Светлана Кайдаш–Лакшина - Княгиня Ольга Страница 43

Сплетаются корни, является Ярь — ползут, ползут: березовая ярь — подберезовик, осиновая ярь — подосиновик, дубовая ярь — дубовик, сосновая ярь — рыжик… Вот только от корней трав рождаются поганки, поганая ярина…

Впрочем, под Киевом рыжики не растут, они на псковской земле ярятся, так и сыпят повсюду, едва в лес войдешь…

Ярый хмель подарен людям Ярилой, чтобы они варили пиво, веселились и славили его могущество.

А ярый мед от ярых пчел от молодого улья?! Вешние посевы только Ярилой и поднимаются, да как быстро!

Яр и ярина — это сила земли, способной рожать. Не захочет Ярила — все останется бесплодным. Поэтому ярость — это и похоть. Собирается молодежь на праздник Ярилы — погулять, невесту Выбрать, в горелки поиграть…

Деревянного Ярилу выносят из святилища и, изукрасив его, торжественно, в шествии волхвов–жрецов, обвитого хмелем, убранного венками и колосьями, медленно спускают к реке. Здесь начинается веселье.

— О! Дионис! О! Вакх! — шептал рядом с ними Порсенна.

Парни отдельно, девушки–юницы — отдельно. И все выбирают себе живого Ярилу. Молодец сидит на белом коне, босиком, чтобы вбирать силушку от ярой земли, на голове — венок, в руках — ржаные колосья… Девицы тоже выбирают Ярилу, наряжают ее в белое, в цветы, сажают на белого коня. Ярый конь… А перед Ярилой из святилища приносят в жертву ярых овец, молодых, баран да ярочка… А еще приносили яретину — шерсть с ярых овец, состриженную на десятой неделе отроду, ярый воск, чистый, белый…

Сходятся и расходятся длинными змеями шествия мужского и женского Ярилы… Гусляры играют, сопели, дудки… Веселье. Радость. Льется рекой яровое пиво — из пшеницы, ячменя, овса. В руках у всех ярской пшеничный каравай — высокий да пышный.

Ярила из святилища, мужской Ярила, женский Ярила… В каждом княжестве свои святилища Ярилы — где Ярилина долина, где Ярилин холм, но всюду есть Ярилины плеши, где погребают Ярилу… Холм, а на нем — плешь…

Вот приблизилось шествие с красивой девушкой, живой Ярилой, на белом коне, окруженном хороводом. Пение слаженное и веселое:

Волочился Ярила по всему свету,Полю жито родил,Людям детей плодил.А где он ногою,Там жито копною,А куда он взглянет,Там колос зацветает…

Не сейчас, не сейчас погребут Ярилу, сейчас все его славят. Ярилину силу, Ярилину мощь… Ярилину ярь… Ярилину ярость.

Бабка княгини Ольги жрица–волхова была, а Ольга совсем недавно только узнала, почему у этого могучего бога нет супруги, почему выбирают ему каждый раз «женского Ярилу», но даже не всегда кличут ее Яриной…

Когда ходил отец по славянским землям Балтии в полюдье[155], собирал там дань, побывал он и на острове Рюген— стоят и ныне святилища славянских балтийских богов. На севере в Арконе — храм Световида, на юге в Коренице — святилища Яровита–Руевита, балтийского Ярилы. И даже само название Кореница говорит о главном назначении Ярилы — корни его, корни дают земную ярь, сплетаются, растут, гонят побеги из земли, под небо, под солнечные лучи, под небесную влагу — дождь. Если бы каждый год не хоронили Ярилу, то эта его ярь уничтожила бы всю землю, заполонила бы его корнями, да побегами, да стволами, да злаками, выросли бы они немерянные, так что и убрать бы их люди не смогли бы.

А приплод скота! Ярила бы умножал бы, да плодил бы и людей и скот, так что никому не осталось бы места на земле. Вот и приходится умерять Ярилу, ограждаться от него, от его силы похотливой да яростной… Хоронить — хоронить Ярилушку, чтобы в свои коренья он схоронился, своей ярью бы укрылся, до следующей весны радостной, когда будем опять его славить…

Река Ярынь была любимым местом Ярилы. Не одно его святилище тут стояло, и древляне уверяли, что первыми их тут поставили далекие предки» что шли с Дуная, изнемогли в пути, потеряли почти весь скот, много людей умерло в дороге от болезней, и вот когда достигли реки, назвали ее Ярынью, опустились все на колени и обратились к богу Яриле, чтобы помог им.

И Ярила помог споро и скоро — чудодейственно быстро пошли приплоды скота, молодая зелень исцелила болезни, любовь, исчезнувшая было от тяжести пути, вновь набрала силу, народилось много детей, жеребят, овечек, коз, поросят, кур да петухов, а яровые посеянные завалили всех урожаем — рождением всех плодов и колосьев… Много поколений сменилось в Древлянской земле, а благодарная память Яриле не погибла, да еще приумножилась славою по всем землям…

Ах, как хорошо играют гусляры! Совсем как на родине княгини Ольги, во Пскове… Славят они подземную силу корней — ярь Ярилину… Любовь его неукротимую. Не зря и гуселки‑то называются яровчатыми[156]… Перебирает гусляр правой рукой свои струны, а левой Глушит ненужное рокотание… Гудение струнное… Любит Ярила гусли яровчатые, под пение даже корни растут быстрее и колосья силу набирают, все на земле поворачиваются друг к другу с любовью… Едет и идет молодежь на ярилки–гуляния, чтобы вспыхнула любовь ярая да быстрая, что сильнее всего на свете… Сам Ярила–гуляка любит менять своих подруг, сеет он семена свои, что рожь в поле…

Вот и вышла у него размолвка с супругою своею — богинею, что влюбилася в него без памяти… Никто не знает ее имени. Это богиня тайная и могущественная, и после ссоры с Ярилою ни один человек не может поклониться ей. Иначе Ярила рассердится…

Богиня мечтала о браке с Ярилою, но он не способен соединиться лишь с одной женщиной. В гневе выгнал он ее с небес, с полей, где живут боги. А изгнанная богиня, да еще своим мужем — это только на потеху даже людям…

Вот и превратилась богиня в птицу кукушку. Не хотел Ярила своей семьи с ней заводить — и у кукушки своего гнезда нет. Нет у нее своего кукуша — вот и спаривается она с разными птицами — с вороном, соловьем и петухом. Не хотел Ярила своего дома иметь, родных детей растить, холить — и кукушка своего гнезда не вьет, а яйца подкладывает в чужие гнезда. Сердятся за это на нее птицы, да не могут ничего поделать: подложит яйцо такой окраски, что со Своим спутаешь. Не простая птица, а вещая!

Улетают птицы на зиму в вырий — рай, где птицы — а ведь они уносят души мертвых! — пребывают до весны, когда возвращаются на землю. А кукушка — ключи от вырия с собой носит, ключница она рая. Поэтому кукушка первою улетает и последнею весной возвращается.

Знает вещая кукушка, кому сколько жить на земле. Если кто ее окликнет и спросит: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить?» — кукушка откликается и откукует, ответ даст.

Не поймешь толком, кто такая кукушка. Здесь, в Киевском княжестве, кличут ее зегзицею… То ли вдова, то ли мужа не любит, то ли молодая девушка, что не послушалась отца с матерью да пошла замуж, а там счастья не нашла…

Кукушка–зегзица — женский оборотень. Девичья волюшка неведомой богини… Но чувства ее к Яриле, так жестоко с ней поступившего, все равно видны: кукушка выступает часто, защищая скотину, пчел. Она предсказывает людям беды, которые с ними могут случиться, если она рано покинет вырий и прилетит, когда еще лес листвой не покрылся (а ведь это Ярила определяет!) — предвещает голод, неурожайное, бесплодное лето. Иногда, чтобы люди поняли это, кукушка подлетает близко к селам и кукует, кукует.

Почему бывает неурожай у Ярилы? Знает ли об этом кто? А кукушке это ведомо; Знает она и когда кто замуж пойдет — к этому дому и подлетит и сядет куковать… Или свадьбу — или смерть… Женская богиня знает, поэтому и девушек, что скончались рано, не став ни женой, ни матерью, хоронят как невест…

Никто не знает иного обличья богини, кроме ее птичьего облика… Остается она неведомой и всем, кто поклоняется Яриле.

Однако когда все славяне жили еще на Балканах, то отмечали Куков день, куковци… Но что это значило — было утаено и от них…

В вырии — ключами от него владеет богиня, на земле являющаяся людям кукушкой, — стоит мировое дерево. В ветвях его живут Солнце и Луна, птицы сокол, соловей, в стволе — пчелы, а в корнях… Корнями Ярила ведает…

Незадолго до того, как княгиня Ольга выехала на реку древлянскую Ярынь, поведали ей волховы богини Лады запретную для людей тайну. Ведь знания даются только жрецам–волхвам, князьям — верховным волхвам, а людям знания не положены… Им нужно князей слушаться, детей растить, урожай собирать да богов почитать… Но княгиня Ольга стала верховной жрицей–волховой, когда скончался князь Олег… Упокоили его в большом кургане в любимом им граде Старой Ладоге…

Стал княжить князь Игорь…

И поведали — поведали Ладушки о богине Незнаемой… Зовут ее Дева–Обида, и прилетает она на землю не только кукушкой куковать, но и Лебедушкой. Даже когда летит она на землю с небес, то крылья лебединые у нее за спиной развернуты… Не садится она в колесницы, как греческие — эллинские богини, что воробушков запрягают… Гордость свою Дева–Обида блюдет, нрав свой показывает… Не хотела смириться с изменами Ярилы, вот теперь и страдает в одиночестве…