Кирстен Сивер - Сага о Гудрит Страница 43

– Мне нужна служанка, которая многое умела бы по хозяйству. Ты сможешь приготовить еду на большое количество человек?

Рабыня не отрывала глаз от веретена, но все же ответила с сильным, но приятным акцентом:

– Я долго помогала по хозяйству Герде Кожаные губы на Херьольвовом Мысе.

– И ты сумела поладить с тамошней хозяйкой, Торунн?

В черных глазах Эммы блеснуло презрение.

– Торунн никогда не появлялась на кухне.

– Так… А ты умеешь ухаживать за крупным и мелким скотом?

– У моего отца было много скота.

– И ты ему помогала?

Вновь в усталых глазах проскользнула презрительная усмешка.

– Я помогала шить своей матери… А потом родителей убили, и я оказалась в плену.

Гудрид задумчиво посмотрела на рабыню и повернула назад к Карлсефни и остальным.

– Мне понравилась Эмма, она разумная женщина и понимает по-нашему. Она нам подходит.

Скюв и Бьярни недолго торговались о Бревенном Мысе, и еще до захода солнца Эмма перешла к новым хозяевам. Она должна была помогать Торкатле до отправления в Виноградную Страну. Гудрид решила, что чем быстрее Эмма и Торкатла найдут общий язык, тем лучше.

– Твоя жена не тратит времени понапрасну! – усмехался Скюв, обращаясь к Карлсефни. – Поберегись, иначе через год у тебя появится столько ребятишек, что в доме повернуться будет нельзя!

Гудрид виновато улыбалась, но ее вовсе не радовало, что Бревенный Мыс был теперь продан, хотя и на выгодных условиях. Всякий раз, оказываясь в объятиях Карлсефни, она думала, что не может столь пылкая страсть не породить ребенка, подобно тому, как нельзя не выковать из раскаленного железа знакомую, узнаваемую вещь. Но она по-прежнему оставалась бесплодной.

Получилось так, что Лейв и Торкель должны были ехать в Исландию и Норвегию, когда Карлсефни и Бьярни предстояло отправиться на север. Стейн проводил теперь часть времени в Братталиде, чтобы получше исследовать само место и его окрестности, но больше всего он упражнялся в стрельбе из лука. Через тонкие стенки молочной кладовой Гудрид слышала глухие удары стрел, вонзающихся в мишень, которую Стейн подвесил во дворе, чтобы люди могли пострелять на досуге, и в сумерках после ужина у дома разносились одобрительные вьпсрики, язвительные насмешки, а на берегу слышался звон мечей. Гудрид не видела столько оружия с тех пор, как уехала из Исландии, и воинственные звуки приводили ее в трепет.

Однажды она разминала кусок масла, и взгляд ее упал на лук и колчан со стрелами, подаренные Арни. Они висели в молочной кладовой рядом с сырными формочками матери. Гудрид протянула передник Ауд и торопливо сказала:

– Я сейчас вернусь. Последи, чтобы молочная сыворотка хорошенько закисла.

У мишени стояли Стейн и Торкель. Гудрид вышла на двор с луком и сказала им:

– Думаю, мне тоже не мешает немного потренироваться. Если хотя бы половина из того, что мы слышали о Виноградной Стране, окажется правдой, то мне придется сидеть на крыше, вместо того чтобы обносить вас едой за столом…

Рыжие волосы Торкеля были мокрыми от пота, и он отступил в сторону.

– Ну что же, твоя очередь, Гудрид. Я, признаться, думал, что ты тренируешься только на людях!

– Да, если нет ничего другого, – насмешливо ответила Гудрид и отступила от мишени так, как учил ее когда-то Стейн. Натянув тетиву, она довольно отпустила ее и осторожно наложила в нее стрелу, а затем прицелилась.

– Опусти плечи, девочка! – крикнул Стейн. – Иначе попадешь не в мишень, а в овцу на лугу!

Вняв раздраженным интонациям в его голосе, Гудрид сделала так, как он велел, и послала стрелу прямо в яблочко. А потом повернулась к дому. Стейн схватил ее за руку и сердито спросил:

– Это ты называешь тренировкой? Один случайный удачный выстрел?

– У меня много дел по хозяйству… И потом, я не хочу мешать тебе с Торкелем.

– Я вовсе не поэтому рассердился на тебя, Гудрид, – сказал Стейн. – Я так надеялся, что ты поупражняешься, прежде чем уедешь в Винланд. Мне хочется, чтобы рука у тебя была твердой.

Гудрид заглянула в его серые глаза и улыбнулась:

– Ты говоришь так серьезно, Стейн. Что-то должно случиться?

– Ты всегда была отважной женщиной, Гудрид. Конечно, вы отправляетесь в богатую и заманчивую страну, но так просто ничего не достается.

– Ты боишься скрелингов? Ты рассуждаешь ну прямо как Карлсефни. Я тоже думала об этом, но Лейв не видел ни единого скрелинга в тех местах, где он построил дома. Да и люди Торвальда обратили этих скрелингов в бегство. А мы к тому же берем с собой вдвое больше людей, чем было у Торвальда.

– Да, но вы же не будете все время сидеть в домах Лейва. Вы будете исследовать новые земли, и никто не знает, как поведут себя скрелинги. И откуда тебе знать, может, они следили за Лейвом и его людьми, оставаясь незамеченными? Нет, думаю, тебе просто необходимо быть готовой и владеть луком, как и прежде. Надеюсь, ты еще не забыла, как я учил тебя наносить удар ножом, если на тебя напали?

– Я должна бить под ребра…

– Правильно, не забудь, что я тебе говорил.

Гудрид вновь завела этот разговор с Карлсефни, когда они вечером легли в постель, и он обнял ее за плечи. Он спросил:

– Ты боишься ехать в Виноградную Страну?

– Нет, я очень рада! Подумать только, оказаться в таком месте, где скот пасется на лугах круглый год! Я могу сидеть на дворе и шить и следить за малышами, а ты будешь учить старших, как обращаться с косой, чтобы накосить сена… Какой родной запах!

Она уткнулась носом в его шею, ощутив, как пульсирует в ней кровь. Кожа его была горячей и гладкой в том месте где кончалась борода. Карлсефни беззвучно улыбнулся и обнял ее за талию.

– Если нам повезет, то сено у нас не залежится. Но сперва надо постараться ради старшего.

Лейв в присутствии свидетелей передал хозяину Солнечной Горы право созывать тинг, пока сам он будет отсутствовать. Он надеялся, что кто-то из людей Эйнарова Фьорда сумеет заменить его в качестве хёвдинга, не захватив при этом себе власть целиком. В эти напряженные дни Лейв пребывал в хорошем настроении, и каждый вечер, перед тем как ложиться, он выходил на берег полюбоваться большими кораблями, блестящими от тюленьего жира и свежевыкрашенными.

И вот первые вьючные лошади двинулись к Фьорду, а Лейв стоял у дома вместе с Карлсефни и Гудрид и следил, как животные исчезают внизу, пыля по дороге. Лето выдалось засушливое, и Лейв даже приказал прорыть канавки, чтобы вода из озер стекала в сад. Кашлянув, он наконец сказал:

– Я подумал, Карлсефни, что нам с тобой можно договориться об общем ведении хозяйства на Песчаном Мысе. Ты видишь, что двор наш удобно расположен как раз на пути в Виноградную Страну, И здесь можно было бы вести выгодную торговлю. Мы могли бы вместе заняться этим. Я охотно куплю половину двора на тех же условиях, на каких мой брат купил часть двора Торстейна Черного. А прибыль мы поделим пополам.

Карлсефни хранил молчание, и Лейв продолжал:

– Всем будет только лучше, если я стану совладельцем хутора. Я собираюсь привезти сюда священника из Исландии. Мне не хочется, чтобы Гренландия отставала от материка, где уже утвердилась новая вера, которую исповедуют теперь так много могущественных людей. Но если норвежский король пришлет к нам своих людей, не спросясь у нас, то нам придется платить Норвегии налоги! Я скажу Олаву, что мы сами позаботимся о священнике… На Песчаном Мысе он никому не помешает… Он смог бы научить людей новой вере, а через лето он приезжал бы к нам, чтобы крестить народ и отправлять службы. А когда мы проложим маршрут отсюда в Виноградную Страну, то священник наш мог бы проповедовать людям и в тех далеких землях.

Гудрид украдкой посматривала на Карлсефни. Она уже успела рассказать ему о первом священнике в Братталиде, но муж ее так и не сказал, что он сам думает о людях, которых некоторые называют «торговцами новой верой».

Карлсефни медленно проговорил:

– Насколько мне известно, в Исландии не хватает священников и мало кто из них умеет заниматься делом. Большинство из них плохо представляют себе, что от них требуется, и они лишь исполняют волю хёвдингов, которые наняли их. Прежде чем ты привезешь сюда священника, Лейв, тебе самому стоит решить, чего ты ждешь от него. Будет ли это неопытный человек, который все будет исполнять по твоему слову, или же это будет ученый муж, иногда противящийся твоей власти.

– Я и сам думал об этом, – вздохнул Лейв. – Простофиль нам не надо, но вряд ли мне придется по вкусу, когда кто-то пойдет мне наперекор. Если священник будет жить на Песчаном Мысе, я буду спокоен. А кроме того, люди запомнят, что именно Песчаный Мыс является жилищем хёвдинга в Западном Поселении. Так что ты решил о продаже половины двора?

– Я отвечу тебе после ужина, – спокойно сказал Карлсефни. – Я понял твои замыслы и желания.

Гудрид медленно отошла от них, направившись к пригорку, откуда открывался вид на окрестности. Бревенный мыс, принадлежащий теперь Скюву и Бьярни, мирно раскинулся, освещаемый косыми лучами солнца. У берега стоял «Морской конь», которого купил Лейв. Набежавшие тучи отбрасывали тени на землю и фьорд, напоминая Гудрид сумятицу ее собственных мыслей. Ей казалось, будто она сама вот-вот исчезнет. Почувствовав руку Карлсефни на своем плече, она вздрогнула.