Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка Страница 66

Пол вздрогнул от глухого удара — Элизабет без сознания лежала у печки. Падая, она ударилась лбом об угол буфета, и теперь по ее светлым волосам стекала струйка крови.

— Мама! — в ужасе закричал Арман.

Симон упал на колени рядом с матерью. Подошел Жозеф. Его нижняя губа некрасиво отвисла.

— Господи, какой же я дурак, что затеял этот разговор! Знал же, что она в положении! Бетти, дорогая!

Он взял жену на руки и понес наверх, в спальню. Эрмин успокоилась, услышав через пару минут, что они разговаривают. Послышался шум переставляемого таза, потом — льющейся воды. Элизабет плакала, Жозеф шепотом ее успокаивал.

— Давайте пообедаем, — предложила девушка, водружая на стол сковороду с картофельным рагу.

— Браво, Арман! — сердито буркнул Симон. — Стукач несчастный! Хватит хлюпать носом! Садись и ешь!

После этого инцидента в доме воцарилась тишина. Ближе к вечеру Жозеф отослал Симона на фабрику, проверить работу динамо-машины. Рабочий старался держаться подальше от Эрмин, которая вымыла посуду и принялась за глажку.

Когда стрелки часов показали пять, девушка поставила на поднос заварочный чайник, тарелку с печеньем и отнесла все это Элизабет.

— Тебе лучше, Бетти?

— Да, Мимин, дорогая! Но я хочу полежать еще немного. Ты нашла мою записку в чемоданчике?

— Конечно. На тебя я не сержусь.

— Слава Богу! Я так рада! Обещаю, я буду очень любезна с Лорой, когда она переедет в Валь-Жальбер.

Эрмин взяла молодую женщину за руку. Тихонько, не зная, отчего ей это вдруг пришло в голову, она стала напевать припев песни «Белые розы». Потом сказала ласково:

— Знаешь, Бетти, я тебя тоже люблю, как дочь любит свою мать. Я еще долго буду с тобой.

— Я жду ребенка, Мимин. А ведь мне уже тридцать четыре! Господи, как я боюсь! Я так страдала, когда рожала Эдмона!

— Все будет хорошо, вот увидишь!

Девушка легонько поцеловала Элизабет в лоб и вышла. Она бесшумно спустилась по лестнице и вошла в свою комнату. На прикроватном столике стоял букет сиреневых астр — она очень любила эти цветы. Наверняка кто-то из мальчиков принес их, желая ее порадовать. Девушка взяла в руки рамку с фотографией сестры Марии Магдалины.

— Мой ангел-хранитель, моя дорогая первая мамочка, прошу тебя, храни Бетти ото всех бед! — взмолилась она, вглядываясь в безмятежное лицо молодой монахини. — В жизни все так непросто… Я схожу с ума от радости, что нашла свою настоящую мать, но не хочу терять мою Бетти. Защити меня, прошу! Сделай так, чтобы Тошан вернулся и чтобы мой отец был жив…

Эрмин поцеловала фотографию. Стекло показалось ей холодным. Она закрыла глаза, полные слез. Ей вдруг вспомнился их с Тошаном страстный поцелуй. Бережно хранимое воспоминание об этом моменте экстаза подняло в душе бурю эмоций.

«Я буду любить его, и только его, всю жизнь!» — сказала она себе.

Эта уверенность придала девушке сил. Опершись локтями о подоконник, Эрмин долго смотрела на облака, которые сумерки окрасили в розово-оранжевые тона. Ее задумчивый взгляд скользнул по темному фасаду монастырской школы, молчаливой колокольне, опустевшим домам напротив, на другой стороне улицы Сен-Жорж.

«Мой дорогой поселок! — думала она. — Как я здесь счастлива! Этой зимой, на Рождество, я буду петь в церкви для всех, кого люблю. И мама будет здесь, рядом со мной. Наконец-то!»

Глава 12. В ожидании Лоры

Валь-Жальбер, 12 сентября 1930 года

Со дня своего возвращения в Валь-Жальбер Эрмин не получала никаких вестей от матери. Недельный срок, в который Лора намеревалась уладить дела, связанные с переездом, давно истек.

Все свое свободное время девушка проводила теперь возле дома на улице Сент-Анн. Так ей было легче ждать. Она представляла себе, как будут светиться окна снежными зимними вечерами и как хорош будет сад, заботливо освобожденный от сорняков, с грядками разноцветных овощей…

«Мама долго жила в городе. Она будет рада, если я помогу ей с огородом, — думала Эрмин. — Еще ей понадобятся дрова на зиму».

Поводов для волнения было немало. Девушка спрашивала себя: как женщина, которая привыкла к роскоши и комфорту городского дома и заботе трех слуг, приспособится к жизни в поселке? Но прошло еще несколько дней, и она обо всем этом забыла. Эрмин думала только о том, почему мать так долго не едет.

«Что, если она передумала и не приедет?»

Девушка не решалась позвонить по номеру, который Лора написала на обороте почтовой открытки с изображением робервальского порта. Она ежедневно поджидала почтальона в надежде получить письмо. Элизабет старалась ее успокоить. Жозеф же, наоборот, не скрывал своего удовлетворения и несколько раз намекнул, что предприимчивая вдовушка наверняка пустилась на поиски нового богатого мужа, чтобы упрочить свое состояние.

«Монреаль так далеко!» — повторяла Эрмин, стараясь совладать с нарастающим страхом: она боялась, что мать снова ее бросит.

Утром двенадцатого сентября они с Шарлоттой гуляли возле монастырской школы. На следующий день мадемуазель Алис планировала начать занятия. Парты были натерты воском, полы подметены, окна чисто вымыты.

— Ты грустная, Эрмин, — заметила девочка. — Не поешь… И почему ты не взяла с собой Шинука? Разве на лугах уже нет хорошей травы? Когда я илу, трава щекочет ноги, и мне кажется, что я хожу по густому и мягкому ковру.

Девушка слушала ее и улыбалась. По мере того как у Шарлотты падало зрение, остальные чувства обострялись.

— Мне не хочется петь. А Шинука я с собой не взяла, потому что нужно было убрать в классах, — объяснила она. — Представляешь Шинука в коридоре или на втором этаже?

Шарлотта засмеялась и поцеловала руку Эрмин.

— Я очень тебя люблю, Мимин! Ты говорила, что маленький Эдмон называет тебя Мимин. Можно, я тоже буду так тебя звать?

— Конечно, если тебе так хочется.

Собачка учительницы — маленький черный комок кудрявой шерсти — звонко залаяла. Из-за школы вышел мэр.

— А, Эрмин! Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он. — Ты-то мне и нужна. Я хочу передать тебе ключи от дома. Твоя мать только что купила его.

— Мама? Она здесь, в поселке? — воскликнула девушка.

Мэр протянул ей связку ключей. Вид у него был весьма довольный.

— Нет, она не приезжала. Ко мне явился клерк от нотариуса, представляющего интересы очаровательной мадам Шарлебуа. Мы оформили все необходимые документы. Если хочешь, можешь открыть окна и подмести пол. Это ведь и твой дом тоже.

— Есть новости о маме? — спросила Эрмин.

— Я говорил с ней по телефону, — пояснил мэр. — Она сообщила, что приезжает. Возможно, она уже в пути.

Тиски, сжимавшие сердце девушки, в одно мгновение разжались. Радость и облегчение отразились у нее на лице, огромные голубые глаза заблестели.

— Спасибо, господин мэр, спасибо!

Она сжала ключи в ладони.

— Я уже начала волноваться, — сказала она тихо.

— И совершенно напрасно, моя дорогая. Как поживает наш добрейший Жозеф? Новость о том, что он станет отцом в четвертый раз, смягчила его?

— Дома все хорошо, — ответила девушка. Она не сочла нужным добавить, что Бетти постоянно нездоровится.

— Вот и славно! В Валь-Жальбере скоро появится новый житель. Это лишний раз доказывает, что не стоит опускать руки. А я вот решил перед началом занятий поговорить с мадемуазель Алис.

Мэр поклонился, прощаясь, и вошел в здание монастырской школы. Эрмин наклонилась и поцеловала Шарлотту в щечку.

— Идем, Лолотта! Идем скорее на улицу Сент-Анн! Как я рада! Мама купила дом! Когда она переедет, мы вместе пойдем к ней в гости!

Девочка кивнула с восхищением. Вместе они прошли всю улицу Сен-Жорж. Почтальон помахал им рукой из окна почты. Перед универсальным магазином стояли и разговаривали две женщины с корзинками в руках.

— Эрмин, иди-ка сюда, — позвала девушку одна из них, супруга фермера, обосновавшегося недалеко от мельницы Уэлле. — Говорят, в Валь-Жальбер переселяется какая-то дама из Монреаля. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Да, — подойдя поближе, ответила Эрмин.

— А как зовут эту даму? — спросила Дженни, англичанка по происхождению, жена лесоруба. — Господин мэр сказал, ты ее хорошо знаешь.

— Ее зовут Лора Шарден.

Эрмин готова была гордо добавить, что это ее мать, но в последний момент передумала. Тогда пришлось бы многое объяснять.

— Больше я ничего не знаю. Простите, мне нужно кое-что купить для Жозефа, — солгала она.

Девушка ускорила шаг. Шарлотту она вела за руку. Не прошли они и нескольких метров, как девочка наткнулась на водозаборную колонку, которые были установлены равномерно по всей улице, и вскрикнула от боли.

— Ты ушиблась, Лолотта?

— Нет, но ты очень быстро идешь.

Эрмин стало стыдно. Она осмотрела ногу девочки. На месте удара кожа была ссажена и напухла.