Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ) - Шульман Нелли Страница 48

– Не стреляют, – робко заметил Шмуэль, – может быть, есть шанс перемирия… – генерал чиркнул спичкой:

– Не стреляют потому, что Имре Надь соображает, на какую сторону лучше податься… – он издевательски усмехнулся, – товарищ Надь славится умением держать нос по ветру. Но придется с ним работать… – Кирай нахлобучил прожженную пилотку, – если он выберет не предавать Венгрию. Все равно, больше работать не с кем… – дверь квартиры они оставили открытой.

На лестнице послышался грохот сапог, Кирай поднялся:

– Кого несет? Наши в штатских ботинках бегают, откуда здесь армейская обувь… – высокий, мощный мужчина, в военной форме, шагнул через порог. Приложив руку к фуражке, отдав честь, он щелкнул каблуками:

– Генерал Кирай, полковник Пал Малетер, явился выполнять ваши распоряжения. Со мной пять танков и батальон солдат. Нас послали защищать казармы Килиан от атаки повстанцев, но мы выбрали свободу…

Эстер поразилась тому, как, мгновенно, выпрямилась спина Кирая. Серые глаза генерала заблестели, Малетер добавил:

– Я успел побывать на баррикаде, на севере, где мы оставили танки. С парламентской площади прислали гонца. Они готовят коктейли Молотова, для атаки на русских … – генерал кинул окурок в пепельницу:

– Пойдем воевать, полковник… – он обернулся к Эстер:

– Майор Шилаг, жду вас на командном пункте. Вы, лейтенант… – он потрепал по плечу Шмуэля, – отдыхайте, вы ранены… – дверь захлопнулась. Эстер прижала к себе забинтованную голову сына:

– Думаю, тетя Цила с Генриком и Аделью в безопасности, в Австрии. Мне очень жаль, милый, насчет Беаты… – Шмуэль решил:

– Не буду ничего рассказывать маме. Признаюсь во всем на исповеди, когда до нее доберусь. У меня своя дорога, случившееся было ошибкой… – он, как в детстве, потерся щекой о ее плечо. Эстер подытожила:

– Кто бы в нее не стрелял, мы вряд ли найдем этого человека… – Шмуэль забрал со стола выданный ему генералом пистолет:

– Но мы обязаны отыскать… – он чуть не сказал «отца», – дядю Авраама, мама… – по упрямому очерку лица юноши, Эстер поняла, что спорить с сыном бесполезно. Надев суконную куртку, она обмотала вокруг шеи шарф:

– Да. Поэтому и мы пойдем воевать, лейтенант Кардозо.

Низкие каблуки Ционы постукивали по осыпавшимся камням. Впереди метался белый луч фонарика. Освещая дорогу, Максимилиан не выпускал ее руки. Она чувствовала прикосновение уверенных пальцев, теплой ладони:

– На парочку мы наткнулись ближе к полуночи, – думала Циона, – а сейчас наверху, скорее всего, рассвет. Но мы пока не покинули Будапешт. Мы вышли из центра, это точно… – выстрелы и гул машин над головами давно стихли, – но мы еще в городе… – в кармане ее жакета лежал русский пистолет, найденный на теле девушки:

– Парня мы не видели, но Макс его тоже убил… – Циона вдыхала влажный запах подземелья, – они, скорее всего, были повстанцами…

Выяснилось, что Максимилиан хорошо знаком с переплетением подвалов и тоннелей, под городом:

– Осенью сорок четвертого мы выкуривали отсюда партизан, – объяснил он, – я выучил карту почти наизусть… – миновав проспект Андраши, они повернули в сторону художественного музея. Максимилиан надеялся, что на окраинах они отыщут машину.

Он поднес зажигалку к венгерскому паспорту графини Сечени:

– Я не хочу больше неприятностей и задержек. Ты не венгерка, ты фрау Ритберг фон Теттау, моя жена… – Циона ощутила блаженное тепло, – а если кто-то поинтересуется твоими документами, он увидит не один пистолет, а два…

Циона сомкнула пальцы на стволе оружия:

– Стрелять я не разучилась. И вообще, не след преграждать нам дорогу. Я избавлюсь от любого, кто встанет между мной и Максом, между нами и Фредерикой… – Циона вспомнила снимки высокого, изящного ребенка:

– У нее аристократическая стать, она похожа на Макса, но волосы у нее мои, как и у Полины… – кроме волос, младшая дочь ничем не напоминала Циону:

– Глаза у нее Джона, повадка Джона, – угрюмо подумала Циона, – она упрямая, скрытная. Она тоже сорванец, как ее бабушка, леди Джоанна. Полина любит музыку, но способности у нее средние… – дочь бренчала популярные мелодии, но предпочитала рыбалку с баржи, и дом на дереве, выстроенный, по распоряжению Джона, охранниками:

– В парке она разбила вигвам, словно индеец, и ходила с перьями в голове… – герцог брал Полину и ее старшего брата в тир. Он учил детей стрелять из лука и ездить на лошади. Маленького Джона, в десять лет, посадили за руль автомобиля:

– Полину он тоже научит водить, – зевнула Циона, – они меня больше не касаются. Пусть живут, как знают. Джон соврет детям, насчет меня. Он врет, как дышит, у проклятого шпиона это в крови… – Циона не могла забыть ненависти к мужу:

– Он украл у меня восемь лет жизни. Вместо того, чтобы найти любимого, я была вынуждена возиться с ненужным мне ребенком… – обнаружив по пути склад продовольственного магазина, Максимилиан, весело, сказал:

– Устроим привал. Видишь, нашлось и вино, неожиданно неплохое… – они выпили бутылку токайского, закусывая острой салями и овечьим сыром из деревянной бочки, где плескался рассол. На десерт он открыл ножом банку персиков, Циона нашла на полках плитки шоколада:

– Немного возьмем с собой, – он поцеловал сладкие губы, – но я бы сейчас не отказался от чашки кофе… – Феникс проверил кошелек. Доллары лежали во внутреннем кармане куртки:

– Хорошо, что госбезопасность нас не обыскала. Когда выберемся наверх, найдем кафе. Восстание восстанием, но на окраинах все должно работать. Чашка кофе, и машина, до австрийской границы… – он задумался:

– Нет, это опасно. На угнанном автомобиле мы более заметны. Надо добраться до какого-нибудь городка, нанять такси. На поезда сейчас соваться не следует. Тем более, движение, наверняка, прекратили. По крайней мере, метро не ходило… – памятуя об осторожности, они двигались не в тоннеле метро, а параллельно ему:

– Там сейчас много народа, – сказал он Ционе, – словно в Берлине, весной сорок пятого. Я тогда немало времени провел под землей… – он подумал, что и тогда упустил шанс пристрелить Холланда:

– Ничего, я до него доберусь, – успокоил себя Феникс, – нехорошо использовать Цецилию, как приманку, но на нее он клюнет. Он не преминет свести счеты с беглянкой… – Феникс, с удовольствием, думал, что Цецилия предпочла его:

– Я старше Холланда, но это ничего не значит. Я уверен, что следующим летом у нас родится ребенок… – Феникс рассчитывал на мальчика:

– Девочка у нас есть. Наша принцесса, Фредерика… – о докторе Горовиц и ее муже он не беспокоился:

– Либо русские пристрелят их, оказав нам услугу, либо позже я сам их пристрелю. Сейчас, главное, добраться до Австрии… – на него веяло тревожным ароматом лаванды:

– Кофе я не получил, – смешливо подумал Феникс, – но утреннего десерта не лишился. Шоколада, и кое-чего еще… – он погладил мягкую ладонь девушки:

– Осталось недолго, любовь моя. Кажется, мы на окраине парка… – впереди забрезжил свет, Феникс остановился:

– Канализационный люк открыт. Подожди, – он подвел Цецилию к лесенке, – я посмотрю, что происходит наверху… – она помотала головой:

– Давай я. Лестница хлипкая, ступени могут тебя не выдержать… – сбросив туфли, Циона ловко вскарабкалась наверх.

Деревья парка тонули в туманной дымке, впереди возвышались облупленные, вымазанные дешевой краской стены купальни Сечени:

– Макс не ошибся, – гордо подумала Циона, – мы на границе парка. Отсюда ведет прямая дорога из города… – она прижалась к кромке люка. Чугун холодил щеку. Над парком, с клекотом, вились птицы.

Неподалеку от Ционы улицу перегораживал деревянный барьер. Рядом стояли темные машины госбезопасности и потрепанный форд, со значком такси. Невысокая женщина, в сером костюме, курила, прислонившись к капоту. Рыжие волосы она собрала в узел. Наклонившись к открытому окну машины, она что-то сказала. Циона заметила усталость, на лице подруги:

– Она пыталась выехать из города, но ее задержали. У нее бельгийский паспорт, мы с ней похожи, только она ниже ростом. У нее есть машина, это наш шанс… – Циона перегнулась вниз: «Доставай пистолет, Макс».