Том 6. Истории периода династии Цзинь, а также Южных и Северных династий - Ган Сюэ Страница 8

Богачи соревнуются в богатстве

Аристократия и чиновники династии Цзинь прославились своим вниманием к одеяниям и яствам. Будь то представители старой аристократии или люди, ставшие знатными недавно, главным их умением было расточительство. Имеющий положительную репутацию в годы основания государства аристократ Хэ Цзэн к пожилому возрасту уже не мог довольствоваться абы какой одеждой и едой. Не описать словами красоты его одеяний и утонченности яств, которые были даже лучше, чем во дворце. На великолепное питание уходило десять тысяч монет ежедневно, что обычному крестьянину хватило бы на много дней А Хэ Цзэн еще и досадовал, что плохо питается, а ежели вкус блюда был не совершенен, то к пище он даже не притрагивался. Иногда взглянув на пищу, сразу говорил: «Ах! И места-то нет, чтобы начать трапезу». Он пресытился. Когда же его сын Хэ Шао стал чиновником, то его вкусы в еде стали еще более изощренными, а траты на ежедневное питание достигли двадцати тысяч монет. На его столе постоянно были все возможные деликатесы.

Сын Ван Хуня Ван Цзи, став зятем императора и дерзновенно претворяя в жизнь все возможные замыслы, также наслаждался жизнью. Стоимость земли в Лояне была невероятной, и многие чиновники не могли позволить себе уплатить ее, что и говорить о простом люде. В семействе Ван Цзи домов было сколько угодно. Он даже приобрел земельный участок за баснословную сумму и сделал из него ипподром — все для того, чтобы похвастаться богатством. Помимо этого, он еще и сложил из медяков невысокую замкнутую ограду, получившую название «Золотой ров». В еде он отличался особенной изощренностью. Однажды, когда Цзинь У-ди прибыл к нему в дом для знакомства с дочерью, Ван Цзи приказал повару приготовить множество первоклассных угощений, и все они были поданы в глазурованных пиалах. Одним из блюд были сваренные на пару поросята, мясо которых было чрезвычайно нежным. Цзинь У-ди настолько понравилось блюдо, что он спросил, как оно приготовлено. Стоило только Ван Цзи приступить к рассказу, У-ди чуть было не вырвало. Сперва поросята были вскормлены человеческим молоком, а затем и приготовлены в человеческом молоке. Услышав это, Цзинь У-ди почувствовал омерзение и удалился, не завершив обед.

Таковыми были чиновники первого поколения, последующие поколения учились у них. И не было у них других забот, кроме как еда и одежда. Взбесившись с жиру, они целыми днями, собравшись вместе, — и мужчины, и женщины — снимали все свои одеяния, ели и пили все подряд, в чем мать родила. У аристократии было и еще одно пристрастие — соревнование в богатстве: у кого денег больше, кто лучше умеет ими насладиться. Сын советника Ши Бао — Ши Чун — с малых лет читал книги и писал стихи, а еще и мог вести войска в бой. В период «Умиротворения Востока» он отличился воинскими подвигами, за что впоследствии ему был пожалован титул чиновника. Слава его гремела и мастерство стяжательства тоже. Всего за несколько лет в должности Ши Чун стал богачом. Дома у его было несметное количество золота и серебра, использовались самые лучшие шелка, бамбук, дерево и камень, а еще он обладал множеством земель, имущества, домов и слуг. При этом он досадовал, что жизнь не роскошна, и построил за пределами Лояна еще один дворец, который получил наименование Цзинь-гу-юань. Чего в нем только не было для удовольствий, и не описать!

Уборная в доме Ши Чуна была оборудована не хуже спальни. Однажды с поклоном к нему прибыл чиновник Ли Ши, которому понадобилось отправиться в туалет. Увидев внутри вышитый парчой полог от москитов, а вдобавок еще и несколько комплектов постельных принадлежностей и двух служанок, стоящих с мешочками благовоний в руках с одной стороны, он испугался, поспешно вышел и, извиняясь, сказал Ши Чуну: «Прошу прощения. Я по ошибке вошел в Ваши внутренние покои». А Ши Чун, отмахнувшись, сказал: «Вы не ошиблись, это и есть уборная». Помимо этого, внутри было приготовлено множество новых одежд. Гость входил, снимал всю одежду, совершал туалет, его омывали и окуривали благовониями несколько служанок, он надевал новую одежду и лишь затем мог выйти. Услышав это, Ли Ши не решился вновь войти туда, посчитал лучшим стерпеть и, откланявшись, отправился по нужде в другое место.

Дом высокопоставленного чиновника по имени Ван Кай, дяди Цзинь У-ди, тоже выглядел богато.

Он любил кичиться своим богатством. Услышав, что Ши Чун разбогател, он никак не мог смириться с этим и постоянно желал принизить его. Ван Кай сперва отправил человека к Ши Чуну разведать что там и как. Разузнав все, он повелел мыть посуду рисовым молоком и пшеничным сиропом. И сделал так, чтобы об этом узнал Ши Чун. Услышав об этом, Ши Чун сказал слугам: «Разве это дорого? Вот мы будем топить отныне белым воском вместо дров, у нас его сколько угодно!». Вскоре Ши Чун услышал о том, что в доме у Ван Кая обмазывают стены красной каменной смолой (самодельное лекарственное средство), что придает красивый вид и аромат. Он тут же позвал людей обмазать стены дома молотым сычуаньским перцем и глиной. Аромат такого дома стал более приятным, а еще он хорошо сохранял тепло. В те времена ароматный перец приходилось закупать за пределами царства, и в домах обычных людей его было не найти. Ван Кай тоже вступил в соревнование. Однажды вместе со всей семьей он вышел из дома и сперва велел слугам поставить шатер из фиолетового шелка, накрыв путь, который они должны были преодолеть. Шатер занял 40 ли. Когда Ван Кай и его родственники шли под шатром, простой народ глазел на это, и они преисполнились самодовольства. Об этой истории сразу услышал Ши Чун и тут же приказал: «Мы тоже поставим шатер, но длиннее и лучше, чем шатер Ван Кая». В итоге, шатер семейства Ши простерся на 25 километров и был, к тому же, сделан из расшитого атласа, что при взгляде на него рябило в глазах. Ши Чун шел под шатром во главе семейства. Зевак собралось намного больше, чем у Ван Кая.

Ван Кай несколько раз не смог одержать победу, потерял лицо и отправился на аудиенцию к племяннику — Цзинь У-ди. Там он заявил: «Я — дядя императора, а живу в меньшей роскоши, чем этот Ши Чун. Принизили не только меня, но и императорское семейство!». Цзинь У-ди, подумав, сказал: «Я покажу тебе одно сокровище». Сказав это, он приказал царедворцам принести кое-что. Ван Кай увидел