Елизавета Дворецкая - Ольга, княгиня русской дружины Страница 76

Свенгельда Эльга помнила. И о его смерти тоже.

Мысль о Свенгельде потянула за собой мысль об Ингваре. «Чем быстрее ты поймешь… что твой муж погиб… Он пал в сражении с Маломиром, князем древлянским…»

Глаза вдруг обожгло как огнем. Заболело все лицо. Судорога была так сильна, что Эльга даже не сразу поняла: это слезы. Те слезы, что означают осознание.

Неоднократно слышанные слова обрели смысл. И этот смысл был сплошной болью. Болели грудь, голова, лицо, глаза. Логи-Хакон сказал: Ингвар с малой дружиной пошел искать Уту. Олег сказал: Маломир с войском встретил Ингвара на пути в Киев. Все сходилось: у Ингвара было мало людей, а у Маломира – много. Ну и что, что был мир… это называется миром? Даже пятилетний ребенок понял бы, чего стоит этот «мир». Они обвинили Ингвара, что он пытался второй раз собрать дань там, где ее уже собрал Логи-Хакон. Уводил девок и отроков, убивал стариков… Так говорил Олег. Но было не важно, правда ли это. Ингвар убит, и вот это правда.

То, что часто случалось с разными вождями и князьями в древности и сейчас, случилось и с ним. С ее мужем, с ее Ингваром. Он больше не вернется.

Она все время плакала от невыносимой боли пустоты, но сама почти не замечала этого, лишь жадно пила какие-то травяные отвары, которые ей делала Ростислава. Как ей не хватало Уты! Теперь Эльга понимала, о чем рассказывала ей сестра: небо рухнуло и придавило тебя обломками, но все остальные продолжают ходить как ни в чем не бывало.

Ингвар больше не приедет. А ее с неудержимой силой тянуло к нему. Она пошла бы пешком – вот сейчас бы встала и пошла. Не важно, что там три дня конного пути – что за разница? Она просто будет идти… пока не дойдет. Не приблизится к нему. Не прикоснется… И где-то там, возле него, должна быть Ута. Почему она не приехала? Почему Олег ее не привез? Мелькала мысль, что и с сестрой могло случиться что-то нехорошее – она ведь была вместе с Ингваром, – но ее Эльга отгоняла. Еще и этого она не выдержит, сердце лопнет.

Иногда приходил Логи-Хакон – особенно когда собирался спать. Они часто перешептывались о чем-то с Соколиной и Ростиславой. Кажется, он хотел пойти спать в гридницу, но они его отговаривали – боялись оставаться с ней наедине. Эльга хотела сказать, чтобы он оставался, он ей не мешает, но слова не выговаривались.

И еще о другом ей хотелось с ним поговорить. Даже рыдая, она не могла перестать думать. Она слишком много лет привыкала, что думать обо всем должна именно она. Даже если устала, нездорова, беременна, рожает… овдовела… Она оставалась княгиней и сейчас почему-то ощущала это с наибольшей остротой. Наверное, потому что плечо соратника выскользнуло из-под груза и тот лег на нее всей неразделенной тяжестью.

– А где… все люди? – как-то спросила она Соколину.

Было полутемно – сумерки, но утренние или вечерние – неясно. Это потому что она спала и просыпалась в неурочное время и не очень понимала, сколько прошло дней.

– Мужики – в гриднице. Там уже второй день… сплошное Ильтуканово побоище.

– Побоище? – Эльга села на лежанке.

– Ну, у вас тут так говорят. Все орут. Одни уходят, другие приходят, потом опять те – и все орут.

– Позови… кого-нибудь.

Умная Соколина поняла, о чем она: ушла и вернулась с Логи-Хаконом.

Он вошел осторожно, поклонился княгине. Потом сел возле лежанки и зажал ладони между колен.

– Что происходит? – уже почти твердым голосом, только хрипло от плача, спросила Эльга.

Она с трудом моргала опухшими веками и радовалась, что в избе полутемно. Были дела поважнее, чем ее горе. Необходимость что-то делать все это время отсвечивала где-то за пеленой слез, и сейчас Эльга уже не могла ее не замечать.

– Я собираюсь мстить, – спокойно, как о естественном деле, сказал Логи-Хакон. – Вопрос сейчас в том, найдется ли в Киеве довольно людей, чтобы пойти со мной, или придется подождать, пока придут Тородд и Альдин-Ингвар.

Тут все было ясно. Тородд и Логи-Хакон – родные братья Ингвара, Альдин-Ингвар – двоюродный. Они обязаны мстить ради чести рода и своей собственной. Это не вопрос, вопрос лишь – когда и как это лучше устроить.

– Но еще есть Моровлянин, – продолжал Логи-Хакон, и тут его лицо омрачилось. – Он говорит, что сказал еще не все, у него еще есть важный разговор, но он должен сперва объявить об этом тебе. Я догадываюсь, что это за разговор! – с досадой воскликнул он. – Наверняка он сейчас тебе заявит, что является наследником киевского стола.

– Каким наследником? Ингвару не нужны наследники, у него есть соправители. А к Святше послали? – вдруг спохватилась Эльга.

– Да, – Логи-Хакон кивнул. – Я сразу послал к Тородду, он теперь живет ближе всех. И просил, чтобы он от себя уведомил Святшу и Альдин-Ингвара.

Эльга еще раз постаралась собраться с мыслями. Гонцы уже скачут. Войска собираются. Люди строят замыслы о дальнейшей судьбе киевского стола и Русской державы. У нее больше нет времени плакать.

– Пусть мне дадут умыться и одеться, – она взглянула на Соколину. – А ты, Хакон, найди Олега, и пусть он зайдет ко мне, когда его позовут.

Логи-Хакон беспрекословно поднялся и вышел. И только нагнувшись над лоханью, чтобы умыться, Эльга осознала: деверь слушается ее, как если бы его старший брат был жив.

Свежеумытые глаза вновь налились слезами, заболели опухшие веки. И Эльга усилием воли заставила себя собраться. Когда твой дом горит, надо не плакать, а спасать детей, добро и скотину. Иначе, кроме слез, ничего в твоей жизни и не останется.

Поскорее бы приехал Святша! Эльга не видела сына уже год; наверное, он уже так вырос, что она его не узнает. В этом возрасте отроки так быстро растут и меняются… Ему уже тринадцать. При обычном положении дел ему бы следовало жениться года через три, но раз так вышло, можно сделать это уже сейчас. И он станет взрослым мужчиной, полноправным наследником отца.

Эльге вдруг нестерпимо захотелось увидеть сына. Теперь он – та часть Ингвара, что осталась с ней. Ее защита и опора. А сама она обретет новую силу в заботах о нем. Но никакое чудо не могло прямо сейчас перенести его сюда с берегов Ильменя. Нужно было набраться терпения.

Пока она умывалась, Соколина и Полазка приготовили ей на ларе одежду. Эльга надела свежую сорочку, потом взглянула на платье. Из тонкой фризской шерсти, оно было бело как снег, с тонкой строчкой черного узора по вороту и рукавам.

Что это? У нее ведь не было такого платья.

– Остроглядова боярыня с дочерями шила, – пояснила Соколина.

О боги! Это же «печаль»…

Эльга посмотрела на Соколину, одетую в почти такое же платье. Девушка недавно потеряла отца, а она сама – мужа… Снова запросились слезы, но она стиснула зубы: зря, что ли, умывалась холодной водой, пытаясь привести в порядок опухшее лицо?

Она потрогала щеки, глаза. Пожалуй, на люди выходить пока не стоит…

– Позови Олега, – велела она, одевшись и сев на ларь.

Светильников пока зажигать не велела, и лицо ее скрывала полутьма.

Тихо ступая, вошли двое: сперва Логи-Хакон, потом Олег Моровлянин. Оба почтительно поклонились и по ее знаку сели напротив.

– Я слышала, родич, у тебя есть ко мне еще какой-то разговор, – сразу начала Эльга, не зная, долго ли сможет сохранять спокойствие. – Слушаю тебя.

– Я был весьма огорчен, узнав, что между вами и древлянами возник разлад, но молил Бога, чтобы не дошло до пролития большой крови, – начал Олег. – Всем сердцем скорблю, что этот раздор привел к такому печальному исходу. Христианам в таких случаях бывает легче: что бы ни случилось, с ними остается Бог, и его любовь и поддержка дают им опору…

– Ты за Христа пришел проповедовать? – жестко оборвал Логи-Хакон. – Не утомляй княгиню.

Эльга ощутила прилив благодарности к деверю: речи Олега лишь терзали ее сердце, не приближая к сути дела.

– Знаешь, родич, мне довольно своей скорби, – поддержала она. – Я хочу услышать, на чьей ты стороне и будешь ли содействовать мести за моего мужа. Для мужчины это более подходящее занятие, чем выражать скорбь.

– Если говорить о мести… мне трудно вести об этом речь, ведь я состою в родстве не только с тобой, но и с… с князем Маломиром. Моя дочь замужем за его племянником Володиславом, как ты знаешь.

– Вот к чему приводят такие браки! – язвительно бросил Логи-Хакон. – Человек потом не знает, должен ли он мстить одному родичу за другого. Я думаю, в таком случае он должен решать, родня с какой стороны поступила беззаконно.

– Но Ингвар нарушил уговор о сборе дани. Нет, я не хочу сейчас разбирать, чья вина сильнее! – Увидев, как нахмурилась Эльга, Олег поднял ладонь. – Я ведь приехал не с этим.

– Так с чем ты приехал?

– Мой сват, князь Маломир, просил меня передать тебе его речи. Он жалеет, что наш раздор привел к такому горю. Но смерть твоего мужа открыла и путь к долгожданному примирению руси и древлян. Он предлагает тебе стать его женой.

– Кто? – Эльга наклонилась вперед, а Логи-Хакон вскрикнул от изумления и хлопнул себя по колену.