Алан Савадж - Последний знаменный Страница 57

Он знал, что Цыси ждала такого момента около сорока лет, с того времени, когда британцы и французы разрушили Юаньминъюань. Решимость Роберта зрела с каждым днем. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь представительствам, но не мог он и сидеть в саду Чжан Цзиня, пассивно наблюдая за разворачивающимися трагическими событиями.

Он вызвал Чжоу Лидина, своего старшего слугу, и поделился с ним своими намерениями. Чжоу в задумчивости погладил усы, но его преданность Дому Баррингтонов стояла на первом месте, а маньчжурскому Китаю — на втором, Роберт прекрасно это знал.

У Чжан Цзиня и мысли не возникало, что Роберт Баррингтон, его собственный зять и бывший любовник вдовствующей императрицы, человек, чье будущее целиком связано с Цинской династией, когда-либо осмелится нарушить императорский декрет. Поэтому Чжоу Лидина и его людей не разоружили, они, как и Роберт, были вполне свободны, разве что их хозяину не разрешалось покидать дом евнуха, а они вольны были делать и это.

Чжоу мог уходить и приходить по собственному усмотрению, поэтому он смог осуществить некоторые приготовления. Он предупредил старого капитана Шана, чтобы тот подготовил к путешествию сампан и его экипаж, а также распорядился запастись провиантом. Когда все было готово, он доложил Роберту. Итак, они приступили к исполнению своего плана. Вечером; когда Чжан Цзинь возвратился из Запретного города и они с Робертом сидели за вечерней трапезой, вошел Чжоу с двумя своими людьми.

Чжан раздраженно посмотрел на него, но Чжоу обратился к Роберту:

— Все готово, хозяин. Дом в наших руках.

Чжан переводил недоуменный взгляд с одного на другого и наконец увидел, что слуги вооружены.

— Что все это значит?

— Я решил вернуться в Шанхай, отец. — объяснил ему Роберт. — Ваши слуги арестованы моими людьми. Теперь я хочу, чтобы вы выписали мне пропуск для выхода из города сегодня вечером.

— Ты в своем уме? Цыси снимет нам всем головы.

— Ей придется, во всяком случае, погоняться, прежде чем она доберется до моей, — сказал Роберт. — А что касается вас, то вы действуете по принуждению. Не выполни вы мои требования, я убью вас, а пропуск подделаю. Ведь ваша печать находится дома, так что особых проблем не возникнет.

Рот Чжан Цзиня открылся и захлопнулся, как у рыбы на кукане.

— Это возмутительно, — пролопотал он. — Ты же мой зять и, выходит, готов нарушить все конфуцианские заповеди? Сын, убивший своего отца, обречен попасть в ад.

— Пишите пропуск или умрете. — Слова Роберта прозвучали в высшей степени убедительно, хотя он прекрасно знал, что никогда не убьет этого несчастного старого человека, который был другом его семьи еще задолго до его рождения. Но он также знал и другое: Чжан, несмотря на его внешнюю чванливость, был невероятно труслив, как и все евнухи. Он выписал пропуск. — Теперь пошли. — Роберт провел его в комнату, где трапезничали женщины и где еще два человека Чжоу охраняли У Лай, Чжан Су и Монику, выглядевших совершенно обескураженными.

— Что происходит? — потребовала объяснений Су.

— Мы уезжаем. Чжан Цзинь, я собираюсь вас связать и У Лай тоже, чтобы вы не помешали нам бежать. Однако вы сможете освободиться через некоторое время.

— Ты умрешь, — заявила У Лай.

— Я думаю, непременно, как и все остальные, кто-то раньше, кто-то позже. Су, собери свои вещи.

Чжан Су взглянула на отца.

— Я запрещаю тебе ехать с ним, — приказал Чжан Цзинь.

— Что же, тебе решать, — согласился Роберт. — Моника, ты едешь со мной.

Моника облизнула губы, взглянув каждому из присутствующих в лицо, не решаясь что-либо предпринять.

— Ты уходишь с этой женщиной? — оскорбилась Су. — Но я твоя жена.

— Если ты со мной не едешь, то ты мне не жена, — ответил ей Роберт.

— Ты останешься здесь, — настаивал Чжан Цзинь.

— Но мои муж...

— Он — Баррингтон, — объяснил Чжан Цзинь. — И он погибнет вместе с Баррингтонами. Ты хочешь погибнуть вместе с ними?

Чжан Су закусила Губу.

— Ты должна решиться сейчас, времени на размышления нет, — предупредил Роберт.

— Я должна слушать своего отца.

— Очень хорошо, — отрезал Роберт и кивнул своим слугам: — Свяжите их. — Чжан Цзиня и обеих женщин положили на пол, связали им кисти рук за спиной и привязали их к лодыжкам. — Теперь вставьте им кляпы, — распорядился Роберт.

— Я порадуюсь, когда они снимут тебе голову с плеч, — проворчал Чжан Цзинь.

Ему заткнули рот, и старый евнух мог только пожирать Роберта злобными глазами, так же как и У Лай. Чжан Су плакала.

Роберт повел Монику к двери.

— Вас действительно ждет такая большая беда, мсье, как он сказал? — спросила девушка.

Улыбка Роберта получилась невеселой:

— Я и так в большой беде, Моника. Не будем терять времени, прохлаждаясь здесь.

Слуг Чжан Цзиня тоже связали и заткнули им рты. Роберт прикинул, что потребуется несколько часов, прежде чем кто-либо из них освободится и поднимет тревогу. Но к тому времени, учитывая, что телеграф не работает, он собирался быть уже недосягаемым для погони. На улице перед домом главного евнуха дежурил обычный караул знаменных, но когда Роберт показал им пропуск, они позволили им продолжить путь. Тоже самое произошло и у ворот, а через полчаса беглецы были в своем сампане на Великом канале.

Без промедления отчалив, они развили хорошую скорость, а Роберт поднял на носу сампана императорский штандарт с драконом, чтобы ни у кого не возникло сомнения в том, что они путешествуют по делам Цыси.

— Мы убежим? — спросила Моника, сидящая под тентом, когда он присоединился, к ней.

— Да, — пообещал он. — Ты можешь лечь и отдохнуть.

— Я лучше буду бодрствовать вместе с вами, мсье.

В тусклом свете лампы он увидел легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках. И неожиданно почувствовал, что и сам смущен. Еще с момента их первой встречи он поразился красоте этой девушки и ее поистине великолепному сложению, но до сих пор она была для него не более чем несчастной жертвой, которую ему удалось спасти от неминуемой, казалось бы, беды. Ведь он был женат, да к тому же годился ей в отцы. Он не ожидал, что судьба вновь сведет их вместе, как сейчас, когда его жизнь — и семенная тоже — находилась в опасности.

Она, в свою очередь, откровенно боготворила его, своего ангела-спасителя, и винила себя за те беды, которые вместе с ней пришли в его жизнь. Роберт стал для нее единственным человеком, готовым прийти на помощь.

Вот если бы он смог доставить ее в Шанхай, к Вики... Но до Шанхая лежал долгий путь.

— Ну что ж, — сказал он. — Я, пожалуй, прилягу, а то потом, может, и не придется.

Он спал, но и во сне ощущал присутствие девушки. На рассвете Роберта разбудил Чжоу, который доложил, что на берегу видимо-невидимо «боксеров».

— Люди устали, хозяин, — объяснил Чжоу, — нужно остановиться и отдохнуть.

— Хорошо, только сначала минуем этих ребят, — сказал ему Роберт и вышел на палубу.

«Боксеры» глазели на сампан, но, к счастью, им хорошо был виден императорский дракон на флаге, и хотя они что-то возбужденно выкрикивали, однако попыток напасть не предпринимали. Это ясно говорило о том, что повстанцы уверены в поддержке со стороны императорского двора. Пристать к берегу удалось только ниже по течению, и Роберт дал своим людям несколько часов отдыха, прежде чем они продолжили путь к городу Дунчжоу.

Здесь толпы «боксеров» оказались даже более многочисленными. Роберт отвечал на всевозможные приветствия, но не остановился. В Дунчжоу они покинули канал и вошли в реку Вэйхэ. Преследователи скорее всего стали бы искать их на канале, по реке же можно было плыть быстрее, однако возникал риск натолкнуться на песчаную отмель. Но их капитан Шан всю жизнь водил сампаны по этим местам, и они без особых проблем и на хорошей скорости пересекали сельские районы, в основном почти безлюдные.

Той ночью Роберт приказал подойти и пришвартоваться к берегу. На следующий день они должны были достичь места слияния с рекой Ханьхэ и города Тяньцзиня, но до этого им предстояло миновать город Янцунь, и неизвестно, кто там: «боксеры» или варвары. Насколько знал Роберт, варвары удерживали сам Тяньцзинь, а также имели передовой пост в арсенале на северном берегу реки. Если они в Янцуни встретят «боксеров», то те скорее всего захотят узнать, почему императорский сампан направляется в сторону противника. Поскольку останавливаться он не намеревался, то возникала реальная перспектива перестрелки и даже боя, поэтому хотелось, чтобы к этому моменту люди были свежими.

Роберт объяснил ситуацию Монике.

— Дайте мне оружие, — попросила она. — Я раньше стреляла из ружья.

— Я думаю, лучше всего будет, если ты ляжешь на дно лодки, — ответил он.

— А в это время вы будете драться за меня? Зачем это вам, мсье?