На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин Страница 55

Гал и Риа переживали спокойные дни. Повседневные трудности казались им совсем легкими по сравнению с теми, какие остались позади. Конечно, они не забывали, что их жизнь в пещере на берегу Шу была только передышкой на пути к Синему озеру, но не торопились сняться с места. Они были здесь счастливы друг с другом, они ждали ребенка и пока ничего больше не желали себе.

* * *

А саванна жила своей обычной жизнью. Порой из травы опасливо выглядывали шакалы, иногда мимо проходили слоны, проносились гепарды— эти изящные хищники будто вырастали из земли и так же быстро исчезали из виду; на низком левом берегу Шу лениво передвигались серо-зеленые крокодилы; в гнездах у пеликанов росли птенцы, высоко в небе парили грифы.

Мудрая природа позаботилась о всех своих созданиях. Она дала каждому виду животных какое-нибудь преимущество перед другими видами и тем самым сделала невозможным их взаимное истребление. Одному подарила когти и клыки, другому — рога и копыта, третьему — крылья и клюв, четвертого наградила панцирем, пятого вооружила ядом…

Маленького дикобраза избегали многие хищники. Легкая газель, созданная, казалось бы, служить пищей для всех плотоядных, бегала быстрее ветра — попробуй догони! Заботясь о сохранении травоядных, природа подружила их между собой, собрала в стада, наградила неутомимыми ногами или огромной мощью. И она же, вооружив крупных хищников клыками и когтями, разобщила их, сделав таким образом менее опасными для других животных. Тигра она уравняла в силе с медведем и обязала воздерживаться от битвы со львом; леопарда, уступающего в силе льву, она наделила превосходством в ловкости, ярости и быстроте; волку недостаток силы она в избытке возместила волчьей стаей, на которую остерегался нападать любой из крупных хищников…

Оберегая более слабых от более сильных, она превратила гигантов животного мира в травоядных. Надежно защитив травоядных великанов от хищников, она и самих травоядных сделала неопасными для хищников. Мамонтов лишила злобности, носорогов — расторопности и остроты зрения, бегемотов — скорости, а буйволов, туров и бизонов подчинила законам стада. Кроме того, она привязала большинство зверей к определенному месту и пище, чтобы они меньше мешали друг другу жить. И она же обязала их быть всегда настороже — лишь ценой постоянной готовности убегать, защищаться или преследовать они отстаивали свое право на жизнь.

Только люди освобождались от этого постоянного беспокойства: они сами выбирали себе судьбу. Их жизнь не зависела от определенной пищи и климата, они умели приспособиться к любой среде. Мужчина и женщина из прохладных степей попали в жаркую саванну, нашли в ней убежище, недоступное для хищников и непогоды, и смело осваивали неизвестные им ранее края.

* * *

Начался сезон дождей — саванна позеленела. Земля вдоволь напиталась водой, Шу пополнела и расширилась.

Для Гала и Риа это был счастливый сезон. Они заблаговременно запаслись пищей и солью, дров у них тоже было достаточно — Гал сложил их под навесом у входа. В эти дни Гал почти не отлучался из дома, где у него теперь было достаточно хлопот.

В сезон дождей из земли дружно поднялась бамбуковая поросль, широкой живой изгородью огибая пещеру. А к концу сезона Риа родила сына. Его назвали Уор, то есть «В дождь».

К этому времени Ру стала рослой собакой с красивой золотисто-серой шерстью. Веселая, смышленая, она крепко сдружилась с людьми. Но наступила пора, когда Ру простилась с детством. Охваченная непривычным для нее беспокойством, она покинула пещеру, и вместе с ней ушел Раф. Назад они возвратились не одни, а с целой стаей серых поджарых собак. Раф выделялся среди них своей светло-рыжей шерстью и широкой грудью. Вжестокой схватке с соперниками он отстоял для себя Ру и заставил серых собак признать его вожаком. Гал соорудил для Рафа и Ру небольшую хижину из камней, обмазал изнутри и снаружи быстро сохнущей на солнце красной глиной. Они тут же заняли хижину, остальные собаки поселились в окрестностях пещеры. Как в краю ланнов, собаки опять жили по соседству с людьми.

На охоту Гала теперь сопровождали его четвероногие помощники. Сними в саванне он чувствовал себя намного сильнее.

С рождением Уора у Гала и Риа прибавилось забот, но это были долгожданные, радостные заботы.

Через год после Уора родилась Ло, «Синеглазая», а еще через один сезон дождей после Ло Риа родила второго сына. Он появился на свет утром — солнце только что поднялось над землей, — и сына назвали Эри, «Утренним».

К этому времени семья жила в просторной бамбуковой хижине внутри пещеры. Днем свет в хижину проникал через вход, ночью и в пасмурные дни в ней горел светильник.

Для детей Гала и Риа жаркое небо саванны стало родным небом, и где бы они ни оказались в будущем, им не забыть счастливое детство на берегах Шу, около бамбуковой рощи, под пышной кроной которой прохладно в самый жаркий день.

Они росли в веселой компании серо-рыжих и пятнистых щенков и с первых дней усваивали, что должны жить в мире и дружбе с днем и ночью, с травой, водой и скалами, с матерью, отцом и со всеми, кто предлагал им дружбу, потому что только так, уважая права других, люди получали право жить…

Подрастая, дети во всем брали пример с матери и отца. Опыт родителей был для них источником разнообразных знаний о мире, в котором они делали свои первые шаги.

Хранительница домашнего очага, мать не разлучалась с детьми. Она заботилась о том, чтобы пища была вкусной, а одежда — удобной и легкой. Не прерывая своих занятий, она учила детей тому, что знала и умела сама, и они охотно помогали ей в хижине и у костра. Отец же был для них защитником от всех зол. Он приносил добычу, его не останавливали никакие трудности, он не боялся никого и ничего. Он был спокоен, когда лили дожди и в скалы били огненные стрелы; он невозмутимо воспринимал рык охотящегося поблизости льва, его не страшила ночная темнота. Он всегда был уравновешен, внимателен, добродушен и прост.

Только одно дети не могли по-настоящему оценить в нем: его силу. Им не с кем было сравнить его. А за последние годы Гал раздался в плечах, унего отросла борода. Теперь это был огромный, могучий воин. Копье с наконечником Грано стало совсем легким в его мускулистой руке, он метал его как дротик, а своей новой палицей он