Национальный эпос армянского народа - Давид Сасунский Страница 6

На заре вновь предстали они перед царем.

Царь спросил:

– Ну как, дети мои, нашли место для вашего дома?

– Нашли, бессмертный царь! – отвечал Санасар. – А теперь у нас еще одна просьба к тебе. Жить там будет тоскливо. Как мы там будем коротать время вдвоем? Пошли с нами несколько бедных и несколько богатых семей: пусть пойдут с нами, пусть рядом строят дома, а вечерами мы будем собираться, беседовать, весело проводить время, все будем жить в одном городе.

Царь послал с ними сорок семейств. Ну уж и семьи! В каждой семье по одному ослу да по одному веретену.

Утром царь отправил в город визиря. Тот собрал сорок семейств, дал им сорок мешков муки, сорок мешков всякого другого добра и сказал: «Ступайте!»

Санасар и Багдасар простились с царем, вместе со всем караваном поднялись в горы и наконец достигли Молочного родника, добрались до того места, где порешили они крепость воздвигнуть.

Багдасар спросил старшего брата:

– Что будем строить сперва – крепость для нас или дома для них?

– Сперва дома, а потом уже крепость, – отвечал Санасар. – Тяжел беднякам палящий зной.

Начали с домов.

Санасар выкапывал в день выемки для десяти домов, а Багдасар камни и бревна таскал – строили вдвоем. Много деревьев вместе с корой притащили с вершины горы, под стропила дома подвели, крыши покрыли, выстроили дома. За четыре дня сорок домов поставили. Кому строили, у того и кормились. У кого кормились, у того опустели и мешки и корчаги.

Когда все новоселы разместились в домах, братья взялись за крепость.

Санасар приволок большущие камни, Багдасар – стволы исполинских деревьев. Потом оба в город пошли, мастеров, рабочих позвали и привели.

Главный мастер на камни взглянул – ужаснулся: – Санасар! Как будем строить? У меня сил не хватит поднять эти утесы.

– Кто же поднимет? – спросил Санасар.

– Никто.

Тогда Санасар сказал:

– А ну-ка, мастер, натяни нить и покажи, куда камни класть. Я каждый камень положу на место.

Вот так и воздвигли они крепость. Ствол на ствол возносили, столб на столб громоздили. Целый год трудились, через год выстроили крепость. А построив крепость, построили церковку.

– Ну хорошо, – сказал Санасар, – крепость мы возвели, а как нам назвать ее?

– Как хочешь, братец, – отвечал Багдасар. – Строить было нашим общим делом, а назвать – дело твое.

Братья прохожих останавливали. Просили: – Дайте крепости нашей название. Никто не мог придумать ей достойное имя.

Поутру Санасар вышел пройтись. Смотрит: седой старик землю пашет. Взял Санасар старика за руку и сказал:

– Не бойся, дедушка! Пойдем к нам в гости.

Пошли. Санасар угостил старика, побеседовал с ним. Наконец спросил:

– Дедушка! Ты знаешь, зачем я тебя к нам привел?

– Эх, молодо-зелено! Почем же я знаю, зачем ты меня привел?

– Ну так вот, – сказал Санасар. – Мы эту крепость только что построили, а назвать еще не назвали. Ты много по свету бродил, много ума нажил – дай нашей крепости достойное имя.

– Вот что, сынок, – промолвил старик. – Сейчас темно, завтра утром встанем, я погляжу на вашу крепость и подходящее название для нее подыщу.

На рассвете взвалил Санасар старика себе на плечи и понес вокруг крепости: вынес из восточных ворот, а вечером к тем же воротам принес.

– Что скажешь, дедушка? – спросил Санасар.

Старик опять в изумлении поглядел на крепость, на ее скалистые стены, что уступами поднимались ввысь, на клиновидные башни, посмотрел-посмотрел и сказал: – Ну, храни вас господь! Знать, сила у вас богатырская, коли вы эти дикие, эти яростные скалы взнесли, коли вам удалось эти огромные – эти сасунские камни поднять, столб на столб взгромоздить.

Обрадовался Санасар:

– Стой, дедушка! Больше – ни слова! Имя нашей крепости будет Сасун, имя страны – Сасунское царство.

КОНЁК ДЖАЛАЛИ И МЕЧ-МОЛНИЯ

Как достроили, докончили крепость, Санасар обратился к брату:

– Багдасар! Пойдем к морю, доброго коня добудем. Рожденные от моря, чуяли они, что есть в море конь-огонь. И пошли они к морю.

Санасар сказал:

– Пойдем прямо по морю и увидим, тонет человек в воде или нет. Багдасар отказался:

– Нет, брат. Мне жизнь дорога. Я в море не кинусь.

– Ладно. Ты подожди тут, а я пойду.

И вот по воле божьей расступилась вода. Санасар увидел перед собой сухое дно, Багдасар видел перед собой воду.

– Ой-ой-ой! Поглотила брата пучина морская! – закричал Багдасар и упал замертво.

А Санасар тем временем по дну морскому шел, точно посуху; шел, шел и наконец достиг самой что ни на есть глубины. Там был подводный сад, а в саду водоем. Там стоял дворец, а перед дворцом сверкал водомет. Там был привязан конь, на коне седло перламутровое и меч-молния. И еще увидел Санасар церковь. Как вошел Санасар в церковь, так и задремал, на пол упал и сон увидал – стоит перед ним Божья матерь и говорит:

– Эй, Санасар, подымись! Тут стоит Ратный крест – стань перед ним, семь раз поклонись, помолись. Если ты достоин его, он – твой. Приложи его к правому плечу – и ты всех одолеешь, с ним тебе вражьи мечи не страшны. Вон стоит морской конек Джалали, на нем с неба упавший меч-молния. Конь оседлан, от нетерпенья грызет удила. Если ты достоин его, он – твой. Здесь есть потайной ларь. Открой и бери себе бранную справу:

Бранный кафтан,

Бранный кушак,

Бранный шелом,

Бранные сапожки,

Бранный щит,

Грозный меч,

Копье, лук, стрелу.

Всё возьми себе, искупайся в водоеме – и ты окрепнешь, в семь раз станешь сильнее и достигнешь всего, чего хочешь.

Санасар пробудился от сна, молвил:

– Неужто мне это снилось?

Открыл ларь и увидел в нем все, о чем слышал во сне. Примерил бранный шелом, видит: целый пуд хлопка надо туда запихнуть, чтобы шелом не сползал ему на плечи. Примерил бранные сапоги – по пуду хлопка надо туда запихнуть, чтобы были они ему впору. Бранный кушак семь раз обвил его стан.

Вышел Санасар из церкви, пошел к водоему, сбросил одежду, искупался, испил ключевой воды и уснул. Пока спал, он по воле Божьей вытянулся, раздался вширь, богатырем настоящим стал, а как проснулся, пошел надевать доспехи -

И бранный кафтан впору теперь ему,

И бранный кушак впору теперь ему,

И бранный шелом впору теперь ему,

И кованые сапожки впору теперь ему.

Тут он семь раз поклонился, прочел молитву – и Ратный крест снизошел к нему на правое плечо. Санасар приблизился к Джалали, взял меч-молнию и совсем уж было собрался вскочить на коня, Но Джалали заговорил человечьим голосом:

– Чего тебе надобно, Санасар?

– Хочу сесть на тебя.

– Я умчу тебя к солнцу, сожгу!

– Я от моря рожден, я под твоим брюхом укроюсь.

– Я оземь ударю тебя – и ты уйдешь в землю.

– Я рожден от огня, я на спину к тебе вспрыгну. Санасар схватил поводья, вскочил в седло.

Конь взметнул всадника, чтобы тот сгорел от солнечного жара, – всадник спрятался под брюхо коня. Конь ринулся вниз, чтобы вдавить его в землю, – всадник взмостился на спину коня. Конь летал то вверх, то вниз, метался из стороны в сторону, к земле припадал, на дыбы взвивался, на губах у него выступила кровавая пена, но сбросить Санасара он так и не сбросил. Наконец укротился, смирился, сказал:

– Ты мой хозяин, я твой конь.

Санасар слез с коня, в глаза его поцеловал, к брату на берег морской поскакал.

А Багдасар сидит на камне и плачет. Вдруг видит он: идет гора верхом на горе. «Что же это за чудище? Оно меня сожрет», – подумал Багдасар и скорей бежать.

А Санасар ему вслед:

– Это я, Багдасар, не бойся!

– Ой-ой-ой! – закричал Багдасар. – Он брата моего утащил в море, а теперь идет за мной.

Санасар за ним вскачь, догнал, молвил:

– Чего ты, молодец, плачешь?

– Как же мне не плакать? Был у меня один-единственный брат, да и тот бросился в море и утонул. И остался я один на всем свете. Кому ж еще плакать, как не мне?

– Багдасар! Если ты встретишь брата, узнаешь его?

– Еще бы! Как не узнать!

– Да ведь я же и есть твой брат.

– Как бы не так! Мой брат был не такой громадный, он только на локоть был выше меня. Да и где бы нашел он блестящие эти доспехи, меч-молнию, борзого коня?

Санасар спешился, поцеловал брата в лоб и сказал:

– Багдасар! Я – твой брат, я – Санасар. Не плачь, не бойся. Ведь мы оба с тобой рождены от моря. Эти доспехи, оружие и Конек Джалали спрятаны были для нас на дне морском. Я их сыскал и вытащил на свет Божий. Посмотри мне в глаза – и ты узнаешь меня.

Багдасар обрадовался, поцеловал брата в голову и сказал:

– Братец! Пока ты не скрылся у меня из глаз, мне было не страшно.