Наталья Султан-Гирей - Рубикон Страница 43

Египтянин на колеснице приблизился к римскому вождю. Цезарь стоял впереди своих легионов, опустив щит и опершись на меч. Царевич спрыгнул с колесницы и приветствовал его на безупречном аттическом наречии. Поблагодарил за помощь, оказанную его матери, и просил почтить их дом, отдохнуть в Александрии, во дворце Царей. Римлянин отвечал на родной латыни:

— Я принимаю твое приглашение, Лагид!

Солнечная зыбь улыбок пробежала по лицам легионеров. Дивный Юлий правильно поставил мальчика на место. Лагид — незаконный ребенок, носящий за неимением отца родовое имя матери... и все!

Цезарь пировал в Александрии. Царица обоих Египтов предупреждала каждое его желание. Цезарион на парадах показывал высокое искусство военного мастерства. Он превосходно владел копьем и мечом, метко стрелял из лука, выиграл в беге колесниц по пересеченной местности, укрощал необъезженных берберов. На пирах оживлял беседу стихами Сафо и Алкея. Этот красивый, мужественный юноша был достоин самого пылкого восхищения. Он мог стать идеальным наследником завоевателя вселенной, но Цезарь молчал. Немало незаконнорожденных оставили римские солдаты на путях войны, но кто же посмеет подвести их к родному очагу в Италии?

Цезарь писал племяннику письма, длинные, ласковые, обстоятельные. Просил учиться, он сам стареет, и, может быть, Маленькому Юлию придется править Италией, Трансальпинией, Африкой и Востоком скорей, чем мальчик думает.

Октавиан читал письма всем желающим, упивался нежностями, которыми осыпал его приемный отец. Он — единственный наследник славы, любимый, ненаглядный сынок

X

На суд Цезаря были вызваны все четверо претендентов на престол. Клеопатра, ее брат и супруг Птолемей Дионис, младшая царевна Арсиноя и Птолемей Дитя. Чтобы раз и навсегда положить конец династическим распрям, римский полководец присудил Клеопатре и Птолемею Дионису жить в любви и согласии и править совместно Египтом. Двоим младшим, брату и сестре, подарил Кипр, отменив сенатское постановление о присоединении этого острова к провинциям Рима.

 На упреки Гирсия, смеясь, пожал плечами:

— Египтянка мне не нужна! Не хватало, чтобы я в угоду ей раздавал римские земли. Но сейчас Риму важнее получить долги, чем сохранить Кипр. А потом, неужели ты думаешь, что девочка Арсиноя и ее маленький брат смогут управлять своим царством без помощи Римского легата?

Ни чары Клеопатры, ни робкие, молящие взоры Цезариона не помогли. Цезарь настаивал на уплате старого долга в десять миллионов золотых денариев.

Птолемей Дионис велел отправить на монетный двор все сокровища храмов и даже собственную золотую утварь. Назло Клеопатре и ее любовнику хлебал пустую похлебку из деревянных мисок. На улицах показывался в грубых холщовых одеждах и даже начал спешно учиться говорить по-египетски. Коверкая на греческий лад египетские слова, разъяснял своим подданным, что отнюдь не римская наложница, нечестивая блудница Клеопатра, а он — истинное дитя страны Хем, живое воплощение великих фараонов минувших времен.

В сердцах александрийцев росло негодование на чужеземцев. В лице царя римляне унизили весь народ Египта. Птолемея озарил ореол мученика.

Вспыхнуло восстание. Жители столицы примкнули к войскам Птолемея и Арсинои. Юная царевна оказалась мужественней своих братьев. Переодетая юношей, она сама руководила битвой.

Несколько дней пожары и уличные бои разрушали прекрасную столицу Лагидов. Но народ Египта молчал. Он орошал свои поля, пахал, сеял, собирал жатву и платил подати. И какой бессмыслицей казалось тихим, трудолюбивым пахарям кидаться в бой за право платить эти подати обязательно царю—македонцу, а не римскому пришельцу!

Не поддержанный земледельцами Египта, стародавними, молчаливыми кормильцами страны Хем, александрийский мятеж был быстро подавлен. Спасаясь в панике, Птолемей утонул. Красавица Арсиноя по воле своей старшей сестры погибла на плахе. Главная вина юной мятежницы заключалась в том, что она была моложе и прекрасней Клеопатры. Лишившись царицы, Кипр вернулся под опеку Рима.

Клеопатру Дивный Юлий выдал замуж за ее младшего брата Птолемея XIII, овдовевшего после гибели Арсинои. На прощанье, не без иронии, посоветовал царственным супругам жить дружно и не нарушать воли народа римского.

Однако александрийский мятеж не был единичной вспышкой. Победа парфов над Крассом подорвала на всем Востоке веру в непобедимость Рима.

То тут, то там загорались отдельные восстания, но уже не было единой воли, чтоб объединить эти разрозненные силы. Стоило появиться вдали легионам Цезаря, и наследники грозного Митридата Солнца кидались врассыпную. Преданные и проданные своими царьками, народы Азии вновь покорились Риму.

И все же "Пришел, увидел, победил", насмешливо брошенное Гаем Юлием, оказалось не больше как звонкой фразой. Его армия была истощена, а впереди еще ждал нелегкий поход в Африку Дальнюю, где укрепился Секст Помпей.

Антоний заранее начал стягивать самые испытанные легионы к югу Италии и подготовлял их к переброске за море.

XI

После смерти отца и разгрома помпеянцев в Египте Секст, прорвав кольцо римских легионов, ушел в пустыню. С ним были его брат Кней и Катон.

Достигнув побережья, Секст Помпей стянул остаток сил к Утике. Песчаный берег, усыпанный ракушками, полого спускался к морю. Вдали белели домики африканского городка. На отмелях прогуливались большие смешные птицы марабу с лысыми головами и зобатыми клювами. Они питались падалью и чуяли, что скоро и у них будет пир.

Катон облачился в доспехи. Старый, худой, с измученным лицом, он походил на загробного лемура. Это был призрак Республики аристократов, поверженной, осмеянной, но упорно не желающей пристойно улечься в гроб.

Посланный в погоню Марк Антоний собирался дать бой по всем правилам искусства, однако чувство юмора взяло верх над боевым задором. Подскакав к республиканцам, он предложил им сдаваться и не позориться.

Кней Помпей—младший боязливо крякнул. Его воины с радостью поднимали в знак сдачи копья вверх. Секст отчаянным усилием прорвался к морю, бросился в воду и поплыл. Смельчака осыпал град стрел, но вскоре его темная голова скрылась в морской дымке...

Остальные сдались. Цезарь велел сохранить жизнь Катону и Кнею Помпею-младшему. Кней попросил отпустить его на Балеарские острова, там у него небольшой рудник. Он займется торговлей.

Катон отказывался от пищи и грозил Цезарю гневом богов. Победитель приказал силой вливать ему в рот сливки. Пленник смирился и стал есть. Узнав об отъезде Кнея, цензор нравов омрачился, но не сказал ни слова. Ночью он перегрыз себе вены на обеих руках. Истекающего кровью, его перевязали. Цезарь велел сторожить безумца.

Улучив минуту, когда ухаживающий за ним центурион задремал, Катон сорвал повязку и разодрал рану. На этот раз его не удалось спасти. Пленник умер от потери крови.

Тело бывшего цензора нравов отправили в Рим к сестре покойного — Порции.

Цезарь собирался и сам отплыть к берегам Италии, но за Пиренеями вновь разразилась гроза.

Секст Помпей достиг вплавь маленького островка, где был подобран своими друзьями-пиратами, доставлен в Новую Картагену и скрылся в иберийских горах. Отвергнутый родиной, он поднимал варваров на Рим.

Цезарь перебросил легионы за море и в битве при Мунде начисто уничтожил все войско молодого Помпея. Но сам Секст опять ускользнул, чтобы через много лет, восстав из безвестности, скрестить мечи с Октавианом.

XII

Шум Эбро, иберийской реки, глухой и однообразный, не давал спать. Цезарь при свете ночника перечел письмо Марцелла.

Марцелл писал, что Октавиан здоров, но учится средне, военные науки ему не даются. Письмо заканчивалось советом поменьше дрожать над здоровьем божественного малютки.

"Мальчишке скоро шестнадцать лет. Другие в его годы уже бьются на полях сражений. Я в шестнадцать лет был ранен парфянской стрелой и гордился первой раной больше, чем первым поцелуем моей Октавии".

Цезарь невольно позавидовал Помпею:

— Как непохож Октавиан на Секста, даже на Цезариона!

Он припомнил грустное, полное горечи лицо египетского мальчика. Цезарион провожал его до границ Ливии. Римский вождь простился с сыном Клеопатры сухо. Царевич отвечал сдержанно и печально. Он понимал, что не нужен, и не претендовал ни на что, не заискивал, не высказывал обид. Политические расчеты вычеркнули юношу из сердца отца.

Может быть. Цезарь был подчеркнуто безразличен потому, что боялся того смутного влечения, той безотчетной симпатии, которая помимо воли росла в нем.

Авл Гирсий прервал размышления Цезаря. Он пришел узнать, какие новости из Рима, как здоровье Октавиана. Гай Юлий протянул письмо Марцелла. Легат медленно прочел.