Сергей Сиротинский - Путь Арсения Страница 41

Воспользовавшись тем, что основные силы Красной Армии скованы борьбой с белополяками, Врангель высадил десант на Кубани, вырвался из Крыма и попытался прорваться в Донбасс. Это движение Врангеля было приостановлено войсками Юго-Западного фронта.

Успешное наступление советских войск на белополь-ском фронте продолжалось. В начале августа Первая Конная армия уже вела бои на подступах к Львову, войска Западного фронта — на подступах к Варшаве. Но наступление на Варшаву развивалось неудачно. Красная Армия вынуждена была отступить. Благодаря мерам, принятым по указанию Центрального Комитета партии, наступление белополяков было остановлено. Красная Армия быстро накапливала силы, подготовляя новый контрудар против белопанских войск. Правители панской Польши вынуждены были отказаться от своих притязаний на захват Белоруссии и Правобережной Украины. Начались мирные переговоры. 12 октября в Риге был подписан мирный договор. Военные действия на польском фронте прекратились.

Все свое внимание Коммунистическая партия и Советское правительство теперь обратили на борьбу с Врангелем. «Помните о Врангеле! Смерть Врангелю!» — таков был новый лозунг, начертанный на знамени партии.

Центральный Комитет утвердил генеральный план разгрома врангелевщины. По этому плану предполагалось разгромить силы Врангеля в Северной Таврии с тем, чтобы не дать им укрыться в Крыму, за крепостными сооружениями Перекопа и Чонгара. Нанесение главного удара намечалось из района Каховки во фланг врангелевской армии.

К началу августа закончились приготовления к наступлению и был отдай приказ войскам Юго-Западного фронта.

«Ст. Лозовая. 6 августа 1920 г. 1 час 25 мин. Карта 10 дюйм.

Обстановка требует, не теряя времени, нанести Врангелю общий контрудар существующей группировкой сил, для чего приказываю:

1) Правобережной группой в составе четырех стрелковых дивизий в ночь с 6 на 7 августа форсировать Днепр главными силами на участке Тягинка — Бериславль и нанести решительный удар на Перекоп и в тыл главным силам противника в общем направлении Каховка — Калга...»

Этот приказ был выполнен точно в указанный срок. Правобережная группа красных войск, переправившись у Каховки, Алешек и Корсуньского монастыря, отбросила корпус генерала Слащева и 7 августа заняла плацдарм на левом берегу Днепра.

Заняв каховский плацдарм, наши части немедленно приступили к устройству оборонительных сооружений. Были оборудованы три линии позиций, глубиной 12— 15 километров, с проволочными заграждениями и минированными полями. Благодаря своему удобному географическому положению, близкому расстоянию до Перекопа (60—70 километров), каховский плацдарм создавал угрозу флангу и тылу главных сил Врангеля. За обладание плацдармом начались ожесточенные бои.

Врангель бросал на Каховку свои отборные части — марковцев, корниловцев, конный корпус генерала Барбо-вича. Атаки врангелевцев поддерживались авиацией, танками, броневиками, сильным артиллерийским огнем. Части Красной Армии, защищавшие Каховку, удержали плацдарм. Это сыграло огромную роль в успехе последующих боев.

В сентябре решением Центрального Комитета РКП (б) был образован специальный Южный фронт; командующим Южным фронтом назначен М. В. Фрунзе.

Зимней кампании не допускать!

Поезд Фрунзе прибыл в Москву своевременно. Неожиданная задержка произошла в самой Москве, на вокзале. Михаил Васильевич готовился точно приехать в Кремль на заседание Совета Труда и Обороны.

Агенты Троцкого задержали пассажиров поезда на несколько часов. Предъявив гнуснейшие обвинения, они обыскали вагоны и всех сотрудников командующего Туркестанским фронтом. Бледный, со стиснутыми зубами, уронив голову на руки, сидел Фрунзе в своем купе. Он потребовал составить о происшедшем протокол и принудил агентов Троцкого подписать его. В любой борьбе Фрунзе предпочитал честные, открытые приемы, он ненавидел лицемерие и коварство.

Ночью, прямо с вокзала, Фрунзе приехал в Кремль. В удрученном состоянии зашел он в комендатуру. Пропуск ему выдали немедленно, точно ждали его появления.

— О вас, товарищ Фрунзе, уже несколько раз спрашивали по телефону из секретариата товарища Ленина, — сказал ему дежурный комендант.

Чуть прихрамывая и задыхаясь от волнения, Фрунзе пробежал длинным коридором, потом поднялся по лестнице. Когда он вошел в зал, заседание Совета Труда и Обороны уже заканчивалось. Фрунзе сел на стул в самом конце стола, ближе к дверям. Владимир Ильич что-то читал, делая при этом быстрые заметки в блокноте. Подняв голову, он увидел Фрунзе и молча показал ему на свободный стул неподалеку от себя. Фрунзе пересел. Оказавшийся рядом Ф. Э. Дзержинский молча пожал руку Михаилу Васильевичу и передал записку В. И. Ленина.

«Точность для военного человека — высший закон! Почему опоздали?» — писал Ленин.

Ответить на записку Фрунзе не успел. Он даже не заметил, кто выступал, о чем шла речь. Едва выступавший замолчал, Владимир Ильич поднялся, окинул взглядом лица сидевших у стола, словно ища кого-то, и начал говорить о положении! на Юге. Речь свою он закончил такими словами:

— ...В целях быстрейшей ликвидации чрезвычайной опасности, грозящей нам со стороны Врангеля, предлагаю утвердить командующим Южным фронтом товарища Фрунзе, Михаила Васильевича...

Еще раз окинув взглядом сидящих, Владимир Ильич повернулся к секретарю и спросил:

— Почему никого пет от Реввоенсовета, в чем дело?

— Только что ушел Склянский,—ответил секретарь.

— Ушел, — с досадой перебил Владимир Ильич. — Ну, что ж, решим без него.

Утвердив Фрунзе командующим Южным фронтом, Совет Труда и Обороны перешел к последнему вопросу повестки дня. Во время доклада Владимир Ильич снова написал записку Фрунзе и передал ее через Дзержинского.

«Сейчас закончим заседание. Если не торопитесь и нет других спешных дел, подождите меня», — прочитал Михаил Васильевич.

По окончании заседания В. И. Ленин вместе с Фрунзе вышли на улицу. Ночь. Далеко впереди мерцал тусклый огонек фонаря. На ходу Ленин внимательно слушал взволнованный рассказ Фрунзе о происшествии с обыском. Когда Фрунзе умолк, Владимир Ильич сказал:

— Подло это, подло! Несомненно, что вас хотели скомпрометировать, — и после небольшой паузы, когда они уже подошли к фонарю, добавил:—Дайте вашу руку, Михаил Васильевич, и разрешите мне сказать, что партия полностью доверяет вам, никаких сомнений на этот счет нет и не может быть! — Он задержался у фо-паря и обернулся к Фрунзе. — Случай с вами на вокзале мы сделаем предметом обсуждения на Политбюро. Вы не должны падать духом и не имеете на это права. Партия ждет от вас напряженной работы.

— Спасибо, Владимир Ильич! — тихо произнес Фрунзе. — Я сделаю все.

— Главное заключается в том, чтобы не допустить зимней кампании, — подчеркнул Ленин. — Мы не имеем права обрекать народ на ужасы и страдания еще одной зимней кампании. Поможем вам всем, что у нас есть. На фронт к вам поедут Калинин и Луначарский. В Донбассе сейчас Молотов. Политическая работа будет обеспечена. Вы знакомы с обстановкой на фронте?

— Пока в общих чертах, Владимир Ильич. В открытом бою побьем Врангеля, но, если он укроется за укреплениями Крыма, будет труднее его разбить. Бегства его в Крым допустить нельзя.

— Вот именно, нельзя допустить! — решительно сказал Владимир Ильич. — Но если ему удастся скрыться, надо сделать все, чтобы уничтожить Врангеля в его же укреплениях. Армия у него сильная, отлично вооруженная, драться умеет. Как вы полагаете, когда закончите операцию по разгрому?

Прежде чем заговорить, Фрунзе помолчал, обдумывая ответ.

— В декабре, Владимир Ильич,— наконец, сказал он.

— В декабре, — повторил Ленин.

— К декабрю, — быстро поправился Фрунзе.

Владимир Ильич остановился, посмотрел на Фрунзе.

— Да. Не слишком ли быстро, Михаил Васильевич? Ведь сейчас конец сентября?

— Раз нельзя допускать зимней кампании, — ответил Фрунзе, — значит, надо. К декабрю все будет кончено, Владимир Ильич.

— А ведь мы могли бы уничтожить Врангеля в зародыше, сразу, — сказал Ленин. — Но беда в том, что нам приходится бороться не только с открытыми врагами, но и с тайными, в нашем лагере. — И внезапно резким голосом он добавил: — Но мы доберемся, доберемся...

Некоторое время шли молча. Настроение Фрунзе заметно изменилось. Он улыбался. Откровенная беседа с Владимиром Ильичем сбросила с него тяжесть. Сейчас все его мысли были обращены к фронту. Давно ли был Колчак? Невольно вспоминалось, как вопреки всему, движимый уверенностью в победе, он осуществил план контрудара. И один за другим возникали в памяти эпизоды тяжелой борьбы с Колчаком, путь в Туркестан...