Евгений Рогачёв - За пеленой тысячелетий Страница 5

Царь кивнул головой, вспомнив детские рассказы. Когда Гарпаг замолчал, спросил:

-У них есть царь?

-Не царь, а… царица.

-Что? – Кир недоумённо поднял одну бровь. – Значит, нам придётся воевать с женщиной?

-Прости, великий, но это так, - Гарпаг поклонился царю, а Гистасп, всё так же сидевший с закрытыми глазами зашевелил усами, пытаясь сдержать ухмылку. Всё-таки его соперник попал в неловкое положение.

-Думайте, почтеннейшие, как нам поступить. Я жду от вас мудрого и умного совета.

Царь с непроницаемым видом смотрел на подданных, и ждал когда скажут другие. Сам Кир уже принял решение, но… ждал. Стали высказываться робкие советы, но все они сводились к одному: неожиданно напасть на скифов, пленить их вождей, а потом, по одному, уничтожить разрозненные и обезглавленные племена... В чём-то они были правы, его советники, решив и здесь применить излюбленную тактику персов. В других условиях царь бы их поддержал, но не сейчас, когда перед ними был абсолютно другой и непонятный враг. Они не понимали главного: здесь на бескрайних степных просторах надо воевать по-другому… Он это постиг сразу, как только покинул Вавилон. А сейчас, оказавшись на расстоянии двухдневного перехода от скифской границы – эта уверенность у него окрепла… Кир вспомнил крепостные стены лидийских Сард, которые казались неприступными. Башни Вавилона и их медные ворота, которые казались несокрушимыми... Крепости ионийских городов... Тогда все было ясно: осада, затем бой. Город, который нужно взять. Войско, которое нужно разбить... А что здесь? Враг, уходящий куда-то, исчезающий среди барханов. Ни городов, ни крепостных стен. Как воевать? С кем воевать? Что осаждать, побеждать, захватывать…? Странная это будет война… Кир поднял руку, и все мгновенно замолчали, ожидая царского решения.

-Я возьму её в жёны. Тогда все скифские племена отойдут под мою руку, и не надо будет вести кровопролитную войну.

Минуту все перемалывали услышанное. Всё было настолько просто, что ближние к царю люди удивлялись: Почему им не пришла такая простая мысль в голову? Может действительно, как шепчутся воины на привалах, их царём управляет Ахурамазда, творец всего сущего на земле? Первым очнулся визирь Херасмия. Подняв руки к небу и закатив глаза, он проговорил:

-О. Великий!!! Кладезь твоих познаний поистине не имеет дна, а мудрость твоя безгранична. Да не оскудеют реки, питающие твой разум и насыщающие ум.

Вслед за Херасмием и другие принялись на разные голоса восхвалять царя. Каждый старался перекричать соседа, опасаясь, что его голос потонет в общем гвалте и царь его не услышит. Поднялся такой шум, что вовнутрь, раздвинув полог, заглянул стражник. Кир махнул рукой воину и, грозно сдвинув брови, крикнул:

-Замолчите! Вы должны знать, я не люблю лесть! Особенно когда она произносится лживым языком. Молчите и слушайте, если ваши головы не могут ничего, кроме как рождать льстивые слова, - восхваление резко оборвалось, и сановники отдвинулись подальше от разгневанного царя. Кир, немного успокоившись, сел обратно на трон и коротко приказал: - Слушайте… Если мы поступим, как вы предлагаете, то эта война может затянуться на годы. А у нас на это нет ни времени, ни сил. Мы не знаем, сколько там всего племён и насколько они опасны. Но то, что они многочисленны, вы, наверное, уже догадались, из слов нашего верного Гарпага. А гоняться за каждым племенем в отдельности, может не хватить и всей жизни… Поэтому мы сделаем по-другому… Мы пошлём в скифскую землю послов. Они повезут скифской царевне богатые дары и предложение стать нашей женой… Если их миссия удастся, то всё решиться само собой. Во главе послов поедет Гарпаг, - рука царя легла на вздрогнувшее плечо старика. – Если он так хорошо изучил нравы этого варварского племени, то ему и возглавлять посольство… Гарпаг, ты не сказал, как зовут мою будущую жену.

-Томирис, - Гарпаг поклонился.

-Томирис, - повторил царь и сморщился. – Какое варварское имя. Надеюсь, она будет выглядеть намного привлекательнее своего имени… Завтра, не мешкая, отправляйтесь в путь.

Царь поднял руку в знак того, что все могут быть свободны. Пятясь и низко кланяясь, вельможи вышли из шатра. На улице разогнулись, с удовольствием вдыхая ночной воздух, и поспешили к своим тысячам.

Раб подвёл к вышедшему последним Гарпагу коня, крытого попоной. Сам сел на корточки, услужливо подставив спину хозяину. Но Гарпаг даже не заметил склонившегося раба, а, задумавшись, прошёл мимо и исчез в ночи, начинающийся сразу за ярко горевшими кострами. Слуги поспешили следом, освещая факелами дорогу и раздвигая тьму. Гарпаг шёл и думал над заданием, которое поручил ему царь, да не померкнет его имя в веках. Задание было сложным, если не сказать больше – практически невыполнимым. Старый военачальник прекрасно понимал, что из степи можно вообще не вернуться и запросто сложить там свою голову. Он слышал о скифском обычае, делать из черепов врагов чаши. А затем, в назидание другим, украшать ими свои жилища. Гарпаг внутренне содрогнулся. Не хотелось бы ему потерять голову так далеко от дома.

Так, в раздумьях, Гарпаг дошёл до своего шатра. Все воины уже спали, оглашая степь храпом. Тлели догоревшие костры, выпуская в ночное небо снопы искр. Дозорные едва угадывались среди ночной тьмы, и Гарпаг знал, что они не спят, а чутко сторожат уснувших воинов. Вся эта картина была до боли знакома Гарпагу с детства. Она напомнила ему то время когда он, молодой, вместе с Камбизом, отцом Кира, по приказу царя Астиага, ходил в набеги на соседние государства и возвращался обратно, увешанный добычей.

Он решил не заходить в шатёр, а провести эту ночь под открытым небом. Гарпаг лёг у ближайшего костра, подложив под голову свёрнутый халат. Охрана неслышно расположилась вокруг, оберегая сон хозяина.

Гарпаг прикрыл усталые веки, но сон не шёл и он так и пролежал до утра, не сомкнув глаз.

Ещё только рассвет посеребрил верхушки дальних сопок, а Гарпаг с сотней воинов уже выехал в сторону скифских кочевий. Рядом с ним, в повозке, запряжённой двумя мулами, ехало два вавилонянина. Они не первый год вели менную торговлю с кочевыми народами на той стороне Аракса, знали многих скифских вождей, а также их царицу Томирис. И к тому же неплохо изъяснялись на их языке. Поэтому в деле сватовства они могли сослужить хорошую службу…

Ближе к обеду войско снялось с привала и неторопливо потекло в сторону Аракса. Царь не торопил воинов. Семь дней надо посольству чтобы выполнить свою миссию и вернуться назад. К тому времени, когда он получит ответ, его тысячи уже будут стоять на берегах великой реки, наводя страх на кочевников. А чем больше страха, тем более сговорчивыми они будут.

В четвертый месяц Тиштрия (Тиштрия – июль. Назван так по имени Небесного Всадника, отгоняющего от земли тьму, засуху и смерть, дарующего полям живительную влагу), передовые отряды упёрлись в водную гладь и остановились. Следом стали подходить всё новые и новые полки и постепенно весь берег, на протяжении многих тысяч локтей в обе стороны, был заполнен воинами. Безлюдная до этого местность стала напоминать гигантский муравейник. Царю поставили шатёр на некотором отдаление от реки, на возвышенности, чтобы он, с высоты, мог оглядывать своё воинство и теряющийся в дымке противоположный берег. Враждебный или дружественный. Всё зависело от того, с какими вестями прибудет обратно посольство, возглавляемое Гарпагом.

Царь смотрел на тёмные воды Аракса и думал, что такую водную преграду ему преодолевать ещё не приходилось. Если скифская царица ему откажет, то он много положит воинов, прежде чем ступит на другой берег. Кир послал воинов найти людей, которые жили на этой реке из поколения в поколение, и знали её достаточно хорошо, чтобы поведать об этом царю. И вот что он узнал: Река Аракс берет начало в Матиенских горах, откуда течет и Гинд, такая же великая река. Аракс извивается, образуя 40 рукавов, из которых все, кроме одного, теряются в болотах и топях. На этих берегах обитают люди, питающиеся сырой рыбой и обычно носящие одежду из тюленьих шкур. А одно единственное устье Аракса течет по открытой местности, впадая в Каспийское море. Это всё что смог рассказать трясущийся от страха старик из скифского племени рыбоедов.

Войско, между тем, устраивалось на длительный привал. Через два дня на третий, ночью, взбудоражив весь лагерь своим появлением, приплыли, наконец, суда. Они без особых проблем миновали опасные протоки и только в одном месте подверглись нападению островных племён. Но предупреждённые заранее, смогли отбиться и, потеряв всего десяток воинов, оторвались от погони. Дикари их ещё долго преследовали на своих, выдолбленных из цельных пород дерева, лодках, но, в конце концов, отстали.

Всё чаще стали напоминать о себе скифы. Чем ближе воины царя Кира подходили к скифским границам, тем ожесточённее становились стычки между персами и степными жителями. Теперь, когда их разделяла всего лишь река, быстротечных схваток происходило по несколько десятков за день. Скифские воины переправлялись то выше по течению, то ниже по одним им известным бродам, небольшими отрядами, от нескольких десятков человек, до нескольких сотен. Выбравшись на берег, они тут же нападали на сторожевые дозоры, и завязывался кровавый бой. Скифы пытались прорваться к обозам, стоявшим в центре войска, но всякий раз эти попытки удавалось пресечь.