Ирина Измайлова - Робин Гуд Страница 7

Где искать справедливости?

– Своих же кончил, зверюга ночной! – выдохнул мельник, ногой выпихнув бревно-таран из дверного проема и разглядывая опустевшее поле боя. – Вот ведь злодей! Вы не ранены, сэр рыцарь?

– Цел и невредим! – воскликнул Локсли, тоже взглянув по очереди на пятерых воинов лже-Глостера и убедившись, что все они мертвы. – Но хотел бы я знать, кто это так вовремя спихнул с крыши жернов? Правда, еще пару мгновений, и я бы сам под него попал. Эй, кто там такой меткий?

– Думается, я знаю, кто! – Кристиан подошел к рыцарю и, задрав голову, посмотрел на чернеющий в стене верхнего этажа проем. – Не с крыши этот жернов покатился, сэр, а вон, из верхней двери: я через нее обычно мешки с помолом на веревках спускаю. Это в хорошую погоду, а если дождик, как сегодня, таскаю по лестнице и потом через нижнюю комнату. Запасной жернов у меня всегда там и стоит, на площадке, возле дверцы. И однажды, с месяца два назад, так вот уже падал, только в тот раз еще и раскололся пополам. И кому-то за это тогда здорово влетело. Жернов-то пришлось новый покупать, а это недешево! Эй, кому я сказал: покажись, разбойник!

– И вовсе не разбойник! Джони – хороший мальчик!

Вслед за этим возмущенным возгласом в верхнем дверном проеме показалась перепачканная мукой рожица, и младший сынишка мельника четырехлетний Джон Кей торжественно скатился на попке по соломенной крыше прямо в могучие объятия отца.

– Как же это такому карапузу удалось сдвинуть с места здоровенный жернов? – воскликнул, немного опомнившись, сэр Саймон. – Такое и взрослому было бы нелегко сделать.

– Так ведь этот буйволенок, когда вырастет, куда сильнее меня станет! – не без удовольствия отозвался Кристиан, подкидывая и ловя довольно завопившего сынишку. – Правда, жернов стоял возле самого проема. У верхней двери и засов тугой, так ведь открыл же, шальной мальчишка, ну а там поднатужился, да и покатил каменюгу незваным гостям на угощение. Так, Джони?

– Но ведь это были плохие дяди! – не смущаясь, отозвался малыш. – Они же были разбойники, да? Значит, надо было их прогнать.

– Все верно, малыш! – подтвердил Локсли. – А вот теперь нам всем нужно решить, что делать дальше.

Спустя полчаса семья мельника и все его гости вновь сидели за столом, доедая свой ужин и с еще большей охотой попивая вино. Убедившись, что малыши, уложенные в соседней комнате на лежанку, мирно спят, ко всей компании присоединилась и Флориана.

Остальные дети, включая героя этого вечера, маленького богатыря Джони, тоже заснули. Со взрослыми остался только Роберт. Ко сну клонило и его, но он не мог себе позволить пропустить важный разговор: как же – второй мужчина в семье после отца!

– Как я понял, осторожно нарушил общее молчание Кристиан Кей, – этот человек, что называл себя помощником шерифа, а поступал, как обыкновенный душегуб, он, скорее всего, собирался убить ни в чем не повинную женщину, а вместе с нею и ее ребенка, так ведь? Грех такое и подумать, но по всему было похоже, что он это сделал бы, не помешай ему сэр Саймон.

– С вашей помощью, Крис, только с вашей помощью! – рыцарь улыбнулся и поднял свой стакан. – Не всегда встретишь в придорожном селении таких храбрых и сообразительных людей.

– Так, а что я? – мельник пожал могучими плечами. – Кто ж не сообразил бы, что ежели этот нелюдь замыслил грудного младенца убить, то никого, кто его злодейство увидит, он уж точно не помилует. Но ведь сперва-то я ему едва не поверил и не открыл. Не будь здесь вас, сэр рыцарь, они бы всю мою семью покрошили!

Локсли кивнул, при этом его лицо сделалось достаточно сумрачным.

– Сомнений нет, мы поступили правильно. Вопрос в том, как поступать дальше. Одно утешает: этот негодяй не вернется сюда с подкреплением.

– Думаете? – Кристиан Кей насупился. – А ну как?

– Исключено! – Локсли глотнул вина и усмехнулся, – Дело в том, что я узнал его голос, и он это понял. Думаю, не будет греха, если я скажу вам, кто этот человек. Его зовут Винсент Хедли, он младший брат его светлости графа Экберта Лестера, пару месяцев назад странным образом погибшего на охоте. Вскоре после того случая в Лондоне состоялся рыцарский турнир, я в нем участвовал и неплохо вышиб из седла сэра Винсента. Тогда же мне рассказали о гибели его брата, и о том, как он мечтает получить титул и то немногое, что осталось от земель сэра Экберта. Однако мешало одно обстоятельство: граф-то был женат, и выяснилось, что его жена беременна.

При этих словах рыцарь пристально поглядел на Флориану Тайлер и продолжал:

– Так что, если бы графиня родила сына, то наследником титула оказался бы он, а Винсенту пришлось бы оставаться при своем. Впрочем, возможно, я и ошибся. Голос из-под шлема звучал глуховато. Вдруг это был вовсе не Хедли?

– Это был он! – твердо произнесла Флориана. – Я его голос из сотни узнала бы! Это он меня не знает, кто ж обращает внимание на слуг, а уж я-то его видела и слышала не один раз – он приезжал в замок. Я – кормилица графини Эмилии Лестер, это ее тело лежит сейчас там, в чулане. Графа Лестера убили, наверное, брат и убил. А в день его похорон из замка украли все фамильные драгоценности, оставив миледи ни с чем. Когда сэру Винсенту донесли, что миледи беременна, он и задумал… Нас предупредили, что этот изверг обязательно захватит замок, Да и что ему стоило? Из слуг там остались только старик-конюх да служанка, а о том, что мы с сыном перебрались из деревни в замок, сэр Винсент, слава Богу, не знал. Вот мы и убежали, да только леди Эмилия, бедняжка, не вынесла дороги. Никакая она не преступница! Как только у этого негодяя язык повернулся… Вы же мне верите?

Она тревожно глянула на рыцаря.

– Верю, верю, – сэр Саймон отчего-то сделался еще мрачнее. – Но только вряд ли то, что ты, добрая женщина, узнала голос злодея, да и то, что я его узнал, примут как твердое доказательство его вины. Лицо-то скрывал шлем, да при таком освещении трудно было бы наверняка узнать даже человека с открытым лицом. Я это к тому, что мы не сможем на него пожаловаться и требовать правосудия. Подай мы в суд, сэр Винсент объявит, что он не был этой ночью на дороге в Ноттингем, что ему в голову не приходило разыскивать, а тем более, убивать жену своего покойного брата, а про этих ночных негодяев он ничего не знает.

При этих словах Кристиан едва не поперхнулся куском лепешки, настолько возмутило его такое предположение.

– Но трупы-то! – закричал он, привставая с лавки. – Здесь же остались пятеро его людей. Что же, их никто не признает, никто не скажет, что это ребята из его дружины?!

– А кто признает? – вопросом на вопрос ответил Локсли. – Мы уже далеко от Лестера, в ваших местах едва ли кто-то видел прежде и самого доблестного рыцаря Винсента, а, тем паче, его воинов. Да и это не стало бы доказательством: мало ли вилланов, которых иные рыцари облачают в кольчуги, и которые потом бегут от своих хозяев, прихватив с собой оружие, а после становятся разбойниками? В любом случае, Хедли откажется от этих людей. А сказать мертвые ничего не могут, поэтому двоих уцелевших, но раненых он добил.

Некоторое время все молчали, жуя хлеб и прихлебывая вино.

– Другое дело, – вновь заговорил рыцарь, – что и мстить тебе, Кристиан, сэр Винсент не посмеет: это доказало бы его причастность к нынешнему разбою. Но все равно нужно опасаться: он может нанять каких-нибудь лихих людей – вдруг они твой дом подожгут, либо, не дай Бог, нападут на твою семью, когда тебя дома не будет.

– А вот в этом я сомневаюсь, сэр! – усмехнулся Крис, – Нанять-то он здесь сможет только кого-то из местных, а меня во всей округе отлично знают. У моих сестер мужья с хорошими кулаками, да и дубиной, если что, помахать умеют, а надо, так и топором. У двоих сыновья взрослые, тоже не слабаки. И все знают: если моим жене с ребятней кто-то сделает что худое, тому мало не покажется. Опять же, и шериф, ваш родственник, человек справедливый. Жалобу на нападение я подам обязательно, и случись опять какой-нибудь разбой, он уж всю дружину поднимет, а злодеев найдет.

– Это верно, – кивнул Саймон. – И все же, будь пока настороже. Но остается самое главное: что делать с ребенком? Если Хедли – единственный близкий родственник сироты, то за его жизнь я не дам и дырявого пенса. Если объявить его наследником графа Лестера, в этом случае сэр Винсент получит право опеки, и малыш вскоре умрет от простуды или от чего-нибудь столь же естественного… Его нужно куда-то спрятать, чтобы он смог вырасти и после заявить о своих правах. Если это вообще будет возможно. Ведь он пока даже не крещен, нет свидетельства о крещении и никаких иных доказательств его происхождения. Ведь так, Флориана?

– Одно доказательство есть, – сказала кормилица и, сунув руку за край кожаного корсажа, достала маленький сверток. Вот это наш покойный граф хранил с детства. Потому что эти вещицы достались ему от его отца, а он привез их из Иерусалима, когда после Крестового похода возвратился. Поглядите.