Наталья Павлищева - Княгиня Ольга Страница 60

Сын крепко встал на ноги, он отличный воин, хитрый, умный, дерзкий, но и честный одновременно. Святославу мало просторов Руси, его тянет на Дунай. Ольга не раз выговаривала сыну, что надо навести порядок дома. Сначала тот отмахивался, потом открыто сказал, что порядок дома может навести и она, уже наводит. Тогда княгине пришлись по душе его слова, это означало, что она может не выпускать из рук власть в Киеве, а делать этого очень не хотелось. Святослав поступал так же, как и его отец, князь Игорь, — оставлял Ольгу править в Киеве, уходя надолго в походы. Но тогда сама княгиня была еще молода и крепка, а сейчас ей много лет, она устала, ей хочется заняться воспитанием внуков и других детей. Даже школу организовала, чтобы учить разуму. Но сына уже не переделать, он воин, а не правитель мирной страны, Ольге некому передать бразды правления. Сыновья Святослава еще малы.

Княгиня вдруг вспомнила Владимира. Этот робичич больше других похож и на отца, и на нее саму, зато статью выдался в князя Игоря — высокий, стройный, горячий. Вот кому бы Русь оставить, но нет у него прав, впереди Ярополк и Олег, их князь Святослав любит и им отдаст Киев. Ольга старается вырастить из княжичей достойную замену. Кому? Святославу? Нет, она женщина и правительница, она растит замену себе, ни Ярополк, ни маленький Олежек не станут такими воинами, как их отец. А Владимир станет? Ольга поняла, что практически не знает о внуке ничего. А сердце-вещун подсказывало, что именно за ним будущее Руси. Княгиня привыкла доверять своему сердцу.

Ольга вздохнула, она настолько задумалась, что и не заметила, как одолела дорогу от Вышгорода, куда ездила по делам. Лошади, тащившие ее сани по снежной каше, едва перебирали ногами. Это не потому, что слабы и рыхлый снег просел грязной жижей, а чтобы из-под копыт в княгиню не летели комья и брызги. Во дворе к ней кинулись не только челядники снять полость, какой укрыта, помочь выйти из саней, но и внуки — Ярополк и Олег. Ольга гладила их светлые головки, прижимала к себе, а думала почему-то о Владимире, живущем со своим дядей в Новгороде. Пора и его приблизить к Киеву, если признала за ним княжича, то негоже держать далеко, пусть здесь ума-разума набирается.

Внуки похожи на мать, Преслава такая же светленькая, у нее все дети ясноглазые, светловолосые, тихие. Сама ласковая, жена Святослава и мальчиков растила такими же, бабушка не возражала. И только теперь, глядя на смирных и приветливых внуков, Ольга поняла, что не хватает той самой меры. Святослава она сама рано отдала в дружину, старалась, чтобы сын вырос воином, способным защищать, завоевывать, быть таким, чтобы им гордилась дружина. Князь таким и вырос, его имя на устах не только его воев, но и всех окружающих Русь соседей, его боятся и оттого ненавидят. Святослав ласков с матерью, с детьми, с женой, но стоит ему услышать зов битвы, и князя не удержит дома никто. А еще он словно забыл и о Малуше, и о сыне Владимире. Может, так и было? Не у одной Малуши от князя дети родились, только Владимир на глаза бабке попался. И что теперь с этим делать? Княжич вырос, он умнее, сильнее и живее братьев, но он робичич — дитя, рожденное рабыней. Князь признал его своим, тогда Ольга постаралась, уж очень похож был мальчик на своего отца в детстве. Как сложится его судьба? Святослав согласился, что Владимиру нужно выделить свой надел, а там как сможет.

Ярополк и Олежек поспешили за княгиней в терем, заглядывая бабушке в глаза и стараясь рассказать, что увидели за те дни, пока ее не было в Киеве. Это их привычка, Ольга заставляла княжичей много говорить, чтобы умели не только мечом головы рубить, но и сказывать связно. У старшего Ярополка уже хорошо получалось, младшему Олегу не хватало слов, и, сердясь, он даже топал ножкой. Бабушка учила сдерживать себя, не выдавать гнева, когда противники видят, что ты гневен, ты слабеешь. У малыша пока не ладилось. Старшего скоро уж отдавать в дружину, но к самому князю бабушка его не пустит, Святослав в настоящих битвах, там ребенку не место. Ольга снова окинула взглядом тоненькую фигурку внука и поневоле вспомнила сына в его возрасте. Тот уже лихо управлялся с конем и даже мечом. Нет, ни Ярополк, ни Олег не воины. Ольга укорила себя, что-то сделала не так, князь должен быть силен во всем. Но тут же успокоила — Игорь тоже не отличался ни силой, ни статью при князе Олеге, а как время пришло, вон каким орлом стал! Только не везло ее мужу, за князем сидел вторым, предавали его много. А ведь и умен был, и воин хороший, да вот не судьба.

У них с Преславой свои заботы, на них все хозяйство Киева и даже Руси, пока князя нет дома. Да и когда есть, его все занимают походы да чужие земли. Жена тоже тоскует, совсем немного посидел Святослав в Киеве, а как первый раз ушел после женитьбы далече, так и бывает только гостем. Бояре недовольны, ворчат, что князя не застанешь. А вот дружина его любит, даже Свенельдовы уж на что самовластны, а Святослава чтят выше своего воеводы. Свенельд иногда зубами скрипит, но поделать ничего не может. Это при князе Игоре он себя в дружине хозяином чувствовал, а при Святославе только воевода на равных с другими. Варяги сначала тоже ворчали, но для них важнее сами походы, а князь умеет воевать, это не дань собирать, и варяжская часть дружины тоже признала князя Святослава главным не только по рождению, но и по уму, и по воинскому умению.

И впрямь князь умел и нападать лихо, и передвигался быстро, и хитер был не в пример многим другим. Часто поступал так, что все только диву давались, а потом затылки скребли, что снова обманул врагов, точно знал наперед, как будет. В дружине поговаривали, что Святослав от князя Олега получил умение предугадывать, хотя и не был волхвом, но будущее знал. Но больше всего его любили не за блестящие победы, а за то, что был прост, держал себя с дружиной на равных, хотя и приказать мог твердо, и наказать жестоко. Верили князю безгранично, потому и подчинялись.

Глава 68

В Киеве необычный гость — из Византии, но сам не цареградский, он сын херсонесского стратига, а прислан, похоже, от византийского императора Никифора Фоки. Зовут Калокиром, зачем прислан, не говорит, требует личной встречи с князем Святославом. Ольга даже обиделась на Никифора Фоку, уж должен бы знать, что правит Киевом она, а князь только воюет. О рати мог бы поговорить и тогда, когда князь был недалеко в Таврии. Вместо этого прислал самодовольного хлыща с большим запасом золота непонятно зачем. Князь Игорь был прав, от цареградцев только и жди какой гадости. Она встретила Калокира неприветливо, слишком хорошо знала, какова тактика константинопольцев, всегда норовят кого-то подкупить, столкнуть между собой, а потом предать. Зачем примчался этот царедворец? Княгиня решила пока не принимать посла и сама, последить за ним, приказав объяснить тому, чтоб ждал князя.

Выбора у посла не было. Пришлось подчиниться и дожидаться князя, мучаясь от безделья. Греку довольно быстро дали понять, что в Киеве распоряжается княгиня Ольга, и если он хочет чего-то добиться, не мешало бы сначала поклониться ей. Но княгиня не стала спешить с приемом посла, греков поселили в просторном тереме, кормили, поили, дарили подарки, но не более. Калокир попробовал пробиться к священнику княгини, чтобы через него повлиять на Ольгу, но скоро понял, княгиня делает только то, что считает полезным сама. Правда, вскоре Ольга все же приняла странного посла. Это был не официальный прием в зале с доспехами, все же Калокир сам подчеркивал, что прибыл как друг от византийского императора Фоки к князю Сфендославу.

Разговор проходил в трапезной, но не с глазу на глаз, на лавках сидели бояре и воеводы, неповоротливые в своих тяжелых меховых одеждах, и внимательно слушали свою княгиню. Калокир огляделся и мысленно усмехнулся, никакого сравнения с Большим дворцом Константинополя, никакого блеска. И тут же убедился в проницательности русской правительницы, ее глаза вдруг стали насмешливыми. Ольга произнесла по-гречески, не очень чисто, но вполне понятно:

— Богатство Руси не здесь!

Калокиру стало не по себе и оттого, что княгиня угадала его мысли, и оттого, что знала греческий. Язык знали многие русичи, это было удивительно для грека, но не для них самих. Ольга говорила о Никифоре Фоке так, словно это она, а не Калокир, только что прибыла из Константинополя. Грек изумлялся осведомленности русской правительницы, он уже чувствовал, что перехитрить русичей будет не так уж и легко. Хотя, что хитрить? Калокир прислан убедить князя Сфендослава выступить против болгар, которые сильно досаждают Византии. Он этим и займется. Но грек не успел ничего сказать о Болгарии не только князю, но и его матери. Зато она сама, уже подарив послу большую связку драгоценных мехов и поднявшись со своего места, точно давая понять, что беседа окончена, чуть лукаво улыбнулась и сказала, чтоб слышал только Калокир: