Катарина Причард - Крылатые семена Страница 45

— Нора могла бы обучить другую секретаршу, — заметила Салли. — А то как бы она совсем не свалилась, если ты вовремя о ней не позаботишься.

— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещал не на шутку встревоженный Фриско.

Однако Нора и слышать не хотела об отдыхе. Она очень расстроилась при мысли, что ей придется кому-то передать свою работу. И Фриско принял компромиссное решение: он решил взять ей в помощь мальчика-рассыльного.

— Я отлично себя чувствую, миссис Гауг, право! — убежденно заявила Нора при встрече с Салли. — И я не могу оставить сейчас полковника де Морфэ. Вы понимаете, здесь никто не сумеет заменить меня. Слишком у нас много сейчас всяких дел, и уж очень они важные. Мне все время приходится напоминать ему то об одном, то о другом и следить, как бы он не запутался. Понемногу все наладится — и тогда я пойду в отпуск.

— Вы очень добры к нему, Нора, — тепло сказала Салли. — Я просто не представляю себе, что бы он делал без вас. — Салли подумала, что эта девушка гораздо больше ее знает о финансовых обязательствах Фриско и о состоянии его дел. — Только непременно скажите мне, если ему в чем-нибудь понадобится моя помощь.

— Благодарю вас, миссис Гауг, обязательно скажу.

В голосе Норы звучали самые кроткие нотки, но Салли почувствовала, как она нахохлилась и замкнулась в себе при одном предположении, что она — опытная, преданная секретарша — может хоть в чем-то обмануть доверие своего патрона.

Салли догадывалась, что Нора всей душой болеет о делах Фриско. У девушки вырвалось: «Как бы он не запутался…» Что бы это значило? Не закружило ли его в этом опасном водовороте, именуемом биржевой игрой?

Фриско поспешил успокоить ее.

— Я больше не ввязываюсь в крупные аферы, — сказал он. — Обжегшись на молоке, дуешь на воду.

— Однако ты не раз обжигался, — возразила Салли.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — отшутился Фриско.

Первая волна дутого процветания, вызванная введением премий за добычу золота и биржевым ажиотажем, теперь уже схлынула, и Салли это прекрасно понимала.

Сейчас всех волновал закон о золотом содержании доллара, принятый в 1934 году в США. Закон этот устанавливал новое содержание золота в долларе[9] и превозносился как мера, ведущая к национализации золота. Распоряжением министра финансов Соединенных Штатов всем держателям золотых монет предписывалось сдать их к определенному сроку в Федеральный резервный банк, которому предоставлялось право конфисковать золото, предъявленное частными лицами после этого срока. Конфискованное золото поступало в казну в качестве части штрафа, взимаемого за нарушение правил золотого обращения; весь же штраф вдвое превышал стоимость конфискованного золота. Законопроект встретил почти единодушное одобрение, его поддержали даже самые консервативные конгрессмены, и таким образом угроза инфляции была предотвращена.

Динни со своими друзьями немало толковал о том, как отразится этот закон на Австралии. Фриско делал вид, что ему это известно, но он чересчур занят своими делами и не может вести дискуссий с Динни.

Жителей приисков очень беспокоило, что наводнение рынка «дикими акциями», явившееся одной из отличительных особенностей недавнего процветания, а также захват обширных участков иностранным капиталом могут лишить местное население тех выгод, которые ожидались от введения премий за добычу золота.

Депутат Законодательной ассамблеи мистер Норберт Кинан обратил внимание парламента на то, что последнее время биржа положительно наводнена «дикими акциями». Кинан заявил, что это беспримерный случай в истории золотопромышленности; масштабы, в которых практиковался выпуск акций последние два года, не могут не навести на самые печальные размышления. На рынке предлагались не только так называемые рудники, на которых не было проведено никаких или почти никаких изыскательских работ, но даже концессии на обширные участки, находящиеся в совершенно девственном состоянии.

Золотопромышленники в Калгурли и Боулдере соглашались с мнением Кинана о том, что изыскательские работы должны быть обусловлены известными правилами и ограничениями и что министр горной промышленности не должен санкционировать переход участков или шахт из рук в руки без соблюдения определенных условий. Так, они полагали обязательным доводить до сведения соответствующих инстанций имена всех заинтересованных лиц, цену, по которой участок был приобретен, а также его продажную цену.

Многие считали предоставление компаниям обширных резерваций в момент, когда стоимость золота повышается, явлением совершенно недопустимым и ничем не оправданным. Цена на золото была достаточно высокой, чтобы солидные компании находили для себя выгодной разработку недр на обычных условиях, а потому нечего разрешать им замораживать тысячи акров в условиях необычайно благоприятной конъюнктуры. Некоторые крупные концессии, возможно, и привлекли в Австралию большие капиталы, но страна могла бы обогатиться еще больше, если бы старателям были предоставлены более широкие возможности, а золотопромышленным компаниям разрешалось получать не более двух-трех участков по двадцать четыре акра.

— Наши золотоносные районы так и останутся в девственном состоянии, — заявил Кинан, — если компаниям будет дозволено замораживать в течение многих лет обширные участки, в то время как разработка недр производится на каких-нибудь трех — пяти акрах.

Салли была уверена, что никто лучше Фриско не осведомлен о том грабеже, которому подвергались ничего не подозревающие мелкие держатели акций. Кое о чем он сам ей рассказывал. Например, о том, как в проспект одной компании был включен доклад двух горных экспертов, в котором подробно описывался лежащий почти у поверхности рудный шток шириной в четыре фута и длиной почти в двести футов, дающий средний выход от пяти до восьми граммов золота. Но в докладе ни слова не говорилось о том, что на этом участке уже имеется шахта, уходящая в глубину на пятьдесят футов, со штреками, простирающимися на сотню футов к северу и к югу, и что взятые в ней образцы свидетельствуют о бедности месторождения. После двух-трех попыток распространить акции этого рудника его пришлось забросить, но прежде чем компания приостановила работы, немало ловких аферистов успели положить в карман по нескольку тысяч.

В проспекте, рекламировавшем другой рудник, сообщалось, что он обеспечен разведанными запасами лет на пятьдесят. Акции этого рудника подскочили с трех пенсов до одного шиллинга девяти пенсов. Начались работы; прошло три месяца, а феноменальное месторождение так и не было обнаружено. В результате акции упали до одного пенса, и их держателям оставалось лишь горько оплакивать свои убытки.

— И зачем ты только связываешься с таким грязным делом? — негодующе спросила Салли.

— Мне доставляет удовольствие знать все эти темные делишки и бить жуликов их же оружием, — признался Фриско. — Если б мне удалось подложить свинью Пэдди Кевану, я бы умер спокойно. С тех пор как я опять вошел в игру, я немало наслышался о его новых проделках.

— Бога ради, не попадись ему снова в лапы, — взмолилась Салли.

— Ну, этого не будет, — ответил Фриско. — Я теперь слишком мелкая рыбешка, чтобы он стал мною заниматься.

И все же Салли страшилась этого увлечения Фриско, снова с головой ушедшего в биржевую игру. Теперь он и вечера проводил в конторе, а по субботам и воскресеньям, когда контора была закрыта, становился беспокойным и мрачным.

Приезд сэра Патрика Кевана в Калгурли заставил Фриско призадуматься. Что привело сюда эту акулу? По всей вероятности, желание успокоить английских директоров тех концернов, с которыми он был связан, или разрекламировать вновь приобретенные участки.

Если бы акционерные общества увеличили добычу золота, они, по имеющимся подсчетам, уже через два года стали бы получать большие выгоды от премий, а разница в цене на золото по обменному курсу окупила бы расходы на реорганизацию предприятий. Тем более что во время кампании за учреждение премий акционерные общества обещали расширить производство и от выполнения этого обещания зависело дальнейшее развитие золотопромышленности. Однако крупные учредительские компании не прилагали особых усилий к тому, чтобы увеличить выход золота и получать за это премии, как предполагалось раньше.

Салли теперь уже не так часто заглядывала в контору к Фриско. Он был всегда ужасно занят, да и Нора тоже, и они с трудом урывали время, чтобы перекинуться с ней несколькими словами. Иной раз Салли сталкивалась там с миссис Руни: та либо несла полковнику де Морфэ чай, либо возвращалась от него с пустой чашкой. И хотя миссис Руни держалась весьма дружелюбно, Салли не могла подавить в себе чувство неприязни к этой тучной разбитной женщине, чья квартира была дверь в дверь с конторой Фриско.