Лоренс Шуновер - Крест королевы. Изабелла I Страница 46

—                            А почему Каррилло не приехал? — спросил Фердинанд. — Он всё ещё занят производством золота?

—                            Надеюсь, что только этим.

—                            Или он ревнует к кардиналу?

—                            Боюсь, что да.

—         Это плохо, — произнёс Фердинанд. — Теперь уж мы точно потеряем его. Но я всё-таки постараюсь не допустить этого.

Изабелла была почти уверена, что её старый друг, который, по сути, пренебрёг ею во время встречи Фердинанда, теперь будет находиться постоянно в союзе с её врагами. Но ей приятно было видеть, как оживилось лицо Фердинанда, когда он заговорил об их совместном будущем. Всё было как во время их первой встречи — она была счастлива, как никогда. Фердинанд тоже был счастлив: теперь он мог участвовать в управлении государством, гораздо большим, чем Арагон.

—          Но наше королевство Кастилия, — он всегда говорил «наше», — находится в таком невероятном хаосе. Ты ехала в процессии позади обнажённого «меча правосудия». Так используй его!

—          Я собираюсь. Но по-своему.

—          Подобное положение было у меня в Арагоне. В Сарагосе хозяйничал скрытый еврей...

—          Я слышала о смерти Хименеса Кордо, Фердинанд. — В её тоне не было одобрения, но она решила не начинать спора.

—          Убийства совершались среди бела дня, улицы были опасны для хождения, магазины подвергались грабежам, повсюду царило беззаконие. Но здесь, в Кастилии, подобный хаос охватил всю страну. Необходимо использовать силу, Изабелла.

—          Сила будет использована. Но не твоя или моя, иначе наш народ назовёт это узаконенным убийством, вернее, убийством даже без соблюдения видимости закона. Люди скажут, что мы начали своё правление с руками, обагрёнными кровью. Но мы этого не допустим.

—          И что же «мы» собираемся делать? — спросил с сарказмом Фердинанд.

Изабелла рассказала, что в Кастилии многие годы существовал древний общественный институт, возникший в такое же трудное время для поддержания порядка в стране. Назывался он Санта Хермандад — Святое Братство.

—          Что-то вроде моей инквизиции? Да, это мне знакомо!

—                          Но это совсем не напоминало инквизицию. Это было добровольное общество, в которое люди приходили по собственному желанию, чтобы поддержать порядок в своей среде. Первоначально местные стражники исполняли свой долг бесплатно. Правда, я не верю, что в настоящее время можно восстановить действие Хермандада на добровольных началах и без денег.

—                          Я тоже. Думаю, что это снимает вопрос о Святом Братстве, так ведь?

—                         Нет. Есть способ оплатить их услуги.

...Изабелла собрала в кортесах представителей тех городов, которые подчинялись ей и Фердинанду. Она предложила восстановить Санта Хермандад, но не как отдельное независимое сообщество, а как национальное формирование, подчинённое одному человеку, назначаемому короной. Способ оплаты, предложенный ею, был прост: только те города, которые внесут определённую сумму на содержание этого формирования, получат его защиту. Кортесы с воодушевлением одобрили это предложение.

—                          Кого же мы поставим во главе? — спросил Фердинанд, после того как решение было принято.

—                         А ты не хочешь занять этот пост?

—                         Нет, Хермандад — это власть плебеев. Король Испании — выходец не из простых людей, Изабелла.

—                         Да.

—                          Ты возьмёшь на эту должность моего незаконнорождённого сводного брата, герцога Вилахемада? Он честный и способный человек.

Изабелла рассмеялась. Фердинанд вздохнул с облегчением, услышав, что она способна смеяться над словом « незаконнорождённый».

—                          Он-то определённо из числа простых людей, — согласилась она. — Я думаю, это хороший выбор. Он поможет внедрить ещё больше арагонцев в наше королевство, и глупые люди перестанут наконец-то называть арагонцев иностранцами. Наши подданные должны научиться говорить «Испания», а не «Кастилия» или «Арагон».

Красивый франтоватый герцог Вилахемада оказался очень популярен и весьма успешно справился с работой, принимая во внимание беспорядки, внутренние и внешние, терзавшие королевство. Повсюду, где действовали силы Хермандада, преступность исчезла, так как с нарушителями расправлялись очень быстро. Самым лёгким наказанием за первые прегрешения являлась потеря какой-то части тела: ноги, руки, коса, ушей. Пойманных во второй раз привязывали к ближайшему дереву и убивали стрелами. «Меч правосудия» Изабеллы доказал свою остроту, он был таким же острым, как и в день её коронации. Но теперь он находился в руках самих людей...

По мере улучшения обстановки внутри страны международные дела всё больше осложнялись.

Альфонсо Португальский нарушил границу с запада. Углубившись на сорок миль внутрь страны, он задержался в Пласенсии, где к нему присоединился молодой маркиз Виллена, приехавший из Мадрида, своего города, вместе с вассалами. Вместе с Вилленой прибыли ла Белтранеха и её мать королева Хуана, чья красота уже увяла, но амбиции остались прежними.

В Пласенсии, на поспешно построенной платформе, дородный седой король торжественно взял в жёны тринадцатилетнюю племянницу под громкие восклицания всех врагов Фердинанда и Изабеллы: «Да здравствует король Испании! Да здравствует королева Кастилии!» Таким образом, в Испании опять было два короля и две королевы.

Далеко на юге зашевелились мавры и нарушили горную границу, захватив несколько городов и наполнив свои тюрьмы пленниками, а дворцы — рабами. Людовик Французский направил лицемерные поздравления молодожёнам, к которым он обратился как к «самым великим и могучим, действующим и законным монархам Португалии, Африки, Кастилии и Леона». Затем французская армия вторглось в северные провинции Кастилии.

Произошли и худшие события. Архиепископ Каррилло перешёл на сторону врагов. Изабелла горько плаката, когда узнала, что он с двумя тысячами вооружённых людей принёс клятву верности Альфонсо и ла Белтранехе.

Изабелла плакала редко — Фердинанд знал об этом; но на этот раз её слёзы были оправданны любовью к другу и защитнику детства.

—                       Моя дорогая, всё обстоит плохо, но поправимо. Каррилло не заслуживает даже вздоха, а уж такого потока слёз — тем более. Он станет платить войскам своими «волшебными» деньгами, но они превратятся в пыль, и его солдаты разбегутся. Успокойся! Подними повыше свой хорошенький подбородок, как ты всегда это делаешь в трудные минуты.

Изабелла подняла голову и посмотрела мужу прямо в глаза:

—                        Фердинанд, ты хочешь принца?

Его брови удивлённо приподнялись.

Она спрятала лицо у него на груди.

—                       Давай будем молить Бога, чтобы на этот раз у нас родился сын...

Глава 17

Если бы Фердинанд находился в обычном своём уравновешенном состоянии, то он бы понял, что шансов на восстановление в Кастилии былой популярности у него нет, и отказался бы от борьбы. Но совесть беспокоила его, и он ощутил необходимость быстрой победы, чтобы оправдать себя в глазах Изабеллы и укрепить свою обычную самоуверенность. Поэтому его охватило нетерпение.

Изабелле, напротив, были чужды всяческие расчёты. Её сердце было полно подлинной веры в правоту своего дела, в нём не оставалось места для сомнений и колебаний. Летописцы в монастырях, описывая её необыкновенные достижения за несколько последующих месяцев, не колеблясь назвали её святой. Поступки её не подчинялись никакой логике, но результаты были впечатляющие.

Для того чтобы оказать сопротивление Португалии и Франции, требовались деньги, солдаты и прежде всего дух сопротивления у народа — всё это было очень трудно найти в стране, настолько уставшей от войны, что люди готовы были заплатить почти любую цену за спокойную жизнь. В рабстве была какая-то влекущая безопасность...

Основной путь вторжения с запада в самые населённые районы Кастилии лежал через долину Дуэро. Поэтому Изабелла устроила свой штаб в Тордесиллас, городе, прочно блокирующем этот пуль. Стояла зима, и самоуверенный старый Альфонсо Португальский, развлекаясь со своей женой-девочкой в Пласенсии, расположился там на зиму. Это было обычным явлением во время войн: он был уверен в том, что Изабелла не начнёт действовать до весны.

Но Изабелла не стала принимать во внимание время года. Она не обращала внимания и на своё состояние, в силу которого езда верхом с продолжительной тряской была угрозой для её беременности. Она отбросила прочь все мысли, кроме мыслей о будущей Испании.