Николай Задорнов - Первое открытие [К океану] Страница 52

— Ну как? — снова появился на юте капитан.

— Ветер начал стихать, Геннадий Иванович…

— Галопера не увидим сегодня, — с досадой пробормотал капитан, — кажется, напрасно не взяли лоцмана, — вдруг добавил он и вздохнул.

Как показалось Казакевичу, все это с упреком.

— Верно, маяка не увидим…

Вся масса судов приостанавливалась. Вдали идет, не убирая парусов, только один пароходофрегат, оставляя за собой один за другим заштилевшие корабли.

— Каков! — восхищенно воскликнул капитан. Он посмотрел на ростры[143], на свой десятивесельный баркас, представляя себе, как он пойдет с паровой машиной, с архимедовым винтом. Так же вот, при всеобщем стоянии, повсюду, без всяких галсов[144] и без мук для людей.

Близость Англии и вид этого морского движения настраивали мысли на новый лад. Чувствовалась жизнь современного мира, в котором все движется. Даже революции не могли приостановить коммерческого движения.

Офицеры собрались в кают-компании. Все ждали Англии, а ее не было. Море зашумело, заполнились паруса. Ветром снесло мглу в глубокой дали моря, и вдруг на траверзе виден стал синий силуэт города, отчетливо торчал маяк и главы церквей.

— Берег!

— Что это за место?

— Это не Галопер, господа!

— Где мы? — спрашивали старшего штурмана.

— Ярмут, господа! — отвечал капитан.

— Да, это Ярмут! — сказал Халезов.

— Вот тебе и на! Ярмут, а не Галопер!

— Наши хронометры неверны! — сказал Казакевич.

— Хронометры придется отдать в Портсмуте на выверку, Геннадий Иванович, — заметил старший штурман.

На юте заговорили, что высоту брали при мутном солнце, в таком случае неизбежны ошибки при счислении, кроме того — тут сильное течение из рек Голландии.

Халезов брал пеленги.

— Ужасная разница! — заметил Казакевич.

— Наша долгота ошибочна… полагались на счисление!

«Я прав был тысячу раз, — думал старший лейтенант. — Лоцманы проходили под носом, сами просились, а мы… И это при нехватке времени…»

Еще можно было различать суда. Выкинули флаг. Подошел ботик. Лоцман поднялся на судно.

— Нет, нет… В Портсмут не берусь! Только в Лондон! — ответил он.

Ночью подошли к Галоперскому маяку и дали выстрел, требуя лоцмана. Ветер прижимал корабль к берегу.

— Нет лоцмана! — кричали с маяка в рупор.

— Совсем близок маяк! Опасное соседство! — сказал Казакевич.

Ночью шли вдоль берега, требуя время от времени лоцмана. Наконец на рассвете увидели катер, идущий прямо к судну под лоцманским флагом. Гребцы что было сил налегали на весла, и суденышко легко перебиралось через волны.

— Смотрите, ребята, славно шестеро Джеков управляются в свежий ветер, — сказал матросам Казакевич, проходя на бак по борту.

Петр Васильевич сегодня в отличном настроении. Тихонько напевал себе под нос, шутил и заговаривал с матросами.

Но временами, особенно в каюте, когда один, он очень грустил. Думал сегодня, что вот оставил брату шубу, да почему-то не сказал, что дарит ее, — глупо получилось. Загадывал, что если будет жив и здоров, то привезет сестре на шубу чернобурок из Сибири, сам обзаведется там шубой, а о старой уже теперь, из Портсмута, напишет брату.

На палубе появились бородатые англичане в синих куртках.

— В Портсмут!

— О! В Портсмут… Можно!

— Есть ли патент?

Молодой англичанин переглянулся с товарищем. Тот постарше и посуше, лицо у него пошире и борода пожестче.

— Мы — рыбаки, но можем взяться вас довести…

— Сколько же до Портсмута?

Условились о цене.

— Лоцманского флага не спускать, — велел капитан.

«Вот еще новость», — подумал Казакевич и спросил:

— Что же будем делать, как другой подойдет?

— Иного выхода нет… Будь лоцман на Галопере, не пришлось бы брать рыбака.

Один из бородачей остался. Шлюпка ушла в море.

Не прошло часа, как завиднелась гичка с лоцманским флагом. Опять шесть гребцов гребут отважно, гичка с силой пронзает волны, догоняя транспорт.

Бородатый рыбак стал уверять, что это тоже рыбаки.

Капитан молчал.

На палубу поднялся пожилой плечистый человек, тоже в синей куртке. У него выцветшие брови, голубые глаза и прокуренные губы, как два желтых рубца. Поздоровался с капитаном, снял шляпу.

— В Портсмут вам?

— Да.

— Очень хорошо. Пожалуйста, капитан.

— Он тоже рыбак! — возмущенно сказал бородатый.

Приехавший лоцман только сейчас разобрал, что здесь находится его согражданин.

— Как вы сказали? — обратился он к бородатому, и глаза его стали меняться.

— Он рыбак, капитан! Такой же, как мы! — грубо показывая рукой на грудь соперника, говорил бородатый. — Потребуйте от него удостоверение.

— Я коронный лоцман.

— Покажите, покажите!

— Как вы смеете так говорить!

— Да, да… У вас нет!..

— Ступайте отсюда вон! — вдруг закричал коронный лоцман. — Вот тебе мой патент, — показал он кулак.

— Ах, так вы…

— Какой вам патент! Сходите с судна, иначе в Портсмуте сведу вас в полицию! В ссылку поедете в Австралию!

— «В Австралию»! — с насмешкой передразнил его рыбак, но, кажется, начал трусить.

— Да, да! Возьму тебя и доставлю в полицию! — кричал коронный лоцман.

Англичане рассорились.

Капитан приказал взять коронного лоцмана, а рыбаку заплатить за услуги.

Коронный лоцман выбросил сумку рыбака из рубки.

— Не давайте ему ни пенни, капитан. В полицию его! — вмешался он в разговор, краснея до корней волос. Видно было, что человек этот не даром зарабатывал кусок хлеба и за свое стоял крепко. — В Рамсгите свезите его на берег, капитан, и отдайте полиции! — не мог он успокоиться. — Разве у вас даровые деньги? И не давайте ему… Что будет, если допустим этих бездельников! Теперь все объявляют себя лоцманами.

Рыбак тоже рассердился и стал доказывать, что за оскорбление сам может пожаловаться, что полиция ему ничего не сделает, что каждый может помочь.

— Ответите перед законом! Прошу вас, капитан, не давайте ему денег, — решительно становясь между рыбаком и Невельским, сказал лоцман.

— Что вы толкаетесь? — разъярился вдруг рыбак.

— Вон! Вон! Сейчас же вон! — впал в бешенство лоцман.

В Рамсгите бросили якорь. Рыбак сказал, что отказывается от платы, попросил извинения у капитана и, ругая коронного лоцмана, пошел в шлюпку.

Казакевич задержал его и отдал деньги.

— Нет, сэр, я не могу их принять, — с обиженным видом ответил рыбак.

Однако вскоре смирился, взял и поблагодарил. «Путаем людей, — подумал Казакевич, — привыкли со своими крепостными не церемониться. И тут взяли двоих!»

— Я предупреждал, Геннадий Иванович, что нужен коронный лоцман.

— Кто же их знал! — отвечал капитан.

Коронный лоцман повеселел. Его глаза просветлели, в них не заметно было и тени той свирепости, с которой они сверлили рыбака.

— Город Дил… Полторы мили от нас, — показывал он на берег. — Вон вилла сэра Веллингтона[145]…

— Герцога Веллингтона?

— Да, герцога Веллингтона!

— Какая прелесть, господа, какой парк… Недурно бы здесь постоять на якоре.

Живописные берега, белые скалы, обработанные поля.

— Оживился наш ковчег после дождей и ветров.

— Я впервые иду вдоль этого берега Англии, — сказал Грот.

Но многие из офицеров бывали здесь, только, кажется, тогда все было по-другому. В каждом вояже берега другой страны выглядят по-новому…

Ветер засвежел. Судно шло со скоростью десять узлов, словно почувствовало хорошего лоцмана! Небо мрачнело. Ночью начался шквальный ветер.

Глава тридцать шестая

ПОРТСМУТ

Слева над белыми скалами берега тянулись мели, песчаные лысины на берегах. Потом стали видны зелень, пашни, сады. В подзорную трубу при дожде в этот ранний час можно было рассмотреть селения.

Справа, в глубине пролива, поднимался лес мачт. Казалось, что корабли громоздились там друг на друга. Там, вдали, виднелась сплошная серая стена портсмутского адмиралтейства, подступившая, как Петропавловская крепость, вплотную к воде.

В шесть часов утра, при сильном порывистом ветре и дожде, лоцман поставил судно на Модер-банке, за отмелью, вблизи острова Уайт. Отдали якорь.

«Мрачность», — записывал Попов в журнал.

— Здесь мы в безопасности! — сказал лоцман капитану. — Место спокойней, чем там, на рейде. При южных ветрах там бывает волнение. — Лоцман улыбнулся, и лицо его от этого стало еще свирепей, словно он хотел кусаться своими большими зубами.

Хитрый морской волк чувствовал, что командир чего-то опасается. Не надо быть полицейским или нанятым шпионом. Можно все понять из тех вопросов, которые задаются. Ничего удивительного. Военное судно! А военные суда иногда как пираты. Ведут себя подозрительно, нанимают каких-то первых попавшихся лоцманов из рыбацкой флотилии.