Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное) - Александр Тимофеевич Филичкин Страница 42

Фашисты следили за тем, чтобы всем заключённым досталось лишь по одной кружке воды. Смертельно утомлённые узники были рады и этой маленькой порции. Наконец-то, они смочили пересохшее горло и слегка приглушили свою многодневную, безумную жажду.

После столь скудного «ужина» охранники спешно загнали людей в небольшие вагоны и набили так плотно, что даже сесть было негде. Несчастные красноармейцы стояли, прижавшись друг к другу, словно карандаши в тесной душной коробке.

Ближе к полночи, поезд тихо тронулся с места и устремился на запад. Он ехал в фашистскую Германию Гитлера. Стальные колёса мерно стучали на стыках изношенных рельсов.

Глава 10. Тренировочный центр

Григория сильно толкнули в плечо и плотно притиснули к внутренней стенке вагона. В этот раз, парню опять повезло. Он очутился у низенького небольшого окошка размером четыреста на семьсот миллиметров.

Тесный проём оказался надёжно закрыт железной решёткой. Её толстые прутья были опутаны колючей проволокой с большими шипами, торчащими в разные стороны. Многочисленные ржавые петли лежали так плотно, что сквозь них, едва удавалось высунуть руку.

Меж тем, парень понял, что переменчивая тётка Фортуна опять одарила его кривою улыбкой. Во-первых, всё время в окно задувал ветерок. Если, конечно, не учитывать густую придорожную пыль и паровозную гарь. Благодаря сквознячку, Григорию не приходилось дышать густым застоявшимся воздухом.

Вернее сказать, густым плотным смрадом, висящим в середине вагона. Десятки красноармейцев оказались плотно набиты в коробку из дерева и прижаты друг к другу. Отвратительный запах давно не мытых бойцов делал атмосферу внутри почти непригодной для жизни.

Во-вторых, в любое время ночи и дня он мог видеть то, что происходит снаружи. Это было куда интересней, чем упираться глазами в чью-то сутулую спину или же пялиться в физиономию незнакомого тебе человека. Тем более, что лица окружающих пленных уже заросли клочковатой неопрятной щетиной.

Однако и здесь обнаружилось одно обстоятельство весьма негативного свойства. Ведь в нашей жизни постоянно всё так и случается — одно уравновешивает что-то другое. В довесок к чему-то хорошему, всегда прилагается нечто совершенно ужасное. Вот и тогда Григорию выпала совершенно особая, куда как неприятная, роль.

Фашисты-охранники, что были в Крыму, постарались на славу. Они загрузили в обычный товарный состав так много пленных, сколько, под угрозой оружия, в него удалось запихнуть.

Пребывая на стройке, на Среднем Урале, Григорий иногда разгружал двухосные небольшие вагоны. Он прекрасно запомнил их габариты и сколько туда помещается разного груза. Площадь их пола равнялась всего восемнадцати метрам квадратным. А, судя по ощущениям парня, на этом скромном пространстве находилось не менее ста человек.

В тесной теплушке кто-то всё время, хотел, «сбегать до ветру». Хорошо, что пленным оставили те пустые консервные банки, из которых их напоили на первой станции железной дороги. Часть из них, узники договорились, приспособить под «утки». Почему-то, таким простым словом называют отхожее судно в советских госпиталях и больницах.

В связи с тем, что Григорий стоял у окна, ему постоянно приходилось работать и принимать жестяные горшки. Их до краёв наполняли те нечистоты, что были исторгнутыми пленными.

Парень протискивал их сквозь колючую проволоку и стальную решётку и выплескивал содержимое из небольшого вагона. Зато, приподнявшись на цыпочках, он мог рассмотреть всё, что происходило снаружи.

Оказавшись в битком набитом вагоне, Григорий сразу же вспомнил про пресловутый «трамвай». Чекисты так называли вид пытки, о которой частенько упоминали политзаключённые. На Среднем Урале он слышал эти рассказы, но не мог и подумать о том, что сам тоже окажется в таком положении.

Выяснилось, что в иных ситуациях, «энкавэдэшники» мало чем уступали проклятым фашистам. Только они делали это в стационарных тюремных условиях, а не в ехавших по рельсам «теплушках». Говорят, что в застенках кое-кто умирал от невыносимых мучений и продолжал, вместе с живыми, стоять по несколько дней.

Неожиданно в голову парня пришла нелепая мысль: «Интересно, кто же придумал этот проклятый «трамвай»? Наши или всё-таки фрицы? Скорее всего, что фашисты.

Чтобы изобрести столь ужасную пытку, в «культурной» Европе было значительно больше подходящих условий. Как-никак, данный опыт они упорно копили со времён Римской империи и святой инквизиции.

Наши «заплечных дел мастера» тоже были не промах, но всё же, они не сжигали ведьм с колдунами в индустриальных масштабах. Ну, а потом, много лет наша страна дружила с Великой Германией. Видно тогда, кое-что переняли у них».

Долгое время, поезд шёл по территории советской державы, оккупированной армией Гитлера. Увиденная в окошко, картина поразила Григория. Он почему-то считал, что фрицы бомбили лишь Севастополь с предместьями.

Мол, моряки и солдаты его так хорошо защищали, что фашисты невероятно озлобились. Они призвали на помощь всю артиллерию и всю авиацию и сокрушили всё, что смогли.

Однако парень сильно ошибался. Все здания вдоль железной дороги были разрушены до самых фундаментов. Вокзалы, станции и даже разъезды, всё превратилось в кучи камней и щебёнки. Большие поля и обширные пастбища выглядели совершенно заброшенными.

Происходящая невероятная бойня оказалась воистину мирового, можно сказать, планетарного уровня. Вот и здесь она прокатилась жутким огненным валом и безжалостно всё разорила вокруг.

В течение нескольких месяцев, фашистская армия уничтожила всё, до чего она только, смогла дотянуться. То есть, всё то, что советские люди строили долгие годы и десятилетия.

Меж тем, состоявший из товарных вагонов, поезд с пленными, продвигался на запад удивительно медленно. Он постоянно тормозил в чистом поле, подолгу стоял на безымянных разъездах и пропускал встречные эшелоны с войсками фашистов и техникой.

В конце концов, он преодолел большое пространство и покинул советские земли. Скорбный состав пересёк, никем не охраняемую, границу великой державы и въехал в другое — чужое всем государство.

Тут неожиданно выяснилась интересная вещь. Красноармеец, что стоял рядом с Григорием, всё детство прожил на Западной Украине, которую присоединили к СССР не очень давно.

Как оказалось, он хорошо знал польский язык. Боец увидел в оконце знакомые надписи и сообщил эту весть остальным заключённым. Лишь благодаря этим словам, пленные люди узнали, что поезд прибыл в другую страну.

К удивленью Григория, она оказалась совершенно нетронутой варварскими бомбардировками фрицев. Всюду виднелись чистенькие, прекрасно ухоженные городки и посёлки.

Ничто не говорило о том, что где-то поблизости идут регулярные военные действия. Лишь большое число немецких солдат постоянно попадалось ему на глаза. Только это и говорило о близкой кровопролитной войне.

Всматриваясь в идиллические пейзажи, что