Александр Кравчук - Галерея византийских императоров Страница 48

Неудивительно, что император, проводивший подобную политику, был весьма доброжелательно оценен современниками. В источниках о нем пишут с большим уважением и признательностью — в них он предстает «великой доброты правителем», который щедро уделял всем помощи, был справедливым судьей, никем не пренебрегавшим, всех любящим и всеми любимым. Но, заслуживая подобных панегириков, Тиберий в то же время готовил тяжкую судьбу своему преемнику. Оставляя ему пустую казну, он вынуждал его к проведению совсем иной финансовой политики, что, разумеется, было воспринято населением как крайне неприятный порок — вдвойне непростительный после столь великолепного правления предшественника.

В вопросах религии, так важных в те времена и вызывавших столько взрывов эмоций, Тиберий, как и Юстин II, поначалу был весьма терпим к монофизитам, но затем, как истинный ревнитель православия, стал беспощадно преследовать всех без исключения иноверцев, и в этом он ничем от своего предшественника не отличался.

Особенно бурный характер выступления против монофизитов приняли в столице. Чернь, подстрекаемая священниками и монахами, при молчаливой поддержке властей нападала на храмы еретиков и разрушала их, разгоняла их собрания и богослужения, а изображения давно уже покойных великих богословов — отцов учения монофизитов — таскала по улицам, для вящего позора повернув вверх ногами. Кое-где в других городах происходило то же самое, хотя беспорядки и не принимали таких размеров.

Преследования иноверцев то тут, то там приводили к обнаружению фактов в высшей степени удивительных. Оказалось, что все еще жив культ древних богов, и в разных местах их почитатели продолжают тайно проводить старинные обряды. Так было и в городах, на первый взгляд полностью христианизированных, как, например, Антиохия и Эдесса. В Эдессе, в частности, при возложении жертв на алтарь Зевса было схвачено много известных граждан, в том числе сам наместник провинции.

А ведь минуло уже два столетия с тех пор, как культ языческих богов оказался под официальным запретом! И в течение этих двух веков было издано множество законов, которые приговаривали приверженцев старой религии к гражданской смерти, против язычников применялись всякого рода административные преследования, немало было и кровавых гонений, а духовенство не пренебрегало никакими способами слежки и шпионажа. И все же оказалось, что вера предков прочно укоренилась в людских сердцах. Ее следы заметны даже и в более поздние времена. Возможно, впрочем, что в действительности она жива и до сих пор, и всегда, из поколения в поколение, во всех странах находила своих тайных приверженцев. Точно так же обстояло дело и на Западе.

В 582 году — том самом, когда авары заняли Сирмий, — Тиберий тяжко занемог. Чувствуя, что конец его близок, 5 августа, как и предполагалось, он сделал Маврикия своим соправителем. Одновременно состоялось обручение Маврикия со старшей дочерью императора, Константиной.

Спустя восемь дней, 13 августа, Тиберий короновал Маврикия в присутствии армии, духовенства и народа. Это произошло в прекрасном дворце в Евдоме, расположенном в семи милях за городской стеной, на самом берегу моря. Там же на следующий день, 14 августа, Тиберий умер.

Один из летописцев того времени написал: «Грехи наши виной тому, что правил он так мало. Люди были недостойны столь прекрасного правителя!» А сам он сказал своему преемнику: «Пусть твое правление станет мне лучшей эпитафией!»

МАВРИКИЙ

Mauricius Tiberius

539 г. — 27 ноября 602 г.

Правил с 13 августа 582 г. по 23 ноября 602 г.

Начиная с Юстина I и до Тиберия включительно все сменявшие друг друга императоры были родом с Балканского полуострова. Лишь приход к власти Маврикия нарушил эту традицию. Его семья была родом из Каппадокии (ныне это Восточная Турция), куда, как утверждали, она за несколько поколений до этого переселилась из Италии.

Отца Маврикия звали Павлом. Сын относился к нему с величайшим уважением. Он пригласил отца в столицу принять участие в его коронации и в церемонии обручения с дочерью Тиберия, Константиной. Уже став правителем, Маврикий продолжал почитать отца, проявляя в этом даже некую нарочитость. Об этом знали во всем тогдашнем мире, и даже в весьма отдаленных странах. Например, король франков слал Павлу письма с просьбами помочь ему в разборе его дела императором. Когда в 593 году старик умер, его похоронили в церкви Святых Апостолов, рядом с саркофагами императоров и членов их семей.

Политическая карьера Маврикия почти полностью повторяла карьеру его предшественника. Он пользовался полным доверием императора Тиберия и при его поддержке сначала получил должность комита дворцовой стражи, а затем — командование армией на Востоке, где одержал две победы в битвах с персами. В последние дни жизни Тиберия Маврикий был официально объявлен его преемником и обручился с Константиной. Таким образом, и в этом случае передача власти прошла гладко и беспрепятственно. Торжественное бракосочетание состоялось сразу же после похорон Тиберия.

Очень скоро стало очевидно, что брак, заключенный по политическим соображениям, оказался весьма удачным и даже, можно сказать, образцовым. У супругов родилось пятеро сыновей и три или четыре дочери. Самый старший сын, Феодосий, по воле отца был коронован в 590 году, когда мальчику было всего пять лет, и с этого момента у империи официально было два равноправных правителя. И кто бы мог предположить, что именно эта семья внезапно падет жертвой одного из самых страшных в истории Византии переворотов? И такой финал двадцатилетнего правления Маврикия был тем более неожиданным и ужасающим, что император этот управлял государством разумно и мягко. Он вообще был одной из наиболее привлекательных личностей в длинной галерее византийских императоров, и одновременно — одной из самых трагичных. Маврикий был опытным полководцем, талантливым государственным деятелем, он непрестанно пекся и об армии, и об администрации, и о казне, предельно ответственно относился к своим обязанностям правителя, стараясь в то же время быть милостивым к своим подданным. Конечно, он совершал ошибки, но ни одна из них не выходила за рамки того риска, который неизбежен при принятии политических решений.

На поприще внешней политики Маврикий достиг определенных успехов. В Италии в первые годы своего правления он сумел не только сдержать напор лангобардов, но и вернуть Византии несколько городов. Это стало возможным благодаря щедро оплаченной помощи короля франков Хильдеберта, а также удачному разжиганию розни внутри правящей верхушки захватчиков с помощью подкупа и дипломатии. Однако позже лангобарды вновь перешли в наступление, захватили значительные территории в разных местах полуострова, и по меньшей мере дважды угрожали самому Риму.

Для укрепления обороноспособности того, что еще оставалось в Италии под властью империи, Маврикий учредил для этих территорий должность экзарха — иначе говоря, военачальника, которому подчинялись также и гражданские власти. Резиденцией экзарха стала Равенна, поэтому традиционно принято говорить о равеннском экзархате. Экзарх стал кем-то вроде заместителя византийского императора на землях полуострова. При Маврикии эту должность поочередно исполняли Смарагд, Роман и Каллиник. Отдельный экзархат был создан и в Северной Африке, где все еще продолжали вспыхивать мятежи и беспорядки.

Однако ни один из экзархов тогдашней Италии, ни один из быстро сменявшихся лангобардских королей не обладал теми личными качествами, которые могли бы превратить их в выдающихся, властных правителей. И все взоры обращались на представителя духовенства, римского епископа Григория, которому потомки дали прозвище Великого (Святитель Григорий Великий Двоеслов). Этот сын сенатора сначала был высокопоставленным чиновником на службе императора, затем монахом, в течение нескольких лет был папским легатом при дворе в Константинополе, а в 590 году стал понтификом и оставался им до самой смерти, наступившей в 604 году. Эти четырнадцать лет его понтификата вошли в историю как важнейшее событие, оказавшее влияние на формирование средневековой Европы.

Одной из основных своих обязанностей Григорий считал оказание материальной помощи населению — измученному беспрерывными войнами, обнищавшему, страдавшему от голода и эпидемий, волны которых уносили огромное количество народа. И у него была реальная возможность оказывать такую помощь, поскольку церковь располагала огромными средствами, на которые в западных землях не покушались даже чужеземные захватчики, а Григорий к тому же оказался прекрасным хозяйственником и администратором. И именно по его инициативе церковные власти многих городов Италии помогали слабой и не справлявшейся со своими функциями императорской администрации, а порой и просто подменяли ее. И наконец, мужество и решительность Григория дважды спасали Рим от вторжения в его стены лангобардов, и в довершение всего ему удалось самостоятельно заключить с ними сепаратный мир.