Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона Страница 44

— Совершенно вѣрно. И онъ пробитъ пулей въ самой серединѣ. Тотъ, на комъ онъ былъ… Боже мой! Да вѣдь это офицерскій знакъ Мэкъ-Фюза! Вотъ № 18, и кромѣ того я узнаю маленькія зарубки, которыя Мэкъ-Фюзъ дѣлалъ на немъ послѣ каждаго боя, въ которомъ участвовалъ.

— Но какъ же эта вещь могла попасть въ комнату къ Ліонелю?

— Да, вотъ именно, какъ? Какимъ способомъ? — сказалъ капитанъ Польвартъ, вставая въ волненіи и принимаясь ходить по комнатѣ изъ угла въ уголъ. — Бѣдный Денисъ! Ужъ вотъ я никакъ не ожидалъ найти здѣсь отъ тебя эту печальную реликвію! Вы не знали Мэкъ-Фюза, миссъ Агнеса. Вотъ былъ человѣкъ!..

— Можетъ ли эта вещь навести насъ на какой-нибудь слѣдъ? — нетерпѣливо перебила Агнеса.

— Я, кажется, начинаю понимать, — сказалъ, вздративая, Польвартъ. — Негодяй, ръшившійся убить человѣка, съ которымъ вмѣстѣ ѣлъ и пилъ, легко могъ и ограбить его мертваго. Вы гдѣ нашли этотъ знакъ, миссъ Агнеса? Около камина, вы говорите?

— Въ самомъ каминѣ, въ золѣ, какъ будто его туда бросили въ какую-нибудь горькую минугу.

— Догадываюсь, догадываюсь! — продолжалъ сквозь зубы Польвартъ, ударяя себя по колѣнямъ. — Я знаю этого убійцу, и теперь правосудію будетъ данъ ходъ. Тамъ онъ безумный или не безумный, но только его вздернутъ на висѣлицу, это ужъ какъ онъ хочетъ.

— Про кого вы это говорите съ такой угрозой, капитанъ Польвартъ? — вкрадчивымъ голосомъ спросила Агнеса. Она знала, когда нужно бываетъ говорить вкрадчивымъ голосомъ, и умѣла это дѣлать.

— Про негодяя одного, про лицемѣра, про злодѣя, котораго зовутъ Джобомъ Прэемъ. У него нѣтъ не только ума, но нѣтъ также ни совѣсти, ни чести. Сегодня онъ будетъ за вашимъ столомъ ѣсть и пить, а завтра перерѣжетъ вамъ горло тѣмъ самымъ ножомъ, который вы ему дали вмѣстѣ съ вилкой, чтобы онъ уголилъ свой голодъ. Этотъ мерзавецъ убилъ одного изъ лучшихъ нашихъ офицеровъ!

— Это случилось, вѣроятно, въ битвѣ,- сказала Агнеса, — потому что Джобъ, хотя и юродивый, но воспитанъ въ честныхъ правилахъ и умѣетъ различать добро отъ зла.

— Позволю себѣ сильно сомнѣваться, миссъ Агнеса, въ доброкачественности тѣхъ честныхъ правилъ, въ которыхъ воспитывался этотъ вредный идіотъ.

— Я все-таки не понимаю, въ чемъ тутъ связь съ отсутствіемъ Ліонеля?

— A то, что Джобъ Прэй приходилъ недавно къ нему въ комнату, иначе кто же бы могъ затащить туда этотъ знакъ?

— Правда, это служитъ доказательствомъ, что у маіора Линкольна были какія-то сношенія съ юродивымъ, — сказала, подумавъ, Агнеса, — но все-таки его исчезновеніе остается попрежнему необъяснимымъ. Моя кузина въ своихъ безсвязныхъ фразахъ упоминала о какомъ-то старикѣ.

— Ручаюсь, чѣмъ вамъ угодно, миссъ Агнеса, что если маіоръ Линкольнъ таинственно скрылся въ эту ночь, то его проводникомъ былъ именно этотъ парень. Я ихъ часто заставалъ вдвоемъ за интимными разговораыи.

— Если маіоръ Линкольнъ рѣшился покинуть такую жену, какъ моя кузина, по подстрекательству юродиваго дурака, то я нахожу, что о немъ больше и думать не стоитъ.

Произнося эти слова, Агнеса вся покраснѣла и сейчасъ же перемѣнила разговоръ. Она, видимо, глубоко чувствовала обиду, нанесенную Сесили.

Положеніе, въ которомъ находился городъ, и собственное полное одиночество — у нея ни одного родственника въ городѣ не было, — вынудили миссъ Дэнфортъ принять неоднократно повторенное предложеніе Польварта помочь ей въ хлопотахъ. Она рѣшилась воспользоваться его услугами. Просидѣли они вдвоемъ долго и обо всемъ подробно переговорили. Польвартъ ушелъ къ себѣ домой уже на разсвѣтѣ. До сихъ поръ отъ Ліонеля не было получено ни малѣйшаго извѣстія. Становилось очевиднымъ, что его отсутствіе было вполнѣ сознательнымъ дѣломъ. Капитанъ сейчасъ же приступилъ къ устройству похоронъ. Обо всемъ онъ до мелочей уговорился съ Агнесой, такъ что ему оставалось только выполнить заранѣе намѣченную программу. Похороны рѣшено было устроить, въ виду осаднаго положенія, какъ можно скорѣе, безъ малѣйшаго отлагательства,

Склепъ Лечмеровъ на кладбищѣ при королевской церкви было велѣно открыть и доставить въ домъ гробъ для покойницы. Тотъ же пасторъ, который за день передъ тѣмъ вѣнчалъ внучку, приглашенъ былъ и отпѣвать бабушку. Немногимъ друзьямъ и роднымъ, остававшжмся въ Бостонѣ, были посланы пригласительныя письма.

Солнце уже садилось за холмы, когда окончились всѣ приготовленія къ похоронамъ. Исполнилось пророчество Ральфа: по мѣстному обычаю, двери одного изъ лучшихъ домовъ Бостона раскрылись для любопытной толпы, безпрепятственно входившей въ него и выходившей обратно.

Самыя похороны вышли хотя и приличны, но далеко не такъ торжественны и пышны, какъ это устроилось бы въ томъ же Бостожѣ въ другое, менѣе тревожное, время. За гробомъ шло небольшое число знакомыхъ покойницы, но не было ни одного бѣдняка. Ихъ всѣхъ мистриссъ Лечмеръ отталкивала отъ себя при жизни своимъ холоднымъ, себялюбивымъ характеромъ. Ихъ слезы не сопровождали ее въ могилу. Процессія отъ дома до церкви двигалась медленно, торжественно, благочиино, но безъ всякихъ выраженій скорби съ чьей-либо стороны. Сесиль заперлась у себя въ комнатѣ и плакала, не участвуя въ похоронахъ, а всѣ прочія лица не настолько жалѣли покойницу, чтобы выходить изъ рамокъ строгаго приличія.

Докторъ ботословія Ляйтерджи встрѣтилъ тѣло, по обычаю, у входа въ церковь и произнесъ такое прочувствованное слово, что можно было подумать, будто покойная мистриссъ Лечмеръ скончалась истинною христіанкой, въ вѣрѣ и упованіи. Присутствующіе плотно сдвинулись вокругъ гроба, чтобы лучше слышать голосъ пастора, и всеобщее глубокое безмолвіе дѣлало мрачную сцену еще внушительнѣе.

Среди провожавшихъ тѣло было также нѣсколько военныхъ, которые, будучи знакомы съ покойницей въ мирное время, явились отдать ей послѣдній долгъ.

Послѣ богослуженія гробъ съ тѣломъ мистриссъ Лечмеръ вынесли изъ церкви и отнесли къ мѣсту вѣчнаго успокоенія. Когда при погребеніи какого-нибудь покойника отсутствуеть настоящая скорбь, тогда все идетъ быстро, гладко, безъ малѣйшей задержки. Въ нѣсколько минутъ гробъ былъ опущенъ въ склепъ, и тѣлу было предоставлено тлѣть рядомъ съ тѣлами предшествующихъ покойниковъ. Изъ всѣхъ присутствующихъ нѣкоторое волненіе испытывалъ при этой церемоніи развѣ только одинъ Польвартъ, по сочувствію къ Агнесѣ. У всѣхъ остальныхъ лица были такія же холодныя и безчувственныя, какъ у усопшей покойницы при ея жизни.

Могильщикъ и его помощники едва успѣли приступить къ задѣлкѣ входа въ склепъ, какъ уже многіе изъ присутствующихъ, которые были постарше, начали расходиться. Проходя мимо могилъ, они безучастно толковали о возрастѣ умерщей, объ ея семьѣ и, повидимому, не обращали никакого вниманія на то предостереженіе, которое каждому даетъ всякій разъ смерть ближняго. Никто не выронилъ объ умершей ни одной слезы. Строили догадки о томъ, какъ она распорядилась своимъ состояніемъ, но никто не пожалѣлъ о томъ, что она сама не пожила подольше. Такъ понемногу вся публика разошлась съ кладбища. Польвартъ вскорѣ остался одинъ у склепа съ какими-то двумя неизвѣстными личностями. То были какой-то мужчина, съ виду неважная птица, и женщина въ гадкихъ, грязныхъ лохмотьяхъ, по виду совсѣмъ нищенка.

Утомленный выпавшими на его долю хлопотами, капитанъ Польвартъ, видя, что они еще не собираются уходить, приложилъ руку къ шляпѣ и сказалъ съ важностью:

— Благодарю васъ за вниманіе къ покойницѣ, добрые люди, но уже пора уходить. Больше мы для нея все равно ничего не можемъ сдѣлать.

Ободренный располагающей къ себѣ наружностью Подьварта, мужчина подошелъ къ нему, сдѣлалъ почтительный поклонъ, и спросилъ:

— Если не ошибаюсь, сэръ, это хоронили мистриссъ Лечмеръ? Мнѣ такъ сказали.

— Сэръ, вамъ сказали вѣрно, — отвѣчалъ Польвартъ, направляясь къ воротамъ ограды. — Хоронили, дѣйствительно, мистриссъ Присциллу Лечмеръ, вдову мистера Джона Лечмера, особу изъ очень знатной фамиліи. Полагаю, всякій скажетъ, что похороны вышли вполнѣ приличныя ея званію.

— Если это та самая леди, про которую я думаю, — продолжалъ незнакомецъ, — то она была изъ очень стариннаго и знатнаго рода. Она была рожденная Линкольнъ и приходилась родной теткой одному важному баронету изъ этой фамиліи, владѣющему громаднымъ помѣстьемъ въ Девонширѣ.

— Откуда вы знаете Линкольновъ? — воскликнулъ Польвартъ, внимательнѣе приглядываясь къ незнакомцу. Разглядѣвъ его грубую, отталкивающую наружность и плохой костюмъ, онъ прибавилъ:- Очевидно, вы только слыхали о нихъ, мой другъ, но я не думаю, чтобы вы знали ихъ близко и сиживали съ кѣмъ-нибудь изъ нихъ за однимъ столомъ.

— Близкія отношенія устанавливаются нерѣдко между людьми самыхъ различныхъ общественныхъ положеній, — съ нѣкоторой даже какъ будто насмѣшкой возразжлъ незнакомецъ. — Но кто же не знаетъ, сэръ, что Линкольны очень знатны и очень богаты? Если эта леди была изъ ихъ рода, то она имѣла право гордиться своимъ происхожденіемъ.