Александр Майборода - Гостомысл Страница 72

Конечно, лучники не сплоховали, и осыпали словенские корабли залпом стрел. Но это было все, что они смогли сделать.

Словены тоже в долгу не остались: не став тратить стрелы, на охватывавшие их с флангов корабли данов, они сосредоточились на одном корабле Трюгви и всадили в него с каждого борта двойную порцию стрел.

Последствия были ужасные — больше половины лучников и гребцов на корабле Трюгви была убита или ранена. Парус горел.

Разумеется, второго залпа лучники Трюгви уже не смогли сделать.

Такой жестокий отпор так ошеломил Трюгви, что он пришел в себя, когда его корабль оказался на безопасном расстоянии.

Осмотрев корабль, он пришел в уныние: всюду лежали бездыханные, раненые корчились от боли, весь корабль залит кровью; а в некоторых местах разгорался огонь от горящих стрел: мечники и гребцы метались по судну, поливая огонь водой из-за борта.

Трюгви, обхватив голову, устало сел на лавку рядом с кормчим. Кормчий Урс с окровавленным лицом с трудом удерживал судно.

— Тебя ранили? — спросил Трюгви, подняв голову.

— Нет, — сказал Урс.

— Ты весь в крови, — сказал Трюгви.

— Это кровь моих товарищей, — сказал Урс.

— Они били в упор, и как же ты уцелел? — спросил Трюгви.

— Я прикрылся щитами, — сказал Урс.

— Ты струсил? — спросил Трюгви.

— Они убили многих наших, — сказал Урс.

— Мы в них тоже стреляли и, наверно, тоже многих убили, сказал Трюгви.

— Я не видел их убитых. Но я видел убитых своих товарищей. Всего лишь вчера пил с ними вино, — сказал Урс.

Трюгви покачал головой.

— У них, должно быть, тоже много убитых.

— Не знаю. Они сумасшедшие. Они не обращали внимания на стрелы с двух кораблей, а стреляли только по нашему кораблю. Сумасшедших всегда смерть обходит, — сказал Урс.

— Ты струсил! — сказал Трюгви.

Урс медленно проговорил:

— Я не трус. Я стар. Я ходил с многими воеводами и конунгами. Я видел многое чего. Не счесть людей, скольких на моих глазах убили. Зачем убивали этих людей, из-за золота или из-за чего другого — я не знаю. Конунги приказывали, и воины исполняли их волю. А я простой лишь кормчий. Но хорошо знаю одно — не стоит воевать со словенами.

— Мы победили их на Неве, — сказал Трюгви.

— Да, но, как видно, война для словен не закончилась. А значит, она ждет и нас, — сказал Урс, задумчиво глядя куда-то в сторону.

— Мы победили их и сейчас! — сказал Трюгви, чувствуя, как под ложечкой разгорается гнев.

— Да, мы победили их, — сказал Урс и кивнул на мертвые тела, — жалко только, что многие не узнали этого.

— Молчи, глупый старик! — сказал Трюгви.

— Куда править? — спросил Урс.

— Поворачивай назад, я не позволю, чтобы какие-то дикари насмехались надо мной. Я догоню и убью их всех! — сказал Трюгви и отшвырнул от себя обломок мачты.

Урс приказал гребцам сесть на весла.

Пока гребцы рассаживались по местам, корабль остановился. Два других корабля, заметив, что корабль Трюгви стоит и затянут дымом, и думая, что он терпит бедствие, поспешили к нему на помощь.

Не видя, что происходит вокруг, Трюгви прошел на нос, где дыма оказалось меньше, так как ветер гнал дым в сторону кормы.

Сигнальщик Лисенок тоже был жив.

— Наши корабли идут к нам на помощь, — доложил он.

— Вижу, — холодно сказал Трюгви.

Корабли подходили ближе. Но даже издали было заметно, что они совершенно не пострадали.

Это несколько поправило настроение Трюгви, поэтому, когда они приблизились совсем близко, — чуть ли не пристали к борту, — он с яростью крикнул им, чтобы не теряли времени и разворачивались для новой атаки на словен.

— Словенских кораблей не видно, — сообщил Лисенок.

— Смотри лучше, — рыкнул Трюгви.

— Они, наверно, вдоль берега уходят к себе домой, — сказал Лисенок.

«Возможно, это и было так», — подумал Трюгви.

И, возможно, благоразумнее было бы не гоняться за ними по морю. Но Трюгви слишком жаждал мести, чтобы прислушаться к своему рассудку.

Корабли данов пошли за скрывшимися словенскими кораблями. И через несколько минут Трюгви обнаружил, что ситуация изменилась — теперь его кораблям сильно мешал встречный ветер, из-за чего непострадавшим кораблям также пришлось снять паруса и перейти на весла.

— Кормчий — медленно идем! Прибавь ходу! — рявкнул, вконец обозленный Трюгви.

— У нас гребцов мало! Идем и так из последних сил! — зло ответил Урс.

— Гребите! — цыкнул Трюгви.

— А как драться будем, когда сойдемся со словенами? Если выложимся на веслах, то где возьмем силы? — спросил Урс.

— Проклятый трус, — зарычал Трюгви, но в его голову настойчиво лезла мысль о том, что, учитывая потери на судне, перевес в силах его отряда над словенами уже не был настолько значительным, как в начале боя, хотя еще и оставался.

— У словен должны быть большие потери! — сказал Трюгви, не столько для трусливого старика, сколько убеждая себя в правильности своего решения.

Старик Урс обидно хмыкнул и сказал:

— На этот раз у словен будет попутный ветер, и они смогут уйти под парусом, а нам, так как у нас сгорел парус, вряд ли удастся догнать их на веслах.

«Впрочем, такой исход битвы нас устраивает, — подумал Трюгви, — словене трусливо бежали, и ни в малейшей степени не искажая истины, можно доложить конунгу Готлибу о своей победе: почет и уважение!»

Пока Трюгви размышлял над сложившейся ситуацией, ярость и обида куда-то исчезли.

— У нас много убито, мы обязаны вернуться домой, — сказал Урс.

— Домой? — насмешливо переспросил Трюгви. — Словенгард не наш дом. Это наша добыча.

— А где наш дом? — спросил Урс.

Трюгви задумался, но через минуту молчания сказал:

— Наш дом корабль и море.

— Я хотел бы остаться в этом городе и провести в нем свою старость. Тут живут хорошие, добрые люди, — сказал Урс.

— Ну, так кто тебе мешает? Оставайся, — сказал Трюгви.

— После того как мы принесли им горе. После того как конунг без вины казнил их старшин? После того как наши дружинники насиловали их женщин? Кто же захочет, чтобы мы жили рядом с ними? Обычай кровной мести не позволит этого.

Трюгви рассердился:

— Молчи, глупый старик! Никто не смеет осуждать нашего конунга! Мы убиваем словен для того, чтобы выжило наше племя, — сказал он и подумал, что старик Урс был прав и что, учитывая тяжесть потерь, он имеет право вернуться в Словенск.

— А ты сам какого племени? — спросил Урс.

Трюгви ничего не ответил. Он не помнил своих родителей, кто они и откуда. Он помнил только, что детство провел с такими же, как он безродными, в норе рядом с мусорной кучей.

Урс был прав, здравый смысл говорил, что надо было вернуться в Словенск. Однако Трюгви был упрям. Ведь благодаря упрямству он и выжил среди множества окружавших его опасностей.

— Приказ конунга надо выполнить до конца, — дойти с разведкой до городка Корела, — сказал Трюгви.

— У нас нет паруса, — напомнил Урс.

— Возьмем запасный парус на других кораблях, — сказал Трюгви,

Приняв решение, он отдал приказы:

— Урс, ложись в дрейф, раз дикарей все равно нам здесь не догнать, то пойдем на север; там они сами попадутся, как крысы в ловушку. Сигнальщик, — дай сигнал кораблям: «Подойти ко мне!»

Кормчий Урс подал команду гребцам поднять весла из воды, и корабль медленно поплыл по инерции.

Два других корабля свернули в сторону «Духа моря».

Пока они подходили, Трюгви распорядился сложить убитых и раненых в одно место, где они не будут мешаться. Заодно смыть кровь и поправить поврежденные снасти.

На эту возню ушло не меньше получаса, но когда струги встали борт к борту и на «Дух моря» перешли начальники кораблей Таппе и Том, корабль был в полном порядке, и ничто не свидетельствовало об ужасных потерях, которые понесла команда Трюгви в столкновении со словенами.

Глава 68

Первым делом Трюгви пригласил своих товарищей к столу с вином и пищей, который был установлен слугами под мачтой.

Выпив большую чару вина, Трюгви поинтересовался:

— Ну и что думаете обо всем этом?

Таппе, наколол кусок мяса на кинжал, окинул его критическим взглядом и проговорил:

— Вроде в самый раз прожарено.

Трюгви хмыкнул:

— Таппе, ты хорошо понимаешь, о чем я спрашиваю.

Том, обгладывавший крылышко рябчика, сплюнул кости за борт и ковырнул пальцем в зубах.

— Конечно, мы понимаем, что речь идет не об этом мясе, — сказал он.

Таппе отложил кусок мяса и сказал:

— Они дрались, как воины-берсерки. Они не обращали ни малейшего внимания на наши стрелы. Не нравится мне это.

— Тебе не нравится? Это мне не нравится, потому что все, что причиталось вам, они от всей души всадили мне — проворчал Трюгви. — Они перебили половину моих людей.