Питер Дарман - Парфянин. Книга 1. Ярость орла Страница 56

Когда мы добрались до центра города, то услышали впереди какой-то шум. Мы двинулись дальше и вышли на форум. Как обычно, это была большая площадь, окруженная с трех сторон рядами лавок и магазинов и крытыми колоннадами. Четвертую сторону занимало длинное здание, отделанное красной плиткой и возвышавшееся над остальными домами. У дальней его стены стояла большая группа галлов, они дико орали и смеялись, но над чем, я не видел. Я спрыгнул с коня и приказал остальным тоже спешиться.

Акмон и его фракийцы тоже выехали на форум и построились широким фронтом, разбившись на две центурии.

– Впечатление такое, что галлы занимаются своим любимым развлечением, – сказал Акмон. – Убивают людей.

– Сейчас я это прекращу.

Он с любопытством уставился на меня:

– Они слишком возбуждены и вряд ли хорошо отнесутся к твоему вмешательству.

– Неважно, – сказал я. – Я не могу позволить, чтобы невинных людей резали у меня на глазах, а я бы стоял и ничего не предпринимал. Это позорно и бесчестно!

Он рассмеялся.

– Ну, хорошо. Я со своими парнями приду на помощь, если твои дипломатические способности будут сочтены недостаточными.

– Спасибо.

– Не благодари заранее, мой юный парфянин. Ты вполне можешь оказаться наколотым на галльское копье.

Я пошел к толпе галлов. В правой руке я держал лук, колчан висел на плече. Буребиста шел в паре шагов позади, а мои люди выстроились поперек форума, держа луки наготове. Лишь только галлы заметили мое присутствие, их веселые вопли сразу же смолкли. Они разошлись в стороны, и я увидел Эномая – он сидел в большом изукрашенном кресле, выставленном на площадь. Одну ногу он задрал на подлокотник и пил вино из богато отделанного кубка. Он явно был пьян. И еще я с ужасом заметил целый ряд обезглавленных тел, сложенных на мостовой; их отрубленные головы валялись рядом. Над телами стояли трое улыбающихся галлов с окровавленными топорами в руках, а позади Эномая, связанные и до смерти перепуганные, стояли человек двадцать римлян. Скорее всего, здешние жители, довольно богато одетые, правда, точно определить это было трудно, поскольку всех их явно жестоко избили, а забрызганную кровью одежду изорвали. Женщины были раздеты догола и, несомненно, уже изнасилованы победителями.

Увидев меня, Эномай вскочил. Осушил свой кубок и протянул руку с ним назад. Кто-то из галлов тотчас снова его наполнил.

– Тебе тут делать нечего, парфянин! – заявил он угрожающим тоном. У него была толстая, мощная шея, кустистые брови и усы и синие татуировки на руках. Голос у него оказался хриплый и грубый. А наглая манера себя вести была такая же, как у его начальника, Крикса.

Я поглядел на обезглавленные тела.

– Может, хватит кровь лить, Эномай?

– У нас тут состязание. Хотим увидеть, могут ли Наммеус, Оргеторикс и Эпаснакт срубить голову одним ударом. Пока что они вполне преуспевают в этом, правда, Оргеторикс опережает остальных на много миль, так сказать, – последовал взрыв хохота.

Галлы в восторге заколотили копьями по щитам. От этого грохота пленные римляне в ужасе затряслись и заплакали. Акмон тоже подошел ближе ко мне и Эномаю.

– Пришло время прекратить убийства, – сказал я.

Эномай засмеялся.

– Нет, вы слышали?! Этот принц приказывает нам, и мы должны ему повиноваться! Ты, может, еще хочешь, чтоб я подтирал твою царскую задницу?

Снова последовал взрыв хохота. Галлы явно насмехались надо мной.

– Осторожнее, Пакор, – сказал Акмон. – Он хитрый и ловкий ублюдок и отлично владеет мечом.

– Да и я тоже, – ответил я, кладя лук и колчан на землю и вынимая из ножен меч. Разговоры казались бесполезными, и я ткнул мечом в сторону Эномая.

– Так давай сразимся, прямо здесь и сейчас, – крикнул я ему.

Он вытер рот рукой и выхватил меч. Его люди начали его шумно подбадривать, а стоявшие позади меня парфяне и фракийцы ответили подбадривающими криками. У Эномая был римский гладиус, и он отлично знал, как им пользоваться. Он сразу бросился в атаку, пошел на меня на чуть согнутых ногах. Моя спата была длиннее, но это не колющее оружие, оно предназначено для секущего, рубящего удара в конном бою. Эномай явно полагал, что одолеет меня в ближнем бою, и, сказать по правде, он был неплохим бойцом. Он провел одну за другой несколько резких атак, которые я отбил с трудом. Но я кружил вокруг него, так что ему приходилось все время двигаться и поворачиваться. Я сделал выпад, и он попытался отрубить мне руку секущим ударом сверху, но мой клинок был длиннее, так что его меч лишь распорол воздух. Зрители ободряюще орали, поддерживая нас, или во весь голос выкрикивали оскорбления.

Все они – галлы, парфяне, фракийцы – окружили нас.

Минута шла за минутой, и Эномай начал сильно потеть. Он, видимо, все утро убивал и после этого много и долго пил. Его стремительные атаки явно стоили много сил. Я продолжал держаться на расстоянии, дожидаясь удобного момента. Он уже начал меня проклинать, требуя ответить, почему я сражаюсь не как настоящий мужчина, почему веду себя как баба. Он довел себя до бешенства, не прекращая рубить своим гладиусом воздух. Последний удар я принял на острие своего меча, задержал его клинок на секунду, шагнул вперед и пнул Эномая ногой в левое колено. Он пронзительно вскрикнул от боли, а я отпрыгнул назад. Он пошатнулся. В этот же момент я вонзил острие своей спаты в его левое бедро. Он снова вскрикнул, и я понял, что он готов. Я победил. Лицо было искажено от боли и ненависти, он едва мог отражать мои выпады, а я продолжал осыпать его ударами, колющими и рубящими. Последний удар выбил гладиус из его руки, и прежде чем он успел поднять меч, я приставил кончик клинка ему к горлу. Крики сразу смолкли.

Эномай с вызовом уставился на меня:

– Ну, что же ты? Коли!

– Зачем мне пачкать этот прекрасный клинок твоей кровью? – осведомился я небрежно.

– Ты, бездарный сын шлюхи!..

– Выдай мне всех пленников! Сейчас же!

Галлы начали скапливаться позади своего начальника, держа наготове оружие, но мои парни подняли луки, готовые выпустить в них тучу стрел, да и фракийцы тоже встали рядом. Это остановило галлов и заставило Эномая задуматься. Все еще глядя прямо мне в глаза и не моргая, он отдал приказ отпустить римлян. Избитую и помятую группу пленников грубо подтолкнули ко мне, а я все стоял, держа меч у горла галла. Римляне инстинктивно столпились позади меня. Эномай улыбнулся:

– Забирай их, парфянин. Ты, конечно, прикажешь кому-то из них греть себе постель.

Некоторые галлы засмеялись и даже заорали от восторга. Я же испытывал серьезное искушение пронзить мечом горло этого подонка. Но поборол это искушение.

– Теперь ступай отсюда, галл, – спокойно сказал я. – Возвращайся в свою выгребную яму, из которой ты выполз.

Он плюнул мне под ноги, повернулся и захромал прочь. Его люди последовали за ним. Через несколько секунд на форуме не осталось ни одного галла, и я убрал меч в ножны.

– Тебе следовало его убить, – сказал Акмон, который уже стоял рядом. – Он ведь снова на тебя нападет, в этом нет никаких сомнений. И в следующий раз это окажется нож в спину, ночью. – Он выкрикнул своим воинам приказ построиться и сильно хлопнул меня по спине. – Отличная работа мечом! Мы еще сделаем из тебя настоящего гладиатора!

Фракийцы, шагая в ногу, удалились с форума, и тут ко мне приблизился один из римлян, пожилой человек с редкими седыми волосами и бледной кожей. Он нервно теребил край одежды.

– Спасибо тебе, – сказал он тихим голосом, глядя в землю.

– Не благодари.

Я велел поискать одежду и одеяла, чтобы женщины могли прикрыться. Пожилой римлянин, видя, что их уже не собираются убивать, немного расслабился и успокоился.

– Меня зовут Квинт Хортоний, и я благодарю тебя от своего имени и от имени моей семьи и наших друзей.

В группе было десять мужчин разного возраста, шесть женщин, две из них моложе двадцати, двое маленьких детей и младенец. Как оказалось, всех женщин, и молодых, и старых, действительно изнасиловали.

– Мы прятались в моем доме, когда нас захватили, – продолжал Хортоний. – Они, должно быть, думали, что мы богатые, требовали сказать, где мы прячем свои сокровища. Они забрали все золото и серебро, какое у нас было, потом погнали нас сюда и…

Он замолчал и уставился на окровавленные обезглавленные трупы. На глаза ему навернулись слезы.

– Вам нужно уходить отсюда, – сказал я.

– И куда нам идти?

– Римское войско недалеко. Я дам вам сопровождение, чтобы обеспечить вашу безопасность, но уходить вам надо прямо сейчас.

Я велел Буребисте выделить им продовольствие и воду на дорогу, затем отправил шестерых его воинов проводить их из города и дальше по дороге, по которой мы сюда пришли. И сказал, чтоб они оставили их, как только увидят вдали римских легионеров. Когда мы выезжали с форума, пожилой римлянин снова подошел ко мне: