Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко Страница 62

–Ничего. Припомню я тебе, дьяк, это предательство. Кровью умоешься.

–Потом мы его достанем, матушка-царица. Но и это еще не все.

–А что еще?

–Исчезла из темницы девица Отрепьева.

–Что?

–Сам Патрикеев помог ей сбежать.

–Поймать!

–Людей уже послали! Они всю Москву перевернут!

–Это если она еще в Москве, Степан! Она не дура! Могла сбежать!

–Не думаю, матушка. Она здесь. Я чувствую это.

–Нужно призвать в Москву Богдашку Бельского! И ты сам отправляйся за ним. Привезти его ко мне! Мой муж царь Борис удалил его из Москвы. Пора снова использовать его!

–Но Бельский может предать!

–Мы пожалуем его в бояре! Я верну ему его вотчины и дам новые. Я награжу его имуществом изменников.

–Тогда я завтра же отправлюсь за Бельским.

–Сегодня же!

–Хорошо, матушка-царица, сегодня.

Степан Попов, был сказан (произведен) новым царем в думные дворяне и ему пожаловали новые вотчины. Он уже больше десяти лет служил Марии Годуновой. Вернее чем он, она не имела человека…

***

Царица отправилась в покои своего сына Федора. Он во всем полагался на мать. Потому настоящей правительницей царства Московского была именно она.

Царь сидел в окружении ближних бояр. Увидев вдовую царицу, все поднялись с кресел. Поднялся и молодой государь.

–Матушка!

–Государь! В Москве измена!

–Что?

–Твои люди не видят опасности, которая угрожает тебе. Не могу же я одна следить за всем.

–Но что случилось? – спросил Федор.

–Измена. Девица Елена Отрепьева сбежала из застенков Разбойного приказа. Сбежали Патрикеев и Клешнин!

–Как? – искренне удивился Федор Борисович. – Семен Андреевич сбежал? К самозванцу? Может ли быть сие?

–Не знаю, куда сбежал Клешнин, сын мой, но он сбежал. Предают самые верные. Мало ли мой муж и царь сделал для Клешнина?

Боярин Семен Годунов был удивлен больше иных.

«Клешнин бежал! Но ведь Федор еще крепко держит в руках скипетр и державу. Или нет? У Клешнина нюх на опасность. И если он сбежал, то стало быть не верит в Федора. Ох! Грехи наши тяжкие!»

–Боярин! – Мария Годунова обратилась к нему. – Боярин! Что с тобой?

–Прости, матушка-царица. Задумался я.

–Вызвала я от имени царя в Москву опального Богдана Бельского.

–Бельского? – удивился Семен Годунов.

–Он был в опричнине, и он племянник моего отца Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского!

–И у Клешнина была верность. Да вот нынегде он? – сказал боярин Семен. – Нельзя доверять Бельскому, государыня.

–А кому можно? – Годунова посмотрела на боярина. – Надобно установить порядок и карать всех изменников. Бельский это сможет!

Воевода Басманов, бывший здесь, был недоволен тем, что увидел. Годунова была похожа на своего отца кровавого палача Малюту Скуратова.

–Воевода! – колючие глаза царицы нашли и его.

–Да, матушка-государыня!

–Тебе надлежит отправиться к войску под Кромы!

–Мне?

–Тебе. Ты отныне Второй воевода! Телятьевский верен, но не сможет сделать всего как надобно! А ты поймаешь самозванца. Времени терять нельзя.

–Как прикажешь, государыня.

–С тобой поедут верные мои телохранители. Они станут тебя оберегать от изменников!

Басманов понял, что эти люди не его охрана, но его оберегатели от измены. Мария Григорьевна, как говорили, посылала, своих псов к неугодным. Они могли сделать все по её приказу.

–Как прикажешь, матушка-государыня.

Федор поддержал все, что сказала мать…

***

Мария Годунова отправилась к боярам, которые занимались разбором иноземной почты. Главным здесь был князь Василий Шуйский.

–Государыня!

–Бояре! Садитесь! Не время стоять. Надобно про дела думать! Времени совсем нет!

Все снова сели.

–Сколько бояр при самозванце? – спросила Годунова.

–Ныне в его воровской думе князь Татеев, князь Мосальский, боярин Лыков, князь Туренин, князь Сумбулов – ответил Шуйский.

–Докатились знатные и богатые! Соль земли Русской. Стали служить беглому монаху! Но сейчас не до этого! Затем всем изменникам головы срубим! Главная поддержка самозванцу идет от короля Сигизмунда Третьего! Воевода Мнишек привел ему отряды поляков и немцев.

–При дворе Сигизмунда нет единства в отношении самозванца. Но сам король к нему благоволит.

–Вот про сие и хочу говорить с вами! – сказала царица. – Надобно лишить его поддержки короля Речи Посполитой. И для того хочу сосватать дочь мою царевну Ксению в жены молодому сыну короля принцу Владиславу.

Шуйский переглянулся с другими боярами.

«Вон чего задумала! Не так глупа Мария Григорьевна. Знает, как поссорить короля с его вельможами. Но дело это не столь быстро сделается. Успеет ли?»

–Но для того чтобы Сигизмунд с этим согласился, нам нужно предложить ему кое-что еще, матушка-государыня.

–Мы и предложим.

–И что это, матушка-государыня?

–Город Псков как приданое Ксении!

–Псков? Но…

–Я сказала, предложим ему город Псков как приданое моей дочери. Но отдавать спешить не станем.

Шуйский понимал, что если Ксения выйдет замуж за королевича, то это создаст многие проблемы в будущем в первую очередь для сына Годуновой.

–У тебя есть, что сказать, князь? – спросила его царица. – По глазам сие вижу! Говори!

–Королевич, женившись на Ксении, станет претендентом на трон, государыня. Если у Федора не будет детей.

–Это так, – согласилась Годунова. – Но это потом. Главное – сейчас выбить основу из-под ног самозванца! Про остальное станем думать после. А брак моей дочери и польского королевича многие дает и нам и Речи Посполитой. От этого Сигизмунд не сможет отказаться. И Псков для него важен.

Шуйский склонил голову в знак покорности.

Глава 18

В поисках Елены.

Май 1605 года.

-Что ты узнал? Кто этот человек?

-Сам сатана, Я думаю! Нигде

Я до следов его не мог добраться.

Под стражу мы людей довольно взяли,

Пытали всех; но ни с огня, ни с дыбы

Нам показаний не дал ни один.

А.К.Толстой «Царь Борис»

***

Москва.

События.

Ян Нильский.

1 мая 1605 года.

Пан Нильский видел, как слуги царицы растаскивали дом бывшего оружничего Клешнина. Он понял, что вельможа сбежал и потому для дьяка уже более был не опасен. Все разрешилось само собой.

Удивительно как любили русские властители рассчитываться с верными слугами имуществом своих врагов. У себя дома в Польше Нильский с таким не сталкивался. Не мог их король Сигизмунд позволить себе такой роскоши – заплатить свои долги из чужого кошелька. А здесь все легко и просто. Попал вельможа в опалу и царь мог изъять его имущество и присвоить себе.

Слуги вытаскивали из дома все чего не смог увезти с собой бывший царский оружничий. А не смог он забрать многое. Это были дорогие ковры, и серебряная посуда, и холодное оружие, и доспехи с чеканкой, и украшенные серебром пистоли, и кафтаны из бархата, и связки соболиных и лисьих мехов.

Хотя, как думал Нильский, сам Клешнин изрядно обогатился конфискованными у других вельмож ценностями. Как говорится, царь дал – царь взял обратно. Так ведь выражаются русские? Многие на Москве благодаря близости к царскому двору могли легко обогатиться. Но они также легко могли и потерять свои богатства, если теряли благоволение своего государя.

Ян увидел все, что хотел, и решил было уже уйти, но его кто-то окликнул.

– Человече!

Этот голос заставил его содрогнуться.

– Человече!

Шляхтич обернулся и увидел недалеко от себя оборванца, увешанного ржавыми цепями.

– Ты ведь Гришку не знаешь? – тихо спросил оборванец. –