Гор Видал - Сотворение мира Страница 47

— Этими странами правит не народное собрание. Собрания исчезли задолго до нашего прихода. Нет, этими республиками правят советы, собранные из глав знатных фамилий. То, что мы зовем республиками, на самом деле… — Он употребил индийское слово, означающее олигархию.

Позднее я узнал, что упомянутые им древние собрания племен имели не доарийские корни; напротив, они являлись в большой степени частью исконно арийской племенной системы, когда на свободном собрании избирали вождей. Но такие собрания постепенно сошли на нет, как это происходит повсюду, и место их заняла наследственная монархия, опять же как везде.

— Верно, нам нечего бояться никакой из республик. Но федерация республик представляет серьезную опасность. По сути дела, лишь Ганг отделяет нас от их южных пределов.

— А Кошала?

Хотя мои знания индийской географии никогда не отличались полнотой, тогда я уже имел в голове картину той части света, и эта картина во многом соответствовала действительности. На севере стояли высокие горы. Наверное, они оказались бы высочайшими в мире, измерь кто-нибудь их и все остальные горы на этой необъятной земле. Гималаи, несомненно, впечатляют, особенно когда видишь их из низкой долины Ганга. На этих горах обитают арийские боги и, что еще важнее, там берет начало Ганг. У подножия Гималаев расположились девять маленьких республик. Они лежат на плодородной равнине между рекой Рапти на западе и лесистыми холмами на востоке. Примерно посредине протекает река Гандак, приток Ганга, служащего северной границей Магадхи. Самые важные торговые пути начинаются из восточного порта Тамралинта, идут через эти республики в Таксилу и дальше в Персию. Магадха всегда домогалась контроля над этими путями.

К западу от республик располагалась Кошала, невероятно богатая и населенная страна. К несчастью, царь Пасенади был слабым монархом и не умел поддержать порядок. Он не мог даже собрать дань со многих своих городов, потому что главы их часто против него восставали. И тем не менее в то время и арии, и дравиды соглашались, что в мире нет города, сравнимого со Шравасти, столицей Кошалы. Благодаря накопленным в прошлом богатствам и высокой культуре царя Пасенади, Шравасти был великолепен, в чем я убедился лично. На некоторое время он стал для меня домом. Там живут мои сыновья, если они живы.

— Кошала представляет для нас опасность. — Для Варшакары весь мир представлял опасность. — Естественно, мы проводим политику поддержки этого царства против федерации. Но в конечном итоге искусство государственного мужа — это искусство концентрических колец: даже в отношениях между суверенными государствами индийцы придумали замысловатые законы. Сосед всегда враг. Это в природе вещей. Поэтому нужно искать союз со страной, граничащей с соседом. Это следующее концентрическое кольцо. Так мы смотрим на Гандхару…

— И на Персию.

— И на Персию. — На мгновение он показал мне свои красные зубы. — У нас повсюду есть агенты и доброжелатели. Но федерация гораздо хитрее нас. В Магадхе нет уголка, куда бы не пробрались их люди.

— Шпионы?

— Хуже. Хуже! Впрочем, вы сами знаете. Вы же сами говорили с ними, господин посол.

Сердце мое неровно забилось.

— Мне еще только предстоит провести очень непростые переговоры с врагом Магадхи, почтенный Варшакара.

— О, я уверен, вы не знали, с кем говорите. Но тем не менее говорили с нашими врагами. И они куда опаснее шпионов, потому что ослабляют нас вредными идеями, как уже ослабили Кошалу.

Я начал понимать.

— Вы имеете в виду джайнов?

— И буддистов. И последователей Госалы. Господин посол заметил, что так называемый Махавира и так называемый Будда — не арии? И хуже того, они пришли из республик.

— Но я думал, ваш царь покровительствует Будде…

Варшакара высморкался двумя пальцами. Вообще-то, индийцы в своих манерах почти столь же деликатны, как и мы, но вот сморкаются и мочатся прилюдно.

— О, наша политика — позволять этим людям свободно приходить и уходить, но мы не спускаем с них глаз, и очень скоро, надеюсь, наш царь поймет, что это враги Магадхи.

Я представил Госалу с его нитью, Махавиру, отстраненного от окружающего мира.

— Не могу представить себе, что этим… аскетам есть какое-то дело до возвышения или падения царств.

— Они притворяются. Не будь джайнов, еще вчера Варанаси был бы нашим городом.

Жевание бетеля в конце концов ослабляет ум, как и хаома. Если хаому пить слишком часто, она стирает барьер между сном и явью. Вот почему Зороастр наложил строгие ограничения на употребление священного напитка. Жевание бетеля в конечном итоге производит такой же эффект, и в тот вечер я решил, что Варшакара опаснейшим образом повредился в уме. Я говорю опаснейшим, потому что, несмотря на искаженное видение реальности, мысли свои он продолжал излагать вполне разумно.

— Когда конь вошел в Олений парк, то направился — совершенно добровольно — прямо к городским воротам. Я знаю. Там были мои осведомители. И вдруг из ворот выбежали два небесно одетых джайна. Конь испугался. И убежал в другую сторону.

— Вы не допускаете, что их появление было простым совпадением?

— Совпадением? Нет! Федерация не хочет, чтобы Варанаси оказался в наших руках. А Махавира родился в столице республики Личчхави. Но ничего, все не так плохо. Например, теперь мы имеем новый и драгоценный союз с Персией.

Мы выпили за союз.

Я надеялся, что осведомители Варшакары не доложили ему, как тщательно географы в моей свите снимают карту долины Ганга. Я думал только о завоевании Индии. Мне снились коровы! Персидское войско вошло в Таксилу. Опираясь на эту северную базу, войска могут обрушиться на равнину. Кошала, вероятно, не окажет сопротивления, но Магадха будет сражаться. Мы столкнемся с грозными, закованными в броню слонами. Не внесут ли они паники в ряды персидской конницы? Не важно, я был уверен, что Дарий все равно победит. Он всегда побеждает.

Пока мы говорили о шпионах и угрожающих Магадхе врагах, я гадал, сознает ли Варшакара, что я и есть главный шпион опаснейшего врага. Думаю, сознавал. Он был далеко не дурак.

Испокон веков в Раджагрихе, в нескольких десятках миль к югу от Ганга, было поселение. Этому способствовали пять холмов, превращающих место в естественную крепость. Но в начале царствования Бимбисары город начал распространяться на равнину, и царь построил массивную стену из грубо обтесанного камня, чтобы защитить не только народ, но и сельские угодья, сады, парки, озера. И теперь в случае осады в городе всегда хватит воды и продовольствия. Сначала это меня обеспокоило, но потом Карака подсказал, что столицы всегда сдаются, оказавшись отрезанными от остальной страны, как голова от тела.

Когда мы подъехали к Раджагрихе, солнце садилось, и в полумраке стены с неуклюжими башнями казались скалами, разбросанными через неравные интервалы. Индия очень богата лесом и глиной, поэтому в этой стране мало искусных каменщиков. Важнейшие сооружения строят из дерева или дерева и кирпича.

Когда мы въехали в город, небо было усеяно звездами. В нашу честь затрубили в морские раковины, вокруг столпился народ, как всегда, чтобы поглазеть на гостей, не говоря уже о слонах.

Построенный Бимбисарой город имел ту же прямоугольную планировку, какой я восхищался в Вавилоне и в заброшенном хараппском городе. Длинные прямые улицы идут параллельно, каждая начинается от городских ворот, а кончается на центральной площади, над которой возвышается огромное здание, сюда путешественников за плату пускают переночевать и поесть.

Сразу за новым городом возвышаются пять холмов-стражей и начинается старый город — путаница узких улочек, — как в Сардах и Сузах.

Мы с сопровождавшим меня архитектором часто спорили, имели ли первые города такие прямые, пересекающиеся под прямым углом улицы. Он считал, что первые города были просто разросшимися деревнями, как Сарды, Сузы, Экбатана или Варанаси. Потом города разрушались, большие проспекты теряли свою прямизну, и между новыми улицами появлялись извилистые переулки, огибающие старинные развалины. Ответа мы не узнаем никогда.

Новая часть Раджагрихи впечатляет. Есть даже пятиэтажные дома, и построены они прочно. Царь установил множество стандартов для постройки домов, и они строго соблюдаются. Вообще, царя слушаются беспрекословно, потому что, благодаря Варшакаре, секретные службы развиты здесь как нигде. Нет ничего, о чем бы царь не знал. А если не царь, то распорядитель двора.

Восседая на слоне, я имел возможность заглядывать в окна вторых этажей, где из-за резных решеток женщины могут наблюдать за городской жизнью, сами оставаясь невидимыми. На многих крышах возвышались очаровательные воздушные беседки, где владельцы домов спят жаркими ночами.