Катарина Причард - Крылатые семена Страница 41

— Вот это, — поспешно прервала его Пэм, — группа кочевников в стойбище. Усатый Джонни из племени спинифексов и Бардок. Правда, у него благородный вид? И надо думать, он пользуется большим авторитетом в своем племени!

— Боже мой, неужели он все еще жив? — пробормотал Пэдди.

— Вот это — Калгурла, — продолжала трещать Пэм. — Миссис Гауг говорит, что она — самая старая из здешних аборигенов.

— А я думал, она давно умерла.

Пэдди всматривался в беглый набросок Пэм, словно перед его взором встал призрак тех лет, когда он знал всех этих людей. Любую старуху в зарисовках Пэм можно было бы принять за Калгурлу, но почему-то при виде именно этого рисунка мясистые щеки Пэдди как-то сразу обвисли. В глазах появилось выражение затравленного животного, он тяжело задышал. Пэм поспешно перевернула страницу, опасаясь, как бы воспоминания окончательно не вывели его из душевного равновесия.

— А это Ральф, — весело заявила она. — С женой и ребенком. Он необычайно красивый парень, работает гуртовщиком на скотоводческой станции. Миссис Браун говорит, что он на три четверти белый, хотя сам он считает своим отцом Бардока. Его мать была Маритана, та женщина, которую убили…

Пэдди вырвал из рук девушки альбом.

— К чему это ты ведешь? — резко выкрикнул он. — Чего ты хочешь добиться, вытаскивая все это на белый свет? Ты что, ссоры со мной ищешь? Теперь мне все понятно! Это миссис Салли вместе с Динни Квином подстрекают тебя. Но, шалишь, ничего у них не выйдет — нет у них ни единого доказательства против меня. Думаешь, ты можешь меня поймать, а? Думаешь, тебе удастся подловить Пэдди Кевана? Я тебя, черт возьми, проучу! Я докажу всем этим паршивым лицемерам, этим свиньям, что им не поймать меня!

Пэм в ужасе уставилась на него, пораженная этой вспышкой ярости.

— Вы с ума сошли! — резко сказала Пэт. — Мы понятия не имеем, о чем вы говорите.

Пэдди воззрился на нее, внезапно осознав, как далеко завлек его порыв гнева.

— Да, я с ума сошел, — пробормотал он. — А все эта нестерпимая боль да неприятности — вот они у меня где. Одни неудачи и беспокойства, с тех пор как я вернулся в этот проклятый город. А тут еще письмо от какого-то мельбурнского крючка-адвоката. Он требует, чтобы я представил ему отчет в средствах, доверенных мне вашей матерью как опекуну. Оказывается, я должен передать эти деньги мисс Патриции Мэри и мисс Памеле Энн Гэджин. Кто он такой, чтобы хватать меня за горло? Я дам ему самый полный отчет, какой только он пожелает, да еще парочку оплеух в придачу. Ишь, проклятый, вздумал совать нос в чужие дела! А вот какую роль вы в этом играли, я бы очень хотел знать. Неблагодарные Девчонки, хотите всадить мне нож в спину? Убирайтесь с глаз долой! Убирайтесь вон, и чтобы я вас не видел.

— Когда вы немного придете в себя, мы все это с вами обсудим, — холодно сказала Пэт, и они с Пэм вышли из комнаты.

— Ну, в таком случае живо собирайте вещи! — крикнул им вслед Пэдди. — Послезавтра мы уезжаем в Мельбурн.

Глава XVII

Вернувшись к себе, Пэт и Пэм растерянно посмотрели друг на друга.

— Пэдди воображает, что может распоряжаться нами, как захочет! — вскричала Пэт. — Так нужно показать ему, что он ошибается!

Перед глазами Пэм все еще стояло искаженное животной злобой лицо Пэдди; бешенство, овладевшее им при упоминании об убийстве Маританы, потрясло девушку сильнее, чем мысль о том, что они с Пэт должны покинуть прииски. Это страшное, обезображенное яростью лицо с отчетливостью фотографии запечатлелось в мозгу Пэм, повергнув ее в какой-то столбняк.

— Как бы я хотела никогда не видеть его больше, никогда не слышать его голоса, — прошептала она, задыхаясь; ей стоило большого труда стряхнуть сковавшее ее оцепенение и понять, что Пэт гораздо больше озабочена их предстоящим отъездом из Калгурли. — Но ты помнишь, что пишет мистер Брейзуэйт? Нам так или иначе пришлось бы поехать в Мельбурн.

— Ну и что ж? — фыркнула Пэт. — Это не значит, что мы должны мчаться туда сломя голову.

— А сколько у тебя осталось денег?

Пэм решила подойти к вопросу с практической стороны. Ей не хотелось спорить с Пэт. Но ведь нужно было как-то убедить ее, что им следует вести себя осторожно, для того чтобы сэр Патрик Кеван не поставил их в дурацкое положение.

Пэт схватила свою красную сумочку, которую она, войдя в комнату, швырнула на постель, и высыпала на одеяло все содержимое.

— И трех фунтов не наберется! — воскликнула она с досадой.

— А у меня пять фунтов два шиллинга семь пенсов, — грустно сообщила Пэм, обследовав свой кошелек. — И в банке на счету тоже не больше пяти фунтов. У тебя, вероятно, дело обстоит не лучше. Конечно, если бы мы не послали Шону денег, чтобы он мог добраться до Австралии…

— Это мы должны были сделать… — перебила ее Пэт.

— Словом, вопрос решается сам собой, верно? — сказала Пэм.

— Но ведь на будущем неделе мы опять получим наши карманные деньги, — возразила Пэт.

— Нет, не получим, если не поедем с Пэдди, — напомнила ей Пэм. — И тогда у нас уже не будет денег на поездку и здесь за стол платить будет нечем. А нам нужно повидаться с мистером Брейзуэйтом, и как можно скорее.

Так еще никогда не было, чтобы Пэм овладела положением и решала какие-то вопросы за них двоих, но она видела, что все мысли Пэт заняты Биллом Гаугом и тем, как этот отъезд может повлиять на ее отношения с ним; Пэт сейчас была неспособна думать ни о чем другом.

— Это невозможно! — Пэт схватила пачку сигарет, лежавшую на туалетном столике, вынула сигарету и протянула пачку Пэм. Они закурили, и Пэт с жаром продолжала: — Почему, скажи на милость, должны мы подчиняться его дурацким требованиям?

— Скоро все это кончится, — успокаивала ее Пэм. — Как только мы переедем в Мельбурн, мистер Брейзуэйт раздобудет нам денег и мы сможем поселиться отдельно от Пэдди.

— Но я вовсе не хочу уезжать сейчас из Калгурли! — вне себя крикнула Пэт. — Не хочу я никуда уезжать, пока Билл… пока мы с Биллом…

— Я знаю. — Взгляд Пэм был нежен и полон сочувствия, которым сестры всегда так щедро дарили друг друга. — Но что же нам делать? Пэдди, как видно, струсил, узнав, что мы получили письмо от мистера Брейзуэйта… Догадывается, верно, что ему не удержать нас, после того как мы получим наследство. Знаешь, что мне пришло в голову: ему, верно, нелегко будет отчитаться в деньгах, которыми он распоряжался как опекун и которые вкладывал — в наших якобы интересах — в какие-то предприятия. Он, конечно, будет скандалить из-за каждого шиллинга.

— Можешь не сомневаться, — буркнула Пэт.

— Ну, а мы не дадим себя в обиду, — настаивала Пэм. — И чем скорее с этим будет покончено, тем лучше. После того, что Пэдди сказал сегодня… эта его ужасная, бессмысленная ярость… Знаешь, Пэт, мне кажется, тут что-то не чисто; я теперь просто не могу дышать одним воздухом с этим человеком. Ты заметила, как он подлизывался к нам, чтобы мы от него не удрали…

— Да, пожалуй, ты права, Пэм, — согласилась Пэт. — Но черт же его побери! Черт его побери, будь он проклят!

— Ты уже по уши влюблена в Билла, дорогая, признайся!

— Первый раз в жизни так втрескалась, — сумрачно призналась Пэт. — И самое ужасное то, что иной раз мне кажется… мне кажется, что Биллу совсем нет дела до меня. Сначала он был предубежден против нас. А теперь я вижу по его глазам, что он не в силах противиться тому, что возникло между нами.

— Ну еще бы! — усмехнулась Пэм.

— Ах, не знаю, не знаю! — Пэт совсем приуныла. — Если мы сейчас уедем и между нами так ничего и не будет сказано, он опять с головой уйдет в свою работу и позабудет о моем существовании.

— Ну нет, не думаю. — Пэм подошла и села рядом с сестрой; их пальцы сплелись. — Но в конце концов Билл здесь, пожалуй, единственный мужчина, в которого можно влюбиться. Я думаю, что когда мы уедем…

— Памела Энн! — Пэт негодующе выпрямилась. — Ты, кажется, хочешь сказать, что я просто флиртую с Биллом? Что это несерьезно?

— Ты ведь уже много раз была влюблена, дорогая!

— Но не так, как сейчас! — воскликнула Пэт. — Тогда ухаживали за мной, а я еще никогда ни за кем не бегала. Теперь же я просто извелась — так мне хочется, чтобы Билл сказал, что любит меня, а он молчит. Он даже ни разу не поцеловал меня.

— Ну, это уж просто свинство! — нежно поддразнила ее Пэм.

— Разумеется, — рассмеялась Пэт. — Конечно, в наши дни поцелуй еще ничего не значит. Я даже рада, что Билл никогда не целовал меня просто так, от нечего делать. Но я с ума сойду, если при прощании он ограничится тем, что пожмет мне руку. — Помолчав, Пэт спросила уже более бодрым тоном: — Ну, что ты предлагаешь? Укладывать пожитки, так, что ли?

— Да, пожалуй, пора начинать, — согласилась Пэм.