Сергей Абенов - Молот и меч. Путь гладиатора Страница 6

Погруженный в воспоминания, Славиус пропустил начало атаки, когда Кот и еще кто-то второй навалились на него и стали осыпать ударами. Наугад ткнув кулаком во что-то мягкое, Славиус рывком вскочил на ноги, сбросил с себя нападавших и, не дав им время подняться, несколько раз коротко и сильно ударил сначала Кота, потом второго. Те отползли, вытирая кровь с разбитых лиц, и не рискнули продолжить драку. Юноша постоял еще несколько секунд, потом опустился на свое место и закрыл глаза. Он знал, что этой ночью уже ничего не произойдет и крепко заснул. В отсветах луны под бушпритом хищно сверкнул единственный глаз вожака, предвещая нешуточную борьбу.

Каждую секунду Славиус ожидал нового подвоха от своего противника, но путь до Карфагена прошел как никогда спокойно. Косой смирился с его положением второго, негласного вожака, и даже право на лучший кусок подтвердил сам, подвинув котел с едой на следующий день во время ужина. Но Славиус не поверил уловкам вожака и каждую минуту ожидал какой-нибудь подлости.

Команда и капитан и раньше не очень вмешивались во внутренние дела подростков-рабов, а теперь и вовсе перестали обращать на них внимание. Работа выполнялась вовремя и с надлежащим тщанием, больных и покалеченных не было, то есть порядок соблюдался. В этот рейс и в нижнем трюме все было спокойно, за время пути на поверхность был вытащен всего один труп, да и то бедолага преставился своей смертью, от непосильной работы.

Славиус тоже успокоился и начал соблюдать осторожность только в порту Карфагена, так как время стоянки, разгрузки и погрузки было наиболее удобным для мести. Подножка или незаметный толчок человека с тяжелым грузом на спине на шатком трапе мог закончиться трагически и все списали бы на несчастный случай. Но опасения оказались напрасными, Косой не предпринял никаких действий.

Выгрузив партию зерна, галера приняла в трюмы верхней палубы драгоценную красную медь, тяжело просев до самого бархоута10. Пополнили запас воды и провизии и капитан дал приказ отчаливать. Корабль плавно отошел от карфагенского причала и, не дожидаясь попутчиков, вышел в открытые воды. Команда торопилась пересечь море и доставить медь на остийские верфи до прихода северных ветров. Обратный путь был также спокоен, день за днем проходили размеренной чередой. Уже не одинокие залетные, а целые стаи чаек кружили иногда над кораблем в поисках объедков – это означало что берег уже близок, до Остии оставался день ходу.

Последнее время Славиус ловил на себе заинтересованный взгляд гортатора, старого служаки, оценивающего рабов с точки зрения пригодности к работе в качестве гребцов. Вот и сегодня, проходя мимо Славиуса, сворачивавшего ванты, гортатор вдруг остановился и, оглядев его с ног до головы, произнес с ехидной усмешкой:

– Да, а ты вырос, парень. И в кости крепок, и мясом оброс.

Он ощупал мускулы на руках юноши и удовлетворенно хмыкнул:

– Ну ладно, работай… поглядим…

Вожак подошел и, как будто знал, о чем был разговор, дружески похлопал Славиуса по плечу:

– Что призадумался, Славиус? Не дрейфь! Держись меня, уж я-то знаю, как договориться с этим могильщиком.

Слова гортатора могли означать только одно – недалек тот час, когда крышка люка захлопнется над головой Славиуса и перечеркнет все его надежды. Это был сигнал тревоги, и нужно было действовать.

Глава 7

Солнце скатывалось за море, день угасал, и можно было отдохнуть. Славиус окатил себя из ведра морской водой и нырнул под тент из промасленного полотна, который был натянут поверх бушприта от борта к борту для защиты от непогоды. Самые младшие уже притащили из камбуза дымящийся медный таз с вареной рыбой, и все рассаживались вокруг, поглядывая на Косого, ожидая разрешения начать трапезу. Тот не торопился, напустив на себя солидности, зевал и потягивался, всем своим видом показывая, сколь незначительным событием является это пустое дело для настоящего мужчины.

Славиус, не дожидаясь Косого, раздвинул мальчишек за плечи, стал брать куски рыбы и раздавать сидящим без разбору. В результате на дне таза осталась лежать, дожидаясь Косого, одинокая тощая рыбешка, да еще и с оторванным хвостом. Демонстративно набив рот, Славиус делано строгим голосом приказал:

– Чего ждете? Всем быстро есть, пока чайки не налетели!

Ребятня дружно зачавкала, работая челюстями, с них спрос недолог, всю ответственность взял на себя Славиус. Большая часть команды была бы рада, если б место вожака занял сильный и справедливый Славиус. Все ожидали, что Косой бросится в драку, но он молча отошел в сторону и сидел с безразличным видом.

После ужина, стыдливо отрыгивая, Кот подсел к своему покровителю, и они долго о чем-то говорили вполголоса. Никто не мог заснуть, все знали, что такое происшествие не может пройти бесследно, и каждый решал, чью сторону принять, Славиуса или Косого. Опозоренный вожак не предпринимал никаких действий и вскоре усталых морских рабов сморил сон.

Славиус был готов, когда Косой и Кот, посчитав, что он уже спит, навалились на него вдвоем и пытались обмотать цепями. Единственное, чего не мог предусмотреть юноша, так это то, что оба нападавших окажутся свободными от кандалов. Цепь захлестнулась на шее Славиуса, он едва успел подсунуть под нее правую руку, не давая сдавить горло. Удары сыпались градом, но Славиус не обращал на них внимания. Стараясь дышать ровно и глубоко, он невероятным усилием руки ослабил удавку, чувствуя, как кто-то из нападавших пытается цепью обмотать его ноги. Набрав воздуха в легкие, резко и сильно ударил в маячившее перед ним пятно лица. Раздался хруст сломанной переносицы, Кот, а это был он, взвыл и ослабил хватку. Славиус резко сел, сбросив с себя противника. Косой, сидевший на ногах, оглянулся и потерял бдительность, мгновенья хватило защищавшемуся юноше, чтобы освободить ногу и закинуть цепь ножных кандалов на шею вожака. Изогнувшись змеей, Славиус резко выбросил ногу в противоположную сторону, затягивая железную удавку, одновременно схватив отползающего Кота за лодыжку. Обеими руками он тянул извивающееся тело к себе, уворачиваясь от бестолковых и суетливых ударов. В ногах бился в конвульсиях Косой, издавая предсмертные хрипы, а руки искали горло второго противника, который верещал поросенком, почувствовавшего приближение смерти. Последним усилием Кот пытался вырваться из железных рук, одна из которых мертво держала его за поясную веревку. Ему удалось развернуться, и он пытался дотянуться руками до щели между бушпритом и полом палубы. Но левая рука Славиуса уже дотянулась до его шеи и, заведя ее за подбородок, он, чувствуя, как рвутся жилы на руках, потянул голову Кота к себе. Сердце гулко бухало в груди, и на девятом ударе раздался глухой хруст ломающихся позвонков.

Рука плетью бессильно упала на пол одновременно с безжизненным телом несчастного Кота. В ногах уже не дергался Косой. Славиус упал на спину, звездное небо качалось перед лицом победителя, а по лицу его текли слезы. Этих слез не видели остальные члены команды, разбуженные возней и шумом и с ужасом наблюдавшие за смертельной схваткой. Каждый из них жалел теперь, что не оказал помощи победителю, чем обеспечил бы почетное место по правую руку нового вожака.

Славиус с усилием поднялся и сел. Кто-то услужливо подал ему ковш с водой, и он жадно пил, радуясь, что мягкий свинец ковша заглушает стук зубов. Повинуясь взмаху его руки, ребята дружно подтащили и сбросили безжизненные тела за борт. Потом они долго вполголоса переговаривались, обсуждая детали схватки, а Славиус провалился в тяжелый сон.

Глава 8

Утром, когда обнаружилась пропажа двух рабов, началось дознание. Матросы обыскали все судно, но не нашли каких либо следов. Взбешенный гортатор, получив нагоняй от капитана, стегал поочередно плетью подростков и выпытывал, кто что видел. Все как один уверяли, что ничего не видели и не слышали. Гортатор еще больше бесился, хотя прекрасно знал, что даже каленым железом не сможет допытаться до истины. Он был уверен, что не обошлось без Славиуса, но не мог поверить, что тот смог справиться с двумя дюжими парнями, каждый из которых был старше и не на много уступал ему в силе. К тому же разбитое лицо и кровоподтеки на руках и теле юноши говорили о том, что этой ночью случилась нешуточная драка. Но даже у видавшего виды вояки никак не укладывалось в голове, что четырнадцатилетний мальчишка мог убить двоих и выбросить за борт.

Хозяин не будет разбираться и просто напросто вычтет из жалованья стоимость двух рабов. А это ни много, ни мало – шестьсот, а то и семьсот сестерциев. О, боги, если б знать, что так выйдет. Гортатор, самолично отстегнувший цепи на ногах Кота и Косого перед ужином, ожидал совсем другого исхода. Эти двое должны были поднять ночью шум, якобы предотвратив попытку побега Славиуса с галеры, заодно выместив на нем всю свою злость. За попытку побега начальник нижнего трюма на законном основании отправил бы Славиуса на весла, где тот и закончил бы свой путь через год другой.