На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин Страница 46

Плавание становилось неуютным и опасным: бревна плота расшатались, и плавучий дом грозил вот-вот развалиться. Тогда всем троим не миновать крокодильих зубов. Раф тоскливо смотрел на берег и повизгивал, будто умоляя Гала и Риа покинуть плавучий дом. И крокодилы порой чересчур назойливо плавали вокруг, напоминая беглецам, что их дела плохи.

Выбирать больше не приходилось — Гал направил плот к правому берегу, но неожиданные обстоятельства повернули все по-своему.

На берегу были вооруженные люди. Они перебегали от дерева к дереву, следя за плавучим домом.

Жизненный опыт ланнов свидетельствовал: встреча с чужими людьми— худшая из бед, о высадке на правом берегу и нечего было думать. Гал и Риа направили плот к противоположному берегу. Пока плавучий дом боролся с течением, его отнесло далеко вниз. А когда он наконец пристал к берегу, беглецам уже нечего было опасаться людей: правый берег исчез за многочисленными островками, а на воде не остается следов.

Теперь беглецам предстояло сойти на землю и испытать опасности, которые подстерегали их на ней.

Заметив нерешительность Риа, Гал проговорил:

— У нас есть палица и копье — я не боюсь земли!

— А я боюсь, — призналась Риа.

Меньше всех тревожился Раф. Он охотно покинул плавучий дом и весело затанцевал на берегу, радуясь, что кончилась тоскливая неподвижность на плоту, что под ногами земля, что можно было размять соскучившиеся по бегу мышцы. Радость Рафа передавалась людям — и они охотно ступали по земле.

Они направились к каменистой возвышенности, расположенной недалеко от реки. Было утро, а солнце уже пылало, как праздничный костер ланнов. Они обрадовались, найдя на вершине холма затененное место: на двух огромных, выше человеческого роста камнях лежал третий, плоский, образовав покатую крышу. Дуа привела беглецов к надежному укрытию — они и не рассчитывали на такую удачу! Отсюда даже не надо было спускаться к реке за водой: на склоне холма бил родник.

Наконец-то они развели костер и утолили аппетит печеной рыбой, апотом принялись устраиваться на новом месте. Во время работы они не расставались с оружием и не отдалялись друг от друга. Раф тоже держался поблизости, они всегда могли положиться на его бдительность и товарищескую помощь. С собакой они чувствовали себя сильнее.

Они наносили к укрытию дров, травы, гибких веток с большими кожистыми листьями и начали оборудовать себе убежище. Этот полный согласия и взаимного понимания труд одинаково радовал обоих. К концу дня работы были закончены. Гал и Риа загородили обе открытые стороны убежища щитами из гибких ветвей, потом они выровняли площадку под каменной крышей и застелили травой. Перед заходом солнца усталые путешественники улеглись в своем новом жилище. Спать в нем было несравненно удобнее, чем на плоту, и оно казалось надежнее плавучего дома.

Но ночью людям и собаке предстояло нелегкое испытание.

Жаркий день сменила душная ночь, однако массивные камни укрытия хранили в себе прохладу земли, и беглецы вскоре уснули. Тревожное ворчание Рафа разбудило их. Гал вскочил, нащупал древко копья, отодвинул край плетня и остолбенел: перед ним, облитая лунным светом, извивалась громадная змея. Это была змея-страшилище — никто из ланнов не видел такой. Подвижное, будто текучее тело поблескивало фиолетово-ржавой вязью, изгибы постоянно менялись, и в такт им покачивалась широко раздувшаяся голова. Эти движения завораживали взгляд, сковывали тело. Наслаждаясь своей гипнотической силой, кобра не спеша исполняла танец смерти, одновременно держа в напряжении человека и собаку. Но вот змеиная голова тихо поплыла к Галу: жертвой себе кобра наметила человека.

Змея нападала на Гала, хотя он не причинил ей зла. Или, может быть, они заняли ее жилище, и она решила наказать их за вторжение на ее территорию? Закрыться от нее он мог только копьем, но в ночном полумраке легко было промахнуться — тогда кобра убьет всех троих. Отступить назад он тоже не мог: змея настигла бы его. Убежище, дав беглецам приют, превратилось для них в западню…

Гал знал, как неуловимо быстры змеи, но и сам он был ловок, он чувствовал каждый свой мускул. Если у него хватит выдержки замереть на месте в ожидании змеиного броска — а этот момент он не должен упустить! — он попытается пронзить кобре голову…

Поведение человека, преградившего змее путь, повлияло на собаку. Человек приготовился сражаться насмерть — собака приготовилась насмерть драться за человека.

Змеиная голова неторопливо покачивалась перед Галом. Мгновенье — и ржаво-фиолетовая молния ринется на него, а он или промахнется — тогда смертоносные зубы вонзятся в его тело, — или нет…

Вот он, этот момент! Раздувшаяся голова и острие копья сшиблись, фиолетово-серебристые кольца замолотили по земле. Казалось, они вот-вот захлестнут человека и собаку, но Гал не выпускал из рук древко копья, а Раф мертвой хваткой впился в змеиное тело. Кольца теряли упругость, длинное туловище становилось вялым и наконец безжизненно вытянулось на земле.

Гал оттащил кобру от жилища и вернулся к Риа. Рафу он сказал:

— Ты сражался достойно воина!

Возбужденные событиями ночи, Гал и Риа уснули не сразу. Оба остро чувствовали, как тесно связаны их судьбы. Если бы Гал погиб в единоборстве с коброй, то и Риа была бы обречена на смерть. Только вместе они могли выжить.

Миновало несколько спокойных дней. Жара усиливалась. Звери зачастили к реке, что облегчало теперь Галу охоту. На нее уходила только часть дня. Остальное время они проводили на площадке перед жилищем, готовясь к дальнейшему пути.

Прежде всего им надо было позаботиться об оружии, одежде и обуви. На берег они сошли, имея на двоих палицу и копье. Дротики они израсходовали, отгоняя от плавучего дома крокодилов.

Гал изготовил с десяток дротиков, скрепил тяжелый наконечник Грано с длинным бамбуковым древком. Еще он сделал нож из рога антилопы, шило и иглу.

Тем временем Риа заботилась о костре, пище и одежде. Она вялила мясо, шила из шкур накидки и походные сумки. Накидки нужны были во время ночлегов на земле, для защиты от солнца и ливней. Обувь из прочных шкур вырезал Гал.

Большой радостью для обоих была находка длинного чо, случайно обнаруженного Риа. По внешнему виду это растение нисколько не напоминало степной чо, но волокна у него оказались такие же крепкие. Из него получились прочные нити и шнуры — ими Гал и Риа пополнили свое охотничье и рыболовное снаряжение.

Оставалось связать легкий плот, переправиться на противоположный берег и ступить на тропу к Синему озеру. Но чужие духи опять направили их