Наталья Павлищева - Екатерина Великая. Первая любовь Императрицы Страница 43

Немного погодя, неожиданно бросив свою развеселую компанию, Петр направился к супруге с твердым намерением позвать в свою комнату всех собравшихся у княгини. Надо же положить конец этой таинственности!

Что заставило Нарышкина подслушивать у двери, неизвестно, но он понял, что кто-то идет по коридору от великого князя. Заглянув в замочную скважину, увидел, что нетвердым шагом к покоям Екатерины приближается… ее муж. Лев на цыпочках бросился к остальным и просто затолкал всех в спальню, прикладывая палец к губам.

Екатерина сразу поняла, в чем дело, схватила книгу и уселась в кресло, придвинув свечу ближе. Великий князь вошел в приемную жены хозяйским шагом, уверенный, что застанет там несколько человек, но Екатерина сидела с книгой одна, в канделябре одна-единственная свеча, и вокруг тихо. Петр прислушался, нет, никто в окна не выскакивал, холодом не тянуло. Подошел к двери в спальню, толкнул, ожидая увидеть кого-то там или хотя бы обнаружить открытое окошко, но было тихо и темно.

Екатерина чуть насмешливо поинтересовалась:

— Что вы ищете, Ваше Высочество?

— Кого!

И тут увидел, что книга, которую она держит в руках, перевернута вверх ногами. Усмехнулся, сел напротив в кресло, как всегда вытянув не гнущиеся из-за высоких ботфортов ноги. Если ее компания где-то прячется, то надолго их не хватит, а сидеть, наблюдая, как Екатерина читает книгу вверх тормашками, можно долго.

Но она уже заметила, словно невзначай отложила книгу в сторону, потом взяла снова, уже правильно, почти с вызовом ждала, что скажет.

— Ваших гостей… — Он еще надеялся на примирение, на общую вечеринку, но княгиня чуть приподняла красивую бровь:

— Ваши гости ко мне не заходят…

Неизвестно, чем закончился бы разговор, но дверь вдруг рывком распахнулась, и на пороге появилась Воронцова:

— А… вот он где! А мы его ждем, ждем…

Первой отреагировала Екатерина, она поднялась, гневно и презрительно глядя на фрейлину, и зашипела:

— Кто позволил вам входить в мои покои без вызова и тем более без стука?!

Гнев княгини был неподдельным, уж кого ей меньше всего хотелось видеть, так это Лизку. Та чуть качнулась, схватилась за дверь и растерянно кивнула головой на князя:

— Я за ним.

— Великий князь в покоях своей супруги! Пошла вон!

Екатерина почти вытолкала Воронцову и закрыла дверь. И тут же мысленно пожалела об этом: куда теперь девать Петра, вдруг решит остаться здесь на ночь.

— Ваше высочество, извините, что я грубо обхожусь со своей фрейлиной в вашем присутствии, но она слишком провоняла табачным дымом, который я не могу терпеть, и… много чем еще… — Екатерина даже приложила к носику надушенный платочек.

Это был откровенный намек на то, что и сам Петр тоже пахнет не лучшим образом. Он усмехнулся и направился прочь. Глядя вслед вышагивающему, словно цапля на болоте, мужу, Екатерина в очередной раз подумала: зачем носить столь неудобные ботфорты вне плаца, если они мешают сгибать колени?

Вечер был безнадежно испорчен, хотя прятавшаяся за ширмами в спальне компания выбралась оттуда в весьма радостном настроении. Екатерина чувствовала себя неуютно, несомненно, муж понял, что у нее кто-то прячется, что, если ему придет в голову вообще перебраться к ней и остаться на ночь? Дело не только в том, что спать с нетрезвым, давно опротивевшим мужем не хотелось, как теперь вывести друзей?

Придумал все тот же Нарышкин:

— Я думаю, вам следует нанести кратковременный визит супругу с его приятелями.

Объяснять не надо, понятно, что, занятый появлением княгини, Петр не будет следить за движением по коридору мимо своих комнат.

Так и сделали; увидев в двери Екатерину, Петр усмехнулся, поднял за нее бокал и позвал ближе к себе:

— Только двери не закрывайте…

— Нет, Ваше высочество, я не хочу, чтобы Владиславова уловила запах табака и пожаловалась государыне.

Под этим же предлогом она поспешила покинуть развеселую компанию мужа. Раскашлялась, словно не перенося табачный дым, который и впрямь стоял коромыслом.

— Ваше Высочество, я устала, позвольте мне уйти к себе.

Петр кивнул и, подойдя к ней вплотную, вдруг тихо сказал на ухо:

— Можете идти, ваши друзья уже успели удалиться…

Сказал и, круто развернувшись, провозгласил новый тост, и снова за верных женщин!

Вот тебе и глупый муж! Екатерина поняла, что с Петром надо быть осторожней.

Они просто не понимали друг друга. Петр вовсе не против наличия у супруги любовника, ведь у него самого была Воронцова. Но он всегда был с Екатериной честен: если влюблялся, то сразу рассказывал супруге, даже советовался с ней. Однажды, приготовив свою спальню для свидания с Тепловой, позвал туда жену:

— Посмотрите. Понравится ли ей, как вы думаете?

Екатерина несколько мгновений оторопело смотрела на спальню, превращенную в настоящий арсенал оружия, потом быстро кивнула:

— О да, конечно!

Только бы не оставил здесь ее и не стал хвастать дальше. Обошлось.

А она никогда не откровенничала, о Салтыкове узнал от других, теперь вот снова скрывает. Рассказала бы, посмеялись, вместе повеселились… Лизка тоже не была бы против. Они уже разговаривали с фавориткой на эту тему… Петр даже был согласен признавать детей, рожденных Екатериной от любовников, но она не доверяла.

Конечно, Екатерине и в голову не приходило делиться своими переживаниями с мужем. Даже с Вильямсом пожалуйста, но только не с Петром. Постепенно все успокоилось, они осмелели и даже устраивали ужины в ее комнатах.

Получилось это нечаянно, Анна Нарышкина потянулась:

— А есть хочется…

Ее поддержал деверь:

— Правда, я схожу утащу что-нибудь со стола у князя?

— Левушка, у вас голова на плечах есть? Скройтесь в спальне.

Вызванный слуга принес из кухни немалое количество снеди и позже, убирая, был весьма удивлен аппетитом великой княгини: съела за шестерых! Владиславовой, которую, конечно, поставили в известность, пришлось объяснить: жор напал. Та внимательно вгляделась в лицо:

— Так бывает в случае беременности…

Екатерина живо от такого предположения открестилась, но сама перепугалась, что, если права? Нет, все оказалось спокойно. Пока спокойно.

И все же зимой они дважды чуть не попались.

Однажды к Понятовскому, поджидавшему Екатерину с большой шубой в руках — ведь это-то она взять с собой не могла, — проявил нешуточный интерес один из часовых. Хорошо, что отвязаться от него удалось до выхода самой княгини…

А в другой раз в трудной ситуации оказалась она сама.

Петр стоял у окна, чего-то дожидаясь. Вот он чуть отшатнулся к стене, спрятался за большой портьерой и принялся наблюдать в щелку. Вот от крыльца, на которое выходила дверь из малой передней, отделилась мужская фигура, подбежала к другой, ее тут же закутали в армейский плащ, и обе фигуры двинулись в сторону стоявшей неподалеку кареты. И вдруг тот, кто выбежал из дворца, остановился, оглянувшись… Петр спрятался подальше, чтобы не увидели…

Он никому не сказал, что увидел и вообще что следил, напротив, был в тот вечер особенно весел и говорлив, правда, те, кто поумней, заметили, что князь пил меньше обычного и несколько раз куда-то исчезал. Но Петр не мешал веселиться остальным, потому и ему не мешали…

Понятовский, посадивший Екатерину в карету, тревожно поинтересовался:

— Что, Ваше Высочество?

В другое время она попросила бы называть ее Катей, но сейчас даже не заметила:

— Показалось, что из комнат князя за нами смотрят.

Ее тревога передалась Станиславу, рассеять ее удалось только всеобщим весельем. Но когда пришло время возвращаться, а на сей раз Екатерина поспешила это сделать раньше обычного, провожали ее уже Понятовский и Нарышкин. На сей раз Екатерина вдруг потребовала остановить карету подальше от дворца:

— Я дойду сама…

— Но… мало ли что…

— Не стоит подходить туда, одна я вызову куда меньше подозрений…

Глядя, как ее легкая фигурка заскользила, стараясь не выходить из тени, Понятовский тревожно проронил:

— Только бы дверь не перепутала…

Они не уехали, оставаясь ждать, пока княгиня не войдет во дворец.

Великий князь исчезал уже третий раз за вечер, Воронцовой это надоело, и она ушла к себе. А Петр вдруг махнул рукой собутыльникам: «Веселитесь без меня!» и снова пропал. Брокдорф посмеялся:

— Завел себе новую любовницу или бегает к жене?

— Какой жене, великая княгиня давно почивает, она ложится спать с петухами, с ними же и встает.

Почему-то это показалось очень смешным, решили выпить за такое несуразное поведение великой княгини. Выпили. Потом добавили за князя, потом еще, еще и еще… Вино, водка, пиво, все текло рекой, и отсутствие Петра и его любовницы никому не мешало.