Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное) - Александр Тимофеевич Филичкин Страница 62

Григорий быстро привёл себя в полный порядок и отправился вслед за врачом. Хозяин усадил его в стоматологическое очень удобное кресло и тихо сказал:

— Вчера, ты спас мою жену и детей, и я очень обязан за это тебе! К сожалению, всё наше имущество погибло при английской бомбёжке. Мне нечем тебя одарить за твой благородный поступок. Единственное, что я могу сделать сейчас, так это пролечить твои зубы. Открой рот пошире.

Григорий послушно исполнил приказ. Врач осмотрел довольно запущенную полость в его голове и взялся за дело. Почти два часа, хозяин пломбировал парню повреждённые зубы. Ближе к вечеру он заявил:

— Нужно поставить четыре коронки. — И начал снимать мерки при помощи специального гипса. Ещё долгое время, врач усердно трудился над протезами для советского пленного.

Красноармеец так сильно устал за прошедшую ночь, что не заметил, как задремал прямо в кресле. Он спал, как убитый и даже не слышал, что английские самолёты совершили очередное нападенье на город. К счастью Григория, данная окраина Гамбурга снова не пострадала от сильной бомбёжки.

Ранним утром врач установил парню все четыре коронки. Он удовлетворённо взглянул на свою большую работу, и устало сказал:

— Поздравляю, Иван. Теперь во рту у тебя стоят зубы из настоящей крупповской стали! — Он проводил Григория к выходу из небольшого коттеджа и напоследок добавил: — Сейчас ты отправишься в лагерь. Если тебя будут спрашивать про вчерашнюю ночь, то скажешь, что во время бомбёжки нас не было дома.

Мол, мы куда-то уехали, а куда, не сказали. Тебя оглушило при взрыве, и ты целый день провалялся без памяти. Когда ты пришёл, наконец-то, в себя, так сразу вернулся в рабочую зону. — Врач поколебался, но всё же, протянул на прощание пленному руку. Григорий крепко пожал сухую ладонь эскулапа.

— Удачи тебе! — пожелал парню хозяин и закрыл за ним тяжёлую дверь.

После бомбёжки, в трудовом лагере возникла такая неразбериха, что до Григория никому не было дела. Его тут же включили в большой отряд заключённых и направили на разборку разрушенных зданий.

Ближе к осени, все завалы в центральных районах были расчищены. Оставшихся без работы, невольников опять стали сдавать внаём местным бюргерам. Потом началась уборка урожая с полей, и всё постепенно, вошло в свою колею.

Как стало известно позднее, ночные налёты на Гамбург провели в рамках английской операции под кодовым названием «Гоморра». В результате ковровых бомбардировок, продолжавшихся с 25 июля по 3 августа 1943 года, погибло более 50 тысяч граждан Германии.

Около 200 тысяч получили ранения различной степени тяжести. Только в ночь на 28 июля, когда возник огромный огненный смерч, погибло 40 тысяч местных людей. Около миллиона жителей, лишившихся крова, покинули сильно разрушенный город.

Глава 15. Следователь НКВД

К началу апреля 1945 года, Западный фронт у Германии фактически перестал воевать. Не встречая активного сопротивления фрицев, англо-американская армия продолжала вести наступление на всех направлениях.

Быстрое продвижение войск превратилось в беспрепятственное перемещение отдельных частей. В начале мая, солдаты Великобритании оказались у Шверина, Любека, Гамбурга.

Как только фрицы узнали о приближении подразделений врага, так охрана огромного лагеря мгновенно куда-то исчезла. Её место немедленно заняли подтянутые англичане и янки, прикатившие в город на смешных маленьких джипах.

Они быстро освоились с обстановкой и стали вести себя, как хозяева. В первую очередь, новая власть занялась теми людьми, которые оказались им более близкими, как по языку, так и по духу. А именно теми беднягами, которых фашисты пригнали из оккупированных стран Центральной Европы.

Отобранных канцелярией узников тотчас разделили по принадлежности к «привилегированным» нациям. Их погрузили в вагоны и отправили в другие учреждения, что уже подготовили для арестантов «высшего» класса.

На свободное место стали свозить каторжан «второго» разряда. Это были советские пленные. Их доставляли из других лагерей, захваченных англо-американской боевой группировкой.

По крупному счёту, от смены администрации, красноармейцы мало что выиграли и для них почти всё, осталось по-прежнему. Лишь лающая речь немецких охранников сменились английским наречием.

Зона, как была местом пребывания невольников, так и осталась огромной тюрьмой для многих тысяч измождённых рабов. Никто не позаботился даже о том, чтобы убрать сторожевые высокие вышки и забор из ржавой «колючки».

Союзники сильно боялись, что толпа «грязных варваров» останется жить в чудесной Германии. Ещё, чего доброго, они заведут там те порядки, что существовали в СССР.

Единственное, что изменилось, так это питание и обмундирование. Всех стали кормить значительно лучше и намного обильнее и облачили в гражданские шмотки, что привезли из Америки.

Между собой янки называли одежду эту се́конд-хе́ндом. Как оказалось, её для Европы собирали заокеанские граждане. Поэтому, там было всё, что угодно от рабочих комбинезонов до вечерних костюмов и платьев.

Кроме того, произошло послабление режима. Теперь в нарушителей правопорядка на зоне, прекратили стрелять без предупреждения и травить сторожевыми собаками. Людей просто стали лупить деревянными палками, которые назывались дубинками для полицейских.

Огромная территория лагеря была, как и прежде разделена на две половины — мужскую и женскую часть. Вот в этой зоне, предназначенной для прекрасного пола, Григорий и высмотрел себе милую суженую, свою будущую любимую жёнушку.

Оказалось, что статная, хотя и весьма исхудавшая, молодая красавица родилась в Украине, на советской земле. Как и другие в этом узилище, до войны она была очень счастлива. Жила со своими родителями и многими родственниками в большом богатом селе и горя не знала.

Природа не поскупилась по отношению к ней, и с лихвой одарила её женскими прелестями. Так что, к четырнадцати годам она уже была довольно высокой и сформировавшейся девушкой. К огромному сожалению юницы, это не пошло ей на пользу.

Так уж случилось, что в один летний день, мама послала свою рослую дочь в другую деревню и велела отдать своей старшей сестре небольшую посылку. Отроковица благополучно навестила родню, выполнила несложную просьбу и уже возвращалась домой. На обратном пути всё и стряслось.

Неожиданно для местных сельчан фашисты начали большую облаву. Набранные из западенцев, расхристанные полицаи окружили деревню. После чего, повели себя наглым образом и стали грабить дома и хватать всех без разбора.

В основном, выбирали молодых и здоровых парней и самых пригожих дивчин. Их грубо хватали, бросали в грузовики и отправляли в сборные пункты для перемещаемых лиц.

Пока родители узнали об аресте своей милой дочери, пока всеми способами пытались избавить её от фашистского плена, прошло много времени. За этот срок,