Фаина Гримберг - Примула. Виктория Страница 75

Многим эта кампания принесла почести и повышения, мне же не досталось ничего, кроме неудач и несчастья. Я был переведён в Беркширский полк, с которым я участвовал в роковом сражении при Майванде. Ружейная пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию. Вероятнее всего, я попал бы в руки беспощадных гази, если бы не преданность и мужество моего ординарца Мюррея, который перекинул меня через спину вьючной лошади и ухитрился благополучно доставить в расположение английских частей».

Английские войска, тем не менее, сумели захватить часть южной территории Афганистана, то есть Белуджистан. Но после поражения при Майванде армия укрылась в Кандагарской крепости, где и была осаждена афганцами. Но командующий английскими войсками, граф Фредерик Робертс Кандагарский, по прозванию Бобс-бахадур, пробился к осаждённым с подкреплением, и осада была снята.

Киплинг, верный бард армии британцев, возвышает свой громкий и без того голос:

БРОД ЧЕРЕЗ КАБУЛ

Стал Кабул у вод Кабула...Саблю вон, труби поход!..Здесь полвзвода утонуло,Другу жизни стоил брод,Брод, брод, брод через Кабул.Брод через Кабул и темнота.При разливе, при широкомэскадрону выйдут бокомЭтот брод через Кабул и темнота.

Да, Кабул — плохое место...Саблю вон, труби поход!..Здесь раскисли мы, как тесто,Многим жизни стоил брод,Брод, брод, брод через Кабул,Брод через Кабул и темнота.Возле вех держитесь, братцы,с нами насмерть будут дратьсяГиблый брод через Кабул и темнота.

Спит Кабул в пыли и зное...Саблю вон, труби поход!..Лучше б мне на дно речное,Чем ребятам... Чёртов брод!Брод, брод, брод через Кабул,Брод через Кабул и темнота.Вязнут бутцы и копыта,кони фыркают сердито, -Вот вам брод через Кабул и темнота.

Нам занять Кабул велели,Саблю вон, труби поход!..Но скажите — неужелиДруга мне заменит брод,Брод, брод, брод через Кабул,Брод через Кабул и темнота.Плыть да плыть, не спать в могилетем, которых загубилиЧёртов брод через Кабул и темнота.

На черта Кабул нам нужен?..Саблю вон, труби поход!..Трудно жить без тех, с кем дружен, —Знал, что взять, проклятый брод.Брод, брод, брод через Кабул.Брод через Кабул и темнота.О, Господь, не дай споткнуться,слишком просто захлебнутьсяЗдесь, где брод через Кабул и темнота.

Нас уводят из Кабула...Саблю вон, труби поход!..Сколько наших утонуло?Скольких жизней стоил брод?Брод, брод, брод через Кабул,Брод через Кабул и темнота.Обмелеют летом реки,но не всплыть друзьям вовеки,Это знаем мы, и брод, и темнота.

Это, собственно, началось вскоре после британской победы на Берлинском конгрессе. Афганские горы сторожат дорогу в Индию. Россия пытается взять реванш после Берлина и посылает миссию в Кабул. Вице-король Индии, лорд Литтон, тотчас отправляет в Кабул английскую миссию; вопреки доводам Дизраэли, который настоятельно советует не спешить и начать переговоры с Россией. Но лорд Литтон как раз решился спешить! Эмир не допускает английскую миссию в свои владения. Война!..

В 1879 году английская миссия всё же водворилась в Кабуле. Однако совсем вскоре все её сотрудники были перебиты. Война!..

Впрочем, как мы уже заметили, победить афганцев нет никакой возможности. Всякая победа над ними окажется Пирровой победой, то есть, по сути, мнимостью, одной лишь видимостью!

Одна за другой следуют бирманские войны.

Бирма... она же и Мьянма... Корни её также теряются в далёком времени одиннадцатого века, одаривая нас труднопроизносимыми названиями народностей и островов — Шрикшетра, Аракан, Ава, Пегу, Таунгу... Бирму-Мьянму населяет преимущественно народность монов. Первое государственное образование — одиннадцатый век — Паган. В восемнадцатом-девятнадцатом веках Бирма — одно из самых больших государств Юго-Восточной Азии. Итогом англо-бирманских войн становится вхождение Бирмы в сферу влияния Англии. Проще говоря, Бирма становится колонией. С 1886-го по 1937 год Бирма входит в Британскую Индию, затем становится отдельной британской колонией. В 1948 году провозглашена независимость Бирмы. С 1989 года страна носит название — Мьянма.

Англо-бирманские войны производят надрывноромантическое впечатление. К примеру, во время третьей англо-бирманской войны (1885-1886 годы), для того, чтобы взять город Лангтангпен, английским солдатам пришлось форсировать реку; естественно, они были раздетыми. На вот одеться им уже не удалось, и потому пришлось брать бирманский город нагими...

А вот каким образом иронизирует о Бирме в Англии... кто?.. Ну, конечно, Киплинг!..

«Не так давно область распространения законов Её Величества кончалась в нескольких милях к северу от населённого пункта Таемьо на реке Иравади. Достигало сюда и Общественное Мнение, не очень могущественное, но достаточное, чтобы держать людей в рамках. Но потом Министерство объявило, что законы Её Величества надо продвинуть до Бамо и китайской границы, войскам был дан приказ, и некоторые частные лица, всегда стремящиеся быть чуть впереди наступления цивилизации, двинулись на север вместе с нашими частями. Это были люди, в жизни не сдавшие ни одного экзамена и не годившиеся для службы в бюрократическом аппарате старых колоний из-за своей излишней прямолинейности. Правительство поспешило прибрать к рукам и новую Бирму, сведя в ней жизнь к бесцветному среднеиндийскому уровню; но перед этим был короткий период, когда сильные мужчины были там остро необходимы и пользовались правом свободной инициативы.

Среди таких предтеч Цивилизации был некто Джорджи-Порджи, которого все знакомые признавали сильным мужчиной. К тому времени, когда пришёл приказ нарушить границу, он служил в Нижней Бирме, а звали его так потому, что он умел, совсем как бирманцы, петь туземную песню, в которой первые слова звучат очень похоже на «Джорджи-Порджи». Кто бывал в Бирме, знает эту песню, в ней говорится про большую лодку, которая пыхтит: «Пуф! Пуф! Пуфф!» Джорджи пел, аккомпанируя себе на банджо, а слушатели восторженно кричали, и шум разносился далеко по тиковому лесу.

Потом он подался в Верхнюю Бирму — человек, не верящий ни в Бога, ни в чёрта, зато умеющий внушить к себе уважение и успешно выполняющий сложные полувоенные обязанности, которые выпадали в те дни на долю многих. Он работал у себя в конторе и время от времени угощал за своим столом молодых офицеров, когда измотанный лихорадкой карательный отряд забредал к нему на пост. Он и сам не давал спуску орудовавшим в тех краях бандитам, ведь земля ещё дымилась под ногами, и в любую самую неожиданную минуту мог вспыхнуть пожар. Эти стычки с улюлюканьем и гиком доставляли ему большое удовольствие, но бандитам было отнюдь не до смеха. Все чиновные лица, посещавшие Джорджи-Порджи, выносили из своих встреч с ним убеждение, что он ценный работник и совершенно не нуждается в помощи, на этом основании ему предоставлялась полная свобода действий».

Но викторианский бард отнюдь не всегда иронизировал. Довольно часто он бывал в настроении романтическом... О викторианский романтизм! О романтизм викторианских сражений и викторианской регулярной армии! О колониальный викторианский романтизм!..

МАНДАЛАЙ

Где, у пагоды Мульмейнской, блещет море в полусне, —Знаю, — девушка из Бирмы вспоминает обо мне.В звоне бронзы колокольной слышу, будто невзначай:«Воротись, солдат британский! Воротись ты в Мандалай!»Воротись ты в Мандалай,Где суда стоят у свай.Шлёпают, как прежде, плицы из Рангуна в Мандалай.По дороге в Мандалай,Где летучим рыбам — рай.И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!

В юбке жёлтой, в изумрудной шапочке, звалась она«Супи-йо-лет», как царица, Тибо ихнего жена.Начадив сигарой белой, припадала в тишине,С христианским умиленьем, к чёрной идола ступне.Глупый идол! Этот люд Окрестил его «Бог Будд»!Я ласкал её, и было не до идолов ей тут!По дороге в Мандалай -

В сырость рисовых плантаций солнце низкое сползло,И она, под звуки банджо, мне поёт «Кулла́-ло-ло!»,На плечо кладёт мне руку, мы сидим, щека к щеке,И следим, как пароходы проплывают вдалеке,Как слоняги брёвна тика складывают в тростнике,В иловатой, гниловатой, дурно пахнущей реке,И, в безмолвье душном, слово вдруг замрёт на языке!По дороге в Мандалай -

То, что было — нынче сплыло. Прошлое прости-прощай!Разве омнибусы ходят с Набережной в Мандалай?Поучал меня служивый, оттрубивший десять лет:«Кто услышал зов востока — не глядит на белый свет!»Ничего другого нет,Только пряный дух чесночный, только в пальмах солнца свет,Только храма колокольцы — ничего другого нет!По дороге в Мандалай -

Тошно мне тереть подмётки о булыжник мостовых.Дождь осенний лихорадку бередит в костях моих.Пусть за мной, от Челси к Стрэнду,треплют хвост полёта прислуг!О любви пускай болтают — страх берёт их от потуг,Бычьих лиц, шершавых рук!Не чета душистой, чистой, самой нежной из подруг,В той земле, где зеленеют в рощах пальмы и бамбук!По дороге в Мандалай -

За Суэц попасть хочу я: зло с добром — в одной цене,Десять заповедей — силы не имеют в той стране;Храмовые колокольцы обращают зов ко мне,И, у пагоды Мульмейнской, блещет море в полусне.По дороге в МандалайСтарый флот стоит у свай,Где, больные, мы лежали, по прибытье в Мандалай!О, дорога в Мандалай,Где летучим рыбам — рай!И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!

Но самой прекрасной жемчужиной британской короны была Индия!