Было… и прошло… - Валентина Никитина Страница 6

Однако, это было только начало. Не доходя десяти километров до Смоленска, полк опять нарвался на немцев. Видимо немецкая разведка доложила, что идет колонна советских солдат и в немецком штабе решили устроить засаду. Это был первый тяжелый бой, в который вступили наши бойцы. Пулеметы немцев косили наших ребят слева, справа и спереди. Деться было некуда. В этом бою они потеряли сразу половину людей, вторая половина отошла в лес. Там устроили передышку, отец взял свой рюкзак и обомлел. Он был весь в решето пробит пулями. Но самое главное, что он совсем недавно купил хорошую безопасную бритву, которая тоже лежала в рюкзаке вместе с хлебом. Из хлеба он вытаскивал пули, но обиднее всего было за бритвенный прибор, который был испорчен.

А дальше надо было окопаться и ждать следующего прихода немцев. Но немцы не стали ввязываться в прямой бой, они хорошо подготовились и начали расстреливать их из артиллерии, а потом пустили свои танки. У полка не было связи с командованием, и никто не знал куда идти, где находятся наши, где немцы. Тем временем танки ползли на наших бойцов и просто давили их на мясо. Практически все бойцы остались лежать под Смоленском.

Рассказать об этой битве действительно непросто. В сознании она поделена на череду сражений, в которых успехи чередовались с горькими неудачами. Там обиднее всего ощущалась «гарь» от катастроф сорок первого, а затем и переменчивого сорок второго года. Которые так хотелось забыть…

Забыть… Естественное желание. Начать наконец-то радоваться, что погнали врага, заставили бежать, разгромили, дойдя до Берлина. Но правда состоит в том, что победа ковалась не только в Сталинграде и под Курском. Смоленск забыть невозможно. Потому так пронзительны человеческие свидетельства — дневники, воспоминания, стихи и даже песни, посвященные тому сражению.

Смоленск издавна слыл «городом-щитом» и «ключом» от Москвы. Но главное, Смоленск был трамплином: для захватчиков — в центр страны, к её «сердцу»; для русских — на запад. Еще в Смутное время защитники города 20 месяцев героически оборонялись от войск польского короля Сигизмунда III. И хотя осада окончилась взятием города, из-за потерь, понесенных под Смоленском, войско Сигизмунда не смогло двинуться к Москве на помощь польскому гарнизону и отступило в пределы Речи Посполитой.

Не стала исключением и Великая Отечественная. Главный удар в 1941 году немецкое командование наносило на московском направлении. Именно на смоленской земле летом и осенью серьезно и фатально забуксовал знаменитый немецкий блицкриг — план молниеносной войны с захватом Москвы до наступления холодов.

Сюда пришелся самый мощный удар группы армий «Центр», и здесь враг впервые наткнулся на упорное и организованное сопротивление до этого только отступавшей Красной армии, опиравшейся на посильную помощь народа. Нацисты были вынуждены периодически переходить к обороне, и потеряли на Смоленщине два месяца. За это время советскому командованию удалось из глубины страны подтянуть резервы и подготовить Вяземскую и Можайскую линии обороны столицы. Лето было жаркое. Но жарко было не только от солнца. Вот здесь и сказался героизм нашего народа. Все офицеры штаба, политотдела, армии — корпуса уже расформировали за ненадобностью, влили все это в дивизии; все обозы были очищены, все было брошено в части, сражаться. Все командиры штабов, политотделов, дивизии, полков — все были на передовой линии. На каждую атаку отвечали контратакой. Отвечали, но, к сожалению, мало были поддержаны артиллерией и минометами.

В двухмесячном Смоленском сражении — с 10 июля по 10 сентября 1941 года — немецкие войска понесли огромные потери (250 тысяч человек) и не смогли осуществить поворот крупных танковых сил на север. И в этом огромная заслуга генерала Лукина, которому поручено было организовать оборону Смоленска. Именно благодаря ей немцы не смогли в июле-сентябре нанести удар в направлении Ржев — Калинин, а в то время 60 суток решали многое.

Из оставшихся в живых солдат образовалась группа из пяти человек, куда вошел и мой отец. Они пошли назад, не зная дороги, не имея карты. Через два дня группа нарвалась на немцев. Те, увидев их, начали стрелять из пулеметов. Наши отстреливались, хотя патронов оставалось мало, но им удалось уйти, а немцы не стали преследовать маленькую группу. На третий день опять встреча с немцами, патронов уже не было, да и немцы уже не обращали внимания на одиночных солдат и, сделав несколько отпугивающих выстрелов, вели себя хозяевами на нашей земле. Однако, после этих перестрелок их осталось всего двое. Мой отец и его товарищ сделали все, как их учили. Они разобрали винтовки и бросили их в ручей. Затворы и документы закопали у дерева, и пошли дальше. Им нужно было вернуться на тот пункт, где их призывали, то есть в Клин.

Они шли ночью, наугад, интуиция их вела или Ангелы сверху, никто не знает. Однако, через день они попали в плен к немцам. В начале войны у немцев не было никакой полиции, и всех, кто попадал в плен, на ночь запирали в сарай или конюшню, где, что было. Причем, никакой охраны не выставлялось. Люди по разному вели себя в этой ситуации, большинство убегало, но были и те, кто оставался. Я не знаю, что с ними было дальше, только знаю, что немцы их не расстреливали, а как сложилась их судьба, мне не интересно.

Мой отец с двумя другими пленными ночью сбежали из конюшни. К утру пришли в какую-то деревню, осмотрелись и постучали в крайнюю избу. И опять Ангел-Хранитель помог. Баба оказалась небоязливой, накормила их и дала одежду старую, что было и кому, что налезло, но попросила зарезать поросенка, а также показала в каком направлении идти. Мой отец в рваных штанах и ботинках, в телогрейке на голое тело, дошел почти до Москвы. Иногда они встречали немцев, но они говорили им, что сбежали из тюрьмы и немцы их отпускали, правда, издевались, смеясь над их видом, и говорили разные колкости. Тогда еще, самонадеянные немцы, не очень-то брали в плен наших, надеясь на скорую победу.

Таким образом, они встретили наши войска под Волоколамском, когда там начиналось Волоколамское сражение. Им выдали оружие, переодели, и они присоединились к защитникам Родины.

В первой половине ноября 1941 года германское командование