Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - Эгиль Бьярнасон Страница 43

движения. Они приветствовали делегацию во всех уголках Палестины, контролируемых евреями. По прибытии комитета мэр Тель-Авива объявил государственный праздник. Улицы были безупречно чистыми, с сияющими вымытыми окнами в домах. Еврейское агентство позаботилось о том, чтобы на мероприятиях присутствовали местные евреи, говорящие на родном языке членов делегации – будь то шведский, испанский или фарси, – для того чтобы более эффективно сообщать об устремлениях будущего еврейского государства.

Члены комитета вернулись домой, видимо, напевая мелодию «Хатиква» (государственный гимн Израиля). Позднее тем летом часть дипломатов побывала в контролируемых союзниками регионах Германии и Австрии, чтобы поговорить с пережившими Холокост евреями в лагерях для перемещенных лиц[46]. В течение целой недели комитет собирал свидетельства людей, выражавших «сильное желание» иметь еврейскую родину.

Комитет заключил, что нужно дать им то, что они хотят. Было два варианта на выбор. Вариант А, одобренный Еврейским агентством, представлял собой решение о создании двух государств с экономическим союзом, что означало бы единую валюту и свободную торговлю. Вариант Б, предложение меньшинства в комитете, предполагал объединение с «федеративным» государством, контролирующим еврейские и арабские регионы, со столицей в Иерусалиме. Палестинцы отвергли и то и другое. Они обвиняли комитет в том, что западный мир платит свой долг еврейскому народу чужой землей. Они никогда не разрабатывали никаких переговорных стратегий, кроме решения не вести переговоры.

Специальному комитету, состоящему из представителей всех 57 государств-членов, было поручено разработать предложение, по которому Генеральная Ассамблея в конечном итоге проголосует за или против. Ничто не указывает на то, что Тор особенно стремился играть активную роль в комитете, и возможно, именно поэтому его назначили руководить столь деликатным вопросом. Его позиция докладчика была внутреннего характера: он координировал работу подкомитетов и вносил исправления. В редких случаях отсутствия председателя комитета Тор выступал с заключительными замечаниями. Докладчик, по сути, был дипломатом среди дипломатов.

Еще одна вещь, которая отличала Тора от других представителей и облегчила ему координирование столкновений противоположных взглядов, заключалась в том, что политика Исландии в ООН была лично в его ведомстве. Его брат (премьер-министр), один старый политический товарищ и министр иностранных дел написали по кабельному телеграфу: «[Мы] даем вам право принимать решения в соответствии с вашим мнением». Вместо того чтобы озвучивать свое мнение, Тор в основном сетовал на длительные встречи в Нью-Йорке, когда Высший арабский комитет и Еврейское агентство подробно излагали свою позицию в ходе примерно 30 встреч комитета.

«Арабы, – писал он, не раскрывая свою позицию на этот счет, – считают эту землю только своей».

* * *

Еврейский дипломат Абба Эвен писал в своей биографии: «В конце концов, история – это череда возможностей: если они упущены, их вряд ли удастся вернуть».

Организация Объединенных Наций приняла «решение» в отношении Израиля, а не «соглашение», и все решило время. В 1947 году Сталину оставался еще один год до его выступления против российских евреев как «предателей», а Ближний Восток был еще в десятилетии от опосредованных конфликтов времен холодной войны. В этой золотой точке истории Советский Союз и Соединенные Штаты фактически договорились о разделе Подмандатной Палестины. Если бы дело затянулось, если бы дебаты в ООН зашли в тупик, маловероятно, что британцы с их огромными армиями ушли бы и оставили вакуум власти, в то время как холодная война определила бы ход любых будущих переговоров.

Абба Эвен не мог этого допустить. Еврейский дипломат провел свою трудовую жизнь в задымленных комнатах возле United Nations Plaza в Нью-Йорке. Его автобиография описывает бесчисленное количество посещений частных гостиничных номеров и включает такие строки, как: «Консенсус означает, что каждый соглашается коллективно выразить то, во что никто не верит индивидуально».

Отчет Специального комитета был представлен Генеральной Ассамблее в ноябре и стал известен как План ООН по разделу Палестины менее чем через шесть месяцев после того, как ООН приняла решение по этому вопросу. Это было постановление о создании двух государств, которое дало бы евреям огромное количество арабских земель. Ни одна западная нация не горела желанием принимать решение. Начнем с того, что голосование за предложение нанесло бы ущерб отношениям с богатым нефтью Ближним Востоком.

Решение об объединении двух государств, основанное на идеях Эвена, имело весьма ограниченную поддержку. Генеральная Ассамблея требовала для утверждения две трети голосов, а многие страны Азии и Латинской Америки планировали вообще воздержаться от голосования. Что еще важнее, вопрос разделения государства мог и вовсе не быть вынесен на голосование. Если дело не было бы представлено в срочном порядке, с твердой позицией против любого расплывчатого решения, то тактика проволочек могла бы саботировать план.

Эвен предполагал, что Герберт Эватт из Австралии будет председателем Специального комитета, но тот отчаянно пытался покинуть город, чтобы избежать роли спикера. Он опасался, что это может навредить его заявке на пост президента Генеральной Ассамблеи (которую он выиграл в следующем году). Следующим в очереди был тайский вице-председатель, который сказал, что ему нужно вернуться домой, как только увидел, что Специальный комитет твердо движется к плану разделения Палестины.

«Он благоразумно отправился в Бангкок на «Королеве Марии» якобы с тем основанием, что в его стране революционная ситуация, но на самом деле для того, чтобы не голосовать против раздела», – написал Эвен. Стечение обстоятельств оставило «ключ к этому поворотному моменту […] в руках небольшой островной страны посреди Атлантического океана с населением менее 17. 000 человек». Никакого давления.

Эвен нашел адрес гостиницы, в которой остановился Тор, и постучал в дверь номера 211. Человек, открывший ему, держал в руках судьбу еврейского народа. Казалось, он совершенно не был к этому готов.

«Если у нас получится, мы осуществим тысячелетнюю мечту, – сказал Эвен Тору, откровенно добавив: – Если же нет, эта мечта может погаснуть для будущих поколений». По биографии Эвена можно сделать вывод, что Тор ответил долгой сентиментальной болтовней о сходстве Исландии и Израиля: обе культуры глубоко проникнуты библейскими и мифическими историями, обе нации решили быть самими собой, не делясь своим языком и литературой ни с кем другим, обе борются за суверенитет. Эвен ушел, не услышав от Тора ничего конкретного.

Позже в тот же день Тор стоял перед Генеральной Ассамблеей в черном костюме в тонкую полоску на зеленом мраморном фоне главной трибуны. В его речи была запечатлена история того, как палестинский вопрос переходил от одного комитета к другому и что две противоборствующие стороны, арабы и евреи, говорили друг другу. Любые дальнейшие попытки достичь соглашения были «обречены на провал» из-за «огромного разрыва между противоборствующими сторонами». Вместо этого он настаивал на «твердом решении», которое бы «признавало