Рыцарь золотого веера - Алан Савадж Страница 48

Юноша терял силы. Иеясу протянул руку, коснулся пальцем его пениса, и тот снова напрягся. Убрав руку, Иеясу впервые взглянул в лицо Уиллу.

— Тем не менее ты построишь мне корабль, Уилл Адамс. Не бойся моего гнева, если ничего не выйдет, но в случае удачи рассчитывай на мою щедрость и благосклонность. Будущее моего народа — в кораблях, Уилл Адамс. Мы находимся посреди океана, полностью окружены морями, но мы не знаем их. Когда Хидеёси отправился в Корею десять лет назад, его планы чуть не рухнули из-за нескольких китайских джонок, а, насколько я понимаю, корабль, на котором ты пересёк океан, больше и лучше любого китайского судёнышка.

— Вас волнует судьба страны, мой господин Иеясу?

— А кого она оставляет равнодушным, Уилл Адамс? И запомни: теперь это и твоя страна. Хотя от исхода событий ближайших трёх лет зависит то, что нам удастся для неё сделать. Ты отправился за мной в поход. Почему?

Дыхание мальчика изменилось, стало учащённым и прерывистым, поднос в его руках дрожал. Казалось, все его тело разбухло. Всего лишь под действием воображения?

— Я иду под вашим командованием. Мой господин Иеясу.

— Других причин нет? — Иеясу протянул чашку. — Тебе не нравится этот мальчик?

— Мой господин… — Уилл почувствовал, как загорелись его щеки. — Мне непривычны обычаи вашей страны.

— Ты как португальские священники, которые разносят по стране свои хитроумные доктрины бесчестья, — сказал принц. — Они называют нас содомитами и утверждают, что мы обречены на вечное проклятие. Но нам не нужны пустые слова. Я игнорирую речи священников, ибо это люди, отрёкшиеся от плоти. Но секретарь сказал мне, что ты женат?

— Да, мой господин Иеясу.

— И у тебя есть ребёнок. Это хорошо для мужчины. Но, женившись, чего ещё ты можешь достичь с женщиной?

— Мой господин…

— Красота, на которую можно смотреть, — сказал Иеясу. — Но разве этот юноша не прекрасен? Скоро он достигнет совершенства. Жаль только, что это продлится недолго. Но тебе этого не понять. Ты хочешь женщину.

— Мой господин…

Совершенство было достигнуто, но, как и сказал принц, через секунду закончилось. Левой рукой юноша подхватил извергающееся семя, а правая почти роняла поднос. Расширенными глазами он уставился на своего господина. Иеясу махнул рукой, мальчик задом попятился к двери и исчез.

— Теперь ты видишь, — сказал принц, — он послужил мне. Когда я смотрел на него в эту секунду, кровь быстрее забегала в моих жилах.

— В моих тоже, мой господин Иеясу.

— Но ты молод и легко возбуждаешься. Я же — старик. Может быть, даже не столько по годам, но я жил слишком долго. Знаешь ли ты, сколько раз я водил клан Токугава в битву, Уилл Адамс?

— Нет, мой господин Иеясу.

— Я тоже не знаю. Как не знаю того, скольким детям я прихожусь отцом. Но сейчас значение имеют битвы. Ты когда-нибудь дрался в бою?

Его торговый корабль входил в состав флота, когда англичане сражались против Непобедимой Армады. Но при Аннабоне он бился вместе с голландцами.

— Один раз, мой господин Иеясу.

— Тебе было страшно?

— Думаю, что да, мой господин. Я был среди своих товарищей, шедших в бой. Больше делать было нечего. Когда они побежали, я побежал тоже.

Иеясу взглянул на него.

— Ты человек странной честности, Уилл Адамс. Ни один японский воин не признается в том, что бежал с поля боя. Но ты ведь был простым солдатом. Как ты сказал, появляется общее духовное чувство, когда наступаешь плечом к плечу с другими на ряды неприятеля. Естественно, в этом чувстве сливаются как страх, так и храбрость. Задача командира как раз и заключается в том, чтобы храбрость не исчезла, а превозмогла трусость. Но и командиры знают страх. Как и генералы. Попробуй представить себе страх, который знаком генералам, командующим моей армией, Уилл Адамс.

— Я понимаю, мой господин Иеясу.

— Это страх, который нужно преодолеть вдохновением — вдохновением, необходимым, чтобы заразить других. Поэтому я должен заставить мою кровь бурлить, как у молодого мужчины. Но что мне делать с плотью? Нет такого потаённого уголка в женском теле или в женской душе, которого бы я не узнал. Это пресыщенные создания, цепляющиеся за ноги мужчины, как вьюнок, и ограничивающие свободу движения. Мужчины же и мальчики более чисты. К ним и подходить можно с другим настроением. Этот мальчик мог раскрыть нам своё сердце, просто стоя на коленях, как не смогла бы это сделать ни одна женщина, потому что она обращена на свой внутренний мир, у неё нет внешних признаков возбуждения. И поэтому моя кровь начинает бурлить. И всё же, наверное, недостаточно. Иногда мне хочется чего-то большего. Ты понимаешь меня, Уилл Адамс?

— Я не уверен, мой господин Иеясу, — ответил Уилл со смутным беспокойством.

Иеясу улыбнулся.

— Потому что твои желания ограничены. Ты непонятен и загадочен для меня, как не был непонятен ни один мужчина до сих пор. Ты такой огромный, почти гигант. Священники не такие высокие. Даже португальцы уступают тебе. И в тебе есть что-то такое, что присуще только тебе. Это видно и в твоей речи, и в том, как ты стоишь, — нечто, не свойственное простому человеку.

— Тогда я должен извиниться, мой господин Иеясу. Меня называли самонадеянным даже мои соотечественники.

— Так что, Уилл Адамс, ты для меня представляешь проблему. Твоя самонадеянность, как ты её называешь, невыносима для меня. Следует ли мне отрубить тебе голову? Но ты сам чем-то привлекаешь меня. Следует ли мне возвысить тебя над твоими товарищами?

— Мой господин…

— Если я прикажу тебе раздеться — ты послушаешься?

Уилл с трудом втянул воздух в лёгкие. Да, он знал, что к этому идёт. Как долго? И всё же он бросился в эти волны, справиться с которыми ему не под силу. А кроме того, его кровь тоже все ещё бурлила.

— Если прикажете, мой господин Иеясу.

— А если мне захочется получить больше, чем от этого юноши?

Уилл облизнул пересохшие губы.

— Я подчинюсь вашим приказам, мой господин Иеясу. Любым.

Боже мой, думал он, что я наделал.

Иеясу продолжал улыбаться.

— Это хорошо. Но я не хочу заставлять тебя, Уилл Адамс. Мне доводилось принуждать людей раньше. Это зачастую забавно и всегда возбуждает. Но мне кажется, что, если я заставлю тебя, мне останется только отрубить тебе голову. Думаю, нужно предоставить всему идти своим чередом. Будущее покажет. Но сейчас мне хотелось бы кое-что выяснить. Ты посещал принцессу Ёдогими в её опочивальне.

— Да, мой господин Иеясу.

— И она тоже приказывала тебе?

Уилл смотрел