Юрий Борев - СТАЛИНИАДА Страница 5

Дачи

Сталин был фактическим владельцем многих государственных дач. На каждой из них весь год работала многочисленная прислуга и все содержалось в таком виде, как будто вождь всё время здесь проживает. Даже обед для Сталина и его возможных гостей готовился ежедневно и принимался по акту, независимо от того, будет ли кому его есть. Такой порядок играл известную конспиративную роль: никто не должен был знать, где сейчас Сталин и каковы его планы.

Художественный вкус

Художественный вкус Сталина тяготел к классицизму как монархическому искусству, соответствующему абсолютистской эпохе. Как все жестокие люди, Сталин был сентиментален и даже слезлив. Его трогали, например, фильмы Чаплина о маленьком человеке. Вождь ориентировал советскую литературу и театр на неоклассицистические, а архитектуру — и на ампирные формы ("ампир во время чумы") и на особый, "сталинский классицизм", а также требовал от искусства плакатности и лубочности. В массовом его не привлекало мещанское. Он выражал интересы не мещан, не крестьян, не рабочих, а скорее всего государственных чиновников и отчасти тех слоев простонародья, которые, будучи лишены своей художественной культуры, примыкают к культуре бюрократии, ибо господствующей в обществе культурой всегда является культура господствующей социальной силы.

Меблировка

На даче Сталина было много кожаной мебели — вождь любил кожу. После его смерти охрана срезала кожу с диванов и кресел и утащила ее.

Из шуток гения

Аллилуева попросила Сталина: — Закрой дверь: сын простудится.

Сталин ответил: — Ничего: простудится — раньше умрет.

Забава

В Сталине было что-то бессмысленно жестокое, садистское.

Старая большевичка Полина Семеновна Виноградская рассказывала, что когда у Сталина родился сын Василий, любимой забавой отца было пускать в лицо мальчика дым от трубки. Смеясь, Сталин смотрел, как морщится и плачет от дыма ребенок.

Исторические факторы

Века татарского ига, относительно Европы более суровая природа, мрачная и кровавая бесчеловечность Ивана Грозного и других российских деспотов, три сотни лет царствования дома Романовых, петровское творение прогресса с помощью кнута, глубоко укорененное в социальном бытии России противоречие личной жизни человека и державности, запечатленное ещё Пушкиным в "Медном всаднике", жестокость крепостничества, как и крестьянских бунтов, "бессмысленных и беспощадных" (А. Пушкин), накал ненависти в ходе революции и гражданской войны, идея диктатуры пролетариата, воплощенная в крайних формах, обостренных этой гражданской войной и военным коммунизмом, национальная ущемленность многих больших и малых народов России, вырвавшаяся наружу в эти годы, использование органов внутренней безопасности в целях поддержания личной власти, слившись воедино в сталинском мышлении, характере и типе властвования, сформировали ту державную традицию, тот несчастливый образ жизни и тот тип государственности вопреки личности, которые и определили жизнь России в XX веке, фигуру Сталина и особенности созданного им режима.

"Историческая необходимость" культа

Мао подчеркивал "историческую необходимость" культа личности в Китае: в такой большой и разобщенной стране с её царистской традицией и монархическим сознанием народа культ личности есть единственная возможность мобилизовать массы на строительство такой жизни, при которой культ личности не будет нужен. Ох уж эта «диалектика» "отрицания отрицания", чему только она не служила! Возможно, она приводила в движение и внутренние механизмы самооправдания у Сталина, если, конечно, они были ему нужны.

Недостаточно грозный

Сталин считал, что Иван Грозный великий государственный деятель, но он допускал ошибки: был религиозен и испытывал угрызения совести — казнил врагов, а потом каялся. В общем, для Сталина Грозный был недостаточно грозен.

Групповой портрет эпохи

Фельетонист газеты «Правда» Г. Рыклин рассказывал.

В начале 30-х годов состоялась встреча советских журналистов со Сталиным и другими руководителями партии и правительства. Я был на этой встрече. В конце её мы коллективно сфотографировались и я был запечатлён рядом с вождем.

Шли годы, и шли аресты. Хранить фотографию врагов народа стало небезопасно. И я начал резать: брал в руки ножницы и отхватывал сначала по одному опальному члену ЦК и руководителю на два-три журналиста. Потом репрессии стали более массовыми, и я отрезал все больше и больше. Вожди и журналисты постепенно исчезали с фото. В конце концов остались только Сталин и я. После XX съезда я отрезал Сталина и остался один.

Манипулятор сознанием масс

Сталин был политиком XX века, хорошо понимавшим значение массовых коммуникаций для современного общества. Вся обработка сознания народа велась Сталиным ещё до концепций «масс-медиа» Маклюэна по законам манипулирования сознанием масс. Идея просвещенного монарха-коммуникатора и реципиента-массы, восходящая к наивному Вольтеру, успешно воплощалась в деятельности Сталина, Гитлера, Мао Цзэдуна и других лидеров массовой коммуникации. Вольтер — Маркс XVIII века, духовный вождь-прожектер Великой Французской революции. Робеспьер и Наполеон — ее функционеры. Сталин сочетал в себе свойства и функционера-бюрократа, и циничного идейного вождя, виртуозно манипулировавшего сознанием народа. Он владел искусством афористичного лозунга, умением броско формулировать социальные идеи: "Техника решает все", "Кадры решают все". Сталина не заботила противоречивость выдвигаемых лозунгов или их нереальность. Главное, чтобы слова овладели массами и толкнули их в нужную сторону. Ярким проявлением его мистификаторства было наименование строительства канала «Волго-Дон» и ряда ГЭС "великими стройками коммунизма". Весь ужас, цинизм, сатанинская ложь этих сло в состояли в том, что это великое коммунистическое строительство на девять десятых велось руками заключенных, в том числе и политических — осужденных по 58 статье.

Речевые приемы

Для Сталина не существовало проблемы плагиата, не было морального барьера перед чужим текстом, и он легко присваивал этот текст, придавая ему свою стилистику. Так, известный лозунг: "Жить стало лучше, жить стало веселее, а когда весело живется — работа спорится" — взят, по крайней мере, в первой части, из письма родителей академика Лысенко к Сталину.

Еще в семинарии Сталин усвоил веками выработанные методы обращения к пастве и управления ею. Речь отца народов полна церковных и проповеднических оборотов и риторических фигур.

Особенно хорошо он владел риторикой повторов. История партии была построена им по типу библейских притч. При этом исторически малозначительные эпизоды вырастали до огромных размеров и преподносились в популярном и назидательном виде.

Обращение Сталина в трудную минуту начала войны — "Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои" — имеет проповеднический характер. Столь же «церковны» его слова: "Пусть осенит вас в этой борьбе священное знамя…" — и так далее.

Недоучившийся семинарист успел освоить приемы придания слову назидательного, повелительного смысла для управления огромной массой. Опыт проповедничества Сталин умножил на огромное чутье аудитории, использовал митинговые приемы подчинения себе сознания и воли людей, способы и уловки «ведения» их за собой. Однако церковную форму он лишал органически присущего ей содержания христианской духовности, гуманизма, милосердия, совести, а из революционно-митингового пафоса изымал его устремленность к социальной справедливости и свободе.

Гений или ничтожество?

Чтобы держать в полном подчинении огромную державу, Сталин должен был быть личностью, конечно, злой, негодяйской, палаческой, но крупной. Это же чушь несусветная считать, как это делают некоторые современные прогрессисты, что Сталин был глуп, туп, ничтожен, бездарен. Он был злодей, но он был гений злодейства.

Дурак и ничтожество никак не мог бы переиграть и уничтожить таких людей, какими были деятели революции, гражданской войны и индустриализации, не мог бы управлять такими отъявленными бандитами, как Ягода, Берия и другие. Сталин — масштабное явление, но огромных масштабов может быть не только океан, но и пустыня, и гнилое болото.

Это один взгляд на Сталина. А вот другой.

Чтобы убить миллионы людей, большого ума не надо. В тоталитарной системе кто взял палку, тот капрал. Взять же в руки палку могла догадаться и обезьяна. Однако для того, чтобы сделать палку орудием убийства, недостаточно смекалки обезьяны, необходима еще совесть шакала. Такой была совесть Сталина. Обезьянья смекалка надоумила его взять в свои руки «палку» карательных органов, а шакалья совесть позволила обратить их против его политических соперников. Так что для «победы» над ними Сталину вовсе не нужно было быть гением, достаточно было быть заурядным злодеем. Прав Пушкин: