Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли Страница 63

На рассвете колонна покинула сонную деревушку Квартен, теснящуюся по холмам вокруг озера Валензее. В поселении привыкли к белокаменной вилле, выстроенной на обрывистом полуострове, среди яблоневого сада. Лестница спускалась к лазоревой воде, у пирса стоял мощный катер. Дороги к особняку не проложили. Владелец виллы держал автомобили в гараже, в Квартене. Гараж тоже обслуживал один из его работников. Некоторые охранники, обосновавшись в деревне, обзавелись семьями, однако ни жены, ни детей хозяина особняка в Квартене не видели:

– Но гости к нему приезжают, – говорили в деревенском кабачке, – правда, все больше после темноты… – от деревенского причала гостей забирал катер. Обсудив непроницаемые стекла лимузина, квартенские обыватели согласились, что на вилле живет воротила:

– Должно быть, из Цюриха, – заметил хозяин кабачка, – банкир. У тамошних дельцов денег куры не клюют. Достаточно посмотреть на его дом… – виллу было хорошо видно с воды, – из развалин он выстроил дворец… – швейцарцы предпочитали не интересоваться занятиями неизвестного воротилы:

– Налоги он платит, – подытоживал деревенский мэр, – а остальное не наше дело…

Большие руки, в шоферских перчатках оленьей кожи, спокойно лежали на руле Bentley. Сзади запахло цитрусами. Феникс кинул взгляд в зеркальце. В расстегнутом воротнике его рубашки лондонского кроя, на золотой цепочке покачивалось кольцо, синего алмаза:

– Дядя Макс, – пробормотал с набитым ртом подросток, – хотите мандарин… – белокурая голова Адольфа склонилась над бандеролью. Феникс усмехнулся:

– Постараюсь не поддаться соблазну и ты тоже не перебивай себе аппетит. Через четверть часа обед, милый. Заглянем к твоим дольменам и поедем дальше… – он забрал племянника у ворот закрытой школы под Цюрихом. Феникс поставил закорючку на официальной бумаге, передающей ответственность за мальчика на время каникул в его руки. Дежурный учитель весело сказал:

– Сейчас самое лучшее катание, герр Ритберг. Снег слежался за зиму, погода хорошая… – лыжи и багаж Адольфа погрузили в лендровер. Феникс пожал руку преподавателю:

– На юге, по прогнозам, ожидаются еще снегопады. Значит, – он подмигнул учителю, – причин волноваться за поведение или успеваемость Адольфа нет… – в лихтенштейнском паспорте племянник тоже стал Ритбергом фон Теттау:

– Адольф Алоиз Отто Мария Себастьян… – грозди имен Макс помнил наизусть, – хорошо, что он пошел в нашу породу. Он похож на Отто. Того еще подростком отобрали, как образец арийской расы. Нация поддержит вождя, преемника крови и духа фюрера… – учитель всплеснул короткими ручками:

– Никаких, никаких причин. Адольф преуспевает, во всем, за что берется, мальчики его уважают… – Адольф Ритберг носил капитанскую повязку школьной футбольной команды. Племянник председательствовал на заседаниях дискуссионного клуба, и посещал дополнительные занятия по испанскому языку. Макс бросил в рот несладкий леденец с горными травами. Он старался не курить при мальчике:

– Что Клара пишет, – поинтересовался он, – в южном полушарии скоро зима, начинает холодать… – после школы, оставив Адольфа в машине, в компании охранников, Макс заглянул к адвокатам. Он сам не появлялся на главном почтамте Цюриха. Корреспонденцию из абонентского ящика забирали служащие юридической конторы. По соображениям безопасности Феникс избегал многолюдных мест:

– Даже в Аргентине надо быть начеку, – напоминал он себе, – о чем я всегда напоминаю Эйхману и Менгеле, Барбье и Рауффу… – ему передали бандероль с пасхальными подарками для Адольфа, от семейства Вальтера:

– Бандероль и письмо… – на конверте стоял парижский штамп, – я сразу понял, что это за почерк… – Феникс заставил себя успокоиться, – если она в Европе, я отыщу ее и убью. Мерзавка, предательница, змея… – конверт он пока не вскрывал:

– Клара прислала настоящий индейский нож с костяной ручкой… – голубые глаза племянника восторженно блестели, – только такие вещи в школе не разрешают, дядя Макс…

Лимузин свернул к старинным домам под черепичными крышами, на высокой набережной озера. Макс погудел, один лендровер отстал:

– Они припаркуются на повороте, проследят за дорогой. Вторая машина обеспечит сохранность периметра, как я объясняю на инструктаже… – Феникс не ездил по Швейцарии с оружием, но у каждого охранника имелся при себе автоматический пистолет американского производства. Он успокоил племянника:

– Я возьму кинжал на ответственное хранение, как говорится… – лимузин мягко притормозил, – беги, милый. Нам надо заглянуть к твоим дольменам, а я не хочу карабкаться по серпантинам в темноте… – узнав, что они поедут мимо Ивердона, подросток горячо попросил:

– Можно, я посмотрю неолитические постройки, дядя Макс? Другого такого случая не выпадет, а я бы сделал в школе интересный доклад с фотографиями… – мальчик любил историю:

– Он в меня пошел, – Макс расстегнул замшевую куртку, – он отлично учится, видна кровь фон Рабе… – здешние дольмены, на фотографиях в туристической брошюре, напомнили ему о стычках с партизанами в Бретани:

– И месье Маляр, и месье Корнель выжили, – говорил себе Макс, – осторожность превыше всего. Нельзя рисковать всякими фальшивыми танкистами, вроде рядового Фрица Адлера… – мистер Холланд, судя по всему, пока сидел в Англии и никуда не собирался, но Феникс не мог пренебрегать безопасностью:

– В Лозанне надо переодеться, – он прислонился к нагретому солнцем капоту лимузина, – в горах сейчас десять градусов мороза, а то и больше… – ветер с озера шевелил его светлые, с едва заметной проседью, коротко стриженые волосы:

– Поторопись, – добродушно велел он Адольфу, – ребята ждут у входа. Я покурю. Рискну очередной лекцией от поборника здоровья, то есть тебя… – смешливо фыркнув, племянник поскакал к золоченой вывеске кафе: «Шильонский замок». Макс проводил его глазами:

– Еще вытянулся. Он будет выше меня, как покойный Отто. Характером он пошел в Эмму, добрый парень растет… – он вытянул из кармана куртки письмо:

– Она в Москве, – понял Макс, едва пробежав рукописные строчки, – предательница хочет заманить меня на Лубянку. Она придумала какого-то ребенка… – Макс ни на грош не верил Ционе:

– Она знает, что ради Фриды и Адольфа я готов на все. Она играет на моих чувствах, гадина. У нее нет ничего святого, но руки я о нее марать не стану. Пусть сдохнет сама, где бы она ни обреталась… – тщательно разорвав конверт и письмо, пустив клочки по ветру, Феникс отряхнул ладони:

– Вот и все. Больше я ее помнить не хочу, и не буду… – он потянул на себя дубовую, вертящуюся дверь кафе.

После обеда распогодилось. Теплый ветер разогнал облака над озером Невшатель. Ряды серых дольменов стояли на окраине городка, среди окутанных ранней зеленью деревьев. Влажная трава хлюпала под ногами, на обочинах тропинки появились мелкие цветы. На аккуратной площадке для отдыха поставили сосновые скамейки. Захватив кодак, Адольф бродил среди камней.

Вытянув ноги, попивая из фляги кофе, Максимилиан шуршал газетой:

– Двадцать первое марта, суббота… – Пасха приходилась на следующие выходные, – ровно ничего интересного… – Neue Züricher Zeitung сообщала о возможном бегстве Далай-Ламы из Китая в Индию и об инициативах победивших на Кубе коммунистов:

– Отмена сегрегации и понижение стоимости аренды квартир, – усмехнулся Макс, – товарищ Фидель усвоил уроки Парижской Коммуны. Правда, тогда квартплату вообще отменили… – внизу страницы, в заметке петитом, он наткнулся на что-то любопытное:

– В связи с ухудшением франко-американских отношений, президент де Голль, по слухам, откажется размещать на территории страны американские ракеты, дальнего радиуса действия… – речь шла о боеголовках «Юпитер», способных поразить цель за три тысячи километров. Автор утверждал, что США обратится за помощью к другим союзникам по Атлантическому блоку, Италии и Турции. Феникс хмыкнул:

– Русским это не понравится. В Турции ракеты будут под их боком, рядом с границей. Именно поэтому они вырастили Кастро и вкладывают в него деньги. Они утыкают Кубу своими ракетами, начнут бряцать оружием…