Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет Страница 48

Отряд поднялся на каменистую площадку. Дозорный, Рамзес и Серраманна ехали впереди, верхом на сильных лошадях, затем шли быки, тащившие повозки, ослы, нагруженные оружием и бурдюками с водой и пешие воины.

Дозорный-нубиец считал, что разбойники не ушли далеко от места, где ограбили конвой. И действительно, не так далеко был расположен оазис, где они могли успешно скрывать свою добычу до начала переговоров.

Если верить карте, находящейся в распоряжении фараона, он мог беспрепятственно продвигаться по пустынной местности, так как источники с водой были расположены по всей длине пути. Долгие годы ни одно племя не страдало от нехватки воды, судя по докладам наместника.

Дозорный был удивлен, наткнувшись на труп осла. Обычно золотоискатели использовали лишь сильных, здоровых животных, способных выносить нагрузку.

Когда они подошли к первому большому источнику, все стало ясно.

Утолить жажду, наполнить бурдюки водой, поспать в тени, под натянутыми навесами… Это желание было единым и для солдат, и для командиров. Несомненно, часа через три после захода солнца фараон прикажет сделать привал.

Первым достиг источника дозорный. То, что он увидел, заставило его похолодеть, несмотря на жару. Он кинулся к Рамзесу.

— Великий Царь… Он сухой!

— Возможно, просто уровень воды упал. Спустись ниже.

При помощи веревки, которую держал Серраманна, дозорный выполнил приказ. Когда он поднялся, его лицо выглядело постаревшим на несколько лет.

— Сухо, Великий Царь.

У отряда не было воды, чтобы продолжать путь, возможно, выживут лишь самые сильные. Нужно было идти вперед, в надежде на следующий источник. Но раз доклады оказались не точными, разве он не может также оказаться сухим?

— Мы могли бы уйти с главной дороги, — предложил дозорный, — и свернуть направо, к оазису бунтовщиков. Между этим местом и их лагерем должен находиться источник, которым они пользуются во время набегов.

— Мы будем отдыхать утром, а потом снова двинемся в путь.

— Идти по ночам опасно, Великий Царь! Змеи, возможные засады…

— У нас нет выбора.

Какое странное стечение обстоятельств! Рамзес вспомнил о первом походе в Нубию вместе с отцом, во время которого солдатам пришлось подвергнуться такому же испытанию, так как все источники были отравлены. В глубине души царь признался самому себе, что, возможно, недооценил опасность. Простой поход для усмирения бунтовщиков грозил обратиться бедой.

Рамзес обратился к людям и сказал им правду. Вывод был ясен, но более опытные не теряли надежду и успокаивали своих товарищей. Разве ими не командовал фараон, способный творить чудеса?

Пешие воины оценили риск ночного перехода. Замыкающие были готовы к неожиданной атаке. Спереди осторожно продвигался дозорный, благодаря полной луне видно было далеко.

Рамзес подумал о Нефертари. Если он не вернется, ей придется нести на себе всю тяжесть правления Египтом. Ха и Меритамон были слишком малы, чтобы править, хотя и претенденты появятся столь же быстро, как и их злоба.

Вдруг лошадь Серраманны поднялась на дыбы. От неожиданности сард упал на каменистую почву. Наполовину оглушенный, неспособный реагировать, он скатился по песчаному склону в овраг, где его не было видно.

Его насторожил странный звук, похожий на резкое дыхание.

В двух шагах от него находилась гадюка, издававшая этот свист, потревоженная его дыханием, она была готова броситься на него.

Серраманна потерял свой меч при падении. Без оружия ему оставалось лишь отступить, не делая резких движений, но приближающаяся гадюка помешала ему.

Из-за поврежденной лодыжки сард не мог подняться. Он стал легкой добычей.

— Проклятая тварь! Ты лишаешь меня чести умереть на поле боя!

Свистящая гадюка подползла еще ближе. Серраманна кинул песок ей в голову, чем еще больше разозлил ее. В то самое мгновение, когда она решила одним движение преодолеть расстояние, отделяющее ее от врага, раздвоенная палка пригвоздила ее к земле.

— Хороший удар! — обрадовался Сетау. — У меня был лишь один шанс из десяти на удачу.

Он схватил змею за шею, ее хвост яростно дергался.

— Как она красива, эта змея, ее шкура трех цветов: бледно-голубой, темно-синий и зеленый. Очень элегантное создание, не находишь? К счастью для тебя, ее дыхание слышно далеко, и его легко узнать.

— Я полагаю, что должен поблагодарить тебя.

— Ее укус вызывает лишь отек укушенной части тела и кровоизлияние, так как ее яд не столь опасен. Если сердце сильное, можно выжить. Честно говоря, она не так опасна, как кажется на вид.

51

Сетау занялся вывихом Серраманны, обмотал его ногу льняным бинтом, пропитанным мазью, уменьшающей отек, и приложил компресс из трав. После этого в течение нескольких часов его не было видно. Подозрительный сард спрашивал себя, а не сам ли Сетау подстроил это нападение гадюки, чтобы предстать спасителем и убедить его в том, что он настоящий друг Рамзеса, у которого и в мыслях нет вредить ему. Однако отстраненное поведение Сетау, не попытавшегося извлечь из этого происшествия никакой личной выгоды, свидетельствовало в его пользу.

Отдых продолжался до обеда, затем отряд снова выступил. Воды было еще достаточно, чтобы напоить людей и животных, но запасы было необходимо пополнить. Несмотря на усталость и происшествие, Рамзес приказал ускорить шаг и настоял на неусыпной бдительности заднего отряда. Бунтари не станут атаковать спереди, а постараются напасть сзади, застав врасплох.

Среди людей больше не было слышно шуток, разговоров, упоминаний о возвращении в долину.

— Вот, — объявил дозорный, указывая рукой.

Несколько кустарников, круг сухих камней и ворот из дерева, удерживавший привязанное веревкой ведро.

Источник.

Единственная надежда на выживание.

Дозорный вместе с Серраманной направились к спасительной воде. Мгновение они оставались склоненными, потом медленно выпрямились.

Сард отрицательно покачал головой.

— В этой стране с начала времен нет воды, и мы умрем здесь от жажды. Никто не мог вырыть здесь источник, в котором долгое время была бы вода. Нам придется искать его в другом мире!

Рамзес собрал людей и рассказал им о тяжести положения. Завтра запасы кончатся. Они не смогут ни продвигаться вперед, ни вернуться назад.

Многие солдаты бросили оружие.

— Поднимите, — приказал Рамзес.

— Зачем? — спросил один из командующих. — Раз нам суждено погибнуть от солнца?

— Мы пришли в этот засушливый край, чтобы восстановить порядок, и мы его восстановим.

— Как смогут наши трупы сражаться с нубийцами?

— Мой отец уже оказывался в подобной ситуации, — напомнил Рамзес, — и он спас своих людей.

— Тогда спасите и вы нас!

— Укройтесь от солнца и напоите животных.

Царь повернулся лицом к пустыне. Сетау приблизился к нему.

— Что ты собираешься делать?

— Идти. Идти до тех пор, пока не найду воду.

— Это бессмысленно.

— Меня так учил отец, и так я поступлю.

— Оставайся с нами.

— Фараон не может ждать смерти, как побежденный.

Приблизился Серраманна.

— Великий Царь…

— Не впадай в панику и поддерживай дух в рядах. Пусть люди помнят, что их могут атаковать.

— Я не имею права дать вам уйти одному в эту пустыню. Там будет невозможно охранять вас.

Рамзес положил руку на плечо сарда.

— Я вверяю тебе свою армию.

— Возвращайтесь быстрее, воины без командира могут потерять голову.

Под застывшими взглядами воинов царь покинул источник и пошел в красную пустыню, направляясь к каменистому пригорку, на который поднялся. С его вершины он оглядел местность.

По примеру своего отца он должен был почувствовать секреты подземного мира, вены земли, воду, исходившую из океана и питавшую сердце гор. В солнечном сплетении отдавалась боль, зрение ослабло, тело стало горячим, как во время лихорадки.

Рамзес взял в руки волшебные прутья акации, привязанные к его набедренной повязке, прутья, которым пользовался его отец, чтобы усилить свое видение. Его магическая чуткость оставалась столь же сильной, но где искать в этой огромной пустыне?

Внутри царя говорил зов, пришедший из другого мира, зов, сила которого была силой Сети. Боль в солнечном сплетении становилась столь невыносимой, что она вынудила Рамзеса выйти из оцепенения и спуститься. Он больше не чувствовал невыносимой жары, которая была готова раздавить любого путника. Его сердце, как сердце орикса, замелило свой ход.

Песок и скалы изменили форму и цвет. Взгляд Рамзеса мало-помалу проникал в глубины пустыни, пальцы сжимались на гибких стеблях акации, связанных льняной ниткой.

Прутья поднимались, вздрагивали, опадали. Царь продолжал идти, голос раздавался вдали. Он вернулся по своим следам, направляясь налево, в сторону смерти. Зов приблизился, прутья будто ожили. Рамзес натолкнулся на блок розового гранита, затерянного в этом каменистом краю.