Ольга Погодина-Кузмина - Герой Страница 9

Она подняла лицо, губы ее дрожали, и Андрей испугался, что она сейчас рассмеется и убежит от него, не дослушав. Но княжна смотрела с беспокойным и радостным ожиданием.

– Что, Андрей Петрович?..

Он решился, полетел как с горы.

– Я знаю, что смешон, глуп… Что не должен надеяться. Но каждое утро я просыпаюсь с одной только радостной мыслью – о вас. Я думаю – как хорошо, что вы живете на свете! Как хорошо, что нам суждено было встретиться!

Княжна смотрела доверчиво и просто. Кажется, она и не думала смеяться.

Поручик замолчал. У него не хватало слов, чтобы передать огромную радость, нежность и волнение, которые он испытывал. Он наклонился ближе, и Вера потянулась к нему. Глаза ее сияли. «Неужели я сейчас поцелую ее?» – успел подумать Долматов, чувствуя, как быстро и горячо бьется сердце.

Но в эту секунду далеко, в казармах, зазвучал тревожный горн. Княжна обернулась, услышав приближающийся стук копыт и отдаленный возглас. По аллее скакал на своей каурой Ночке подпоручик Репнин. Размахивая фуражкой, Алеша что-то радостно кричал. Он вымок под дождем, но юное лицо его сияло восторгом.

– Свершилось! – провозгласил он, приближаясь. – Век спустя после разгрома Наполеона мы, русские, вновь примирим Европу и установим повсюду мир и благоденствие! О, как я мечтал об этом!

Лошадь гарцевала под ним, он едва удерживал поводья, не замечая, что помешал объяснению.

– Да что случилось, Алеша? – в тревоге воскликнула Вера.

– Война, кузина! Вильгельм послал нам вызов… Государь император объявил войну Германии! Поручик, вы слышали?! Война!

Сейчас только Долматов заметил, что кончился дождь, снова явилось солнце. Вера обернулась к нему, словно ждала, что он возразит Алеше, одним своим словом отменит войну и разлуку. Но поручик уже понимал, что на них надвигается будущее, которого никто не в силах отменить.

Глава 8

Княгиня Езерская

Андрей Куликов все так же стоял посреди русского кладбища, прошло не более минуты. Раньше никогда воображение не захватывало его так ярко, и он не мог понять, что за неведомая сила развернула перед ним эту широкую картину прошлого – бал, офицеры, княжна, объяснение в парке. Начало войны.

Чиж ушел вперед. Кажется, он продолжал свои рассказы, не замечая отсутствия слушателя.

«Сплю на ходу? Или схожу с ума?» – спросил самого себя Андрей, снова вглядываясь в портрет давно умершей девушки. Он заметил на памятнике еще одну надпись в старинной орфографии, но буквы были закрыты высоким вьюнком. Андрей наклонился к памятнику, отвел рукой зеленые побеги и прочел: «Вечной памяти Андрея Петровича Долматова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка». Вместо даты жизни и смерти над именем был вырезан странный знак. Меч, пересекающий окружность с острыми короткими лучами – то ли моток колючей проволоки, то ли яростный солнечный диск.

– Здесь похоронены ваши родные? – раздался за его спиной мелодичный голос. Куликов обернулся и увидел пожилую даму в темных очках и широкополой шляпе. Она сидела на скамеечке у соседнего памятника и, видимо, давно уже наблюдала за Андреем.

– Нет, – он пожал плечами. – Просто портрет девушки… И эта надпись без даты, без времени.

Дама поднялась.

– Да, здесь много прекрасных лиц. И печальных судеб. Раньше верили – каждый павший за отчизну требует памяти и воздаяния. Поэтому здесь, на Сент-Женевьев, так много пустых могил…

Андрей догадался, о чем она говорит, он как-то слышал об этом.

– Значит, человек мог погибнуть где-то далеко, а памятник ему стоит здесь, на этом кладбище?

Дама величаво кивнула. Они вместе пошли по аллее кладбища вдоль рядов самых разных надгробий – пышных и скромных, ухоженных и забытых. Над куполом церкви в синем небе кружили птицы, апрельский день казался по-летнему жарким.

– Так часто делали близкие. Ведь на Родине у белогвардейцев нет могил. Ни одного креста.

Дама говорила по-русски почти без акцента, но слова произносила четко, выделяя гласные, на старомодный лад. «Наверное, из семьи каких-то знатных эмигрантов», – сообразил Андрей. Она неспешно продолжала.

– Может быть, их души до сих пор кружат над родной землей. Ждут по себе молитвы, пролитой слезы…

Лев Эммануилович спешно направлялся к ним по аллее, размахивая руками, что-то выкрикивая издалека. Пожилая дама остановилась, глядя на комическую фигуру краеведа.

– Елизавета Ивановна, голубушка, мы ведь договаривались! – с упреком обратился к ней Чиж. – Я звоню, ищу вас, бегаю от Кутепова до Нуриева!

Дама протянула руку.

– Здравствуйте, Лев Эммануилович.

Андрей уже понял, что перед ним та самая княгиня, владелица «руссо-балта». Чиж галантно поцеловал ее руку.

– Вы уже познакомились? Это Андрей Петрович Куликов, тот самый молодой человек. Лучший специалист по старинным авто, из России. Имею честь представить – Елизавета Ивановна Езерская…

– Очень приятно, – кивнула княгиня. – Прошу прощения, совершенно вылетело из головы. Хорошо, что вы меня нашли.

– Что ж, друзья мои, идем смотреть машину? – поторопил Чиж, потирая руки.

Открывая ворота каменной пристройки, Езерская пояснила, что при бывших владельцах тут был овощной склад. После покупки дома отец княгини оборудовал в пристройке гараж, теперь же помещение служило кладовкой для садового инструмента и старых домашних вещей. Княгиня исчезла в полумраке, включила свет и пригласила их войти.

Андрей осмотрелся. У стены – облупленные венские стулья, на полках – покрытые слоем пыли стеклянные банки с какими-то травами, статуэтки без рук и голов, треснувшее кашпо. Предметы эти долгие годы не двигались с места, по углам блестела паутина. Скрытый брезентовым чехлом автомобиль стоял посреди гаража.

– Прошу извинить за беспорядок, я давно сюда не заглядывала. Сын мой говорит, что нужно собраться с духом и выбросить весь этот старый хлам, но мне дорога здесь каждая вещь. Раньше думала – пусть они доживают свой век вместе со мной, но теперь обстоятельства переменились…

Окидывая взглядом очертания машины, Андрей все еще не мог поверить, что под брезентом скрывается раритет, за которым охотятся коллекционеры всей планеты. Но когда с помощью Льва Эммануиловича он начал поднимать пыльный чехол, пришлось поверить собственным глазам. Он увидел полукруглые фары, деревянные спицы колес и бронзовые буквы на решетке бампера. Перед ним и в самом деле был «руссо-балт», открытая модель «кабриолет» – точно такой, какой был изображен на фотографии Мишеля.

– Признаюсь, мне жаль продавать машину, это память о моем отце, – отмахиваясь от летучей пыли, проговорила княгиня. – Но я затеяла проект, который требует инвестиций, – так ведь говорят деловые люди? Одним словом, мне срочно требуются деньги.

Чиж, успевший забраться на высокое водительское сиденье, возвел глаза к деревянным балкам потолка.

– Елизавета Ивановна! Если вы найдете на этой земле человека, которому не требуются деньги, разбудите меня ночью, я приду на него посмотреть пешком. Нет, я лучше дочку за него выдам. Сразу двух.

– Насколько мне известно, ваши дочки, Лев Эммануилович, благополучно живут со своими мужьями, – с мягкой улыбкой возразила княгиня.

– Ради такого случая можно пойти на развод.

Андрей тем временем подробно осматривал машину – залез под днище, подсвечивая пороги фонариком и делая фотографии, открыл капот. Он изо всех сил старался скрыть свой восторг и волнение. Автомобиль был в прекрасном состоянии для своих ста с лишним лет. «Нет, это что-то другое, это чудо, этого не может быть», – повторял он про себя. Но в подлинности раритета не было никаких сомнений.

Езерская смотрела с тревожным ожиданием.

– Что скажете, Андрей Петрович? Мишель Теренс… Вы же знаете Мишеля? Он обещал заплатить приличные деньги.

Андрей осторожно закрыл капот, вытер тряпкой руки.

– Елизавета Ивановна, мне нужно пару дней, чтобы подготовить экспертное заключение.

Вздохнув, пожилая дама улыбнулась своей задумчивой и нежной улыбкой, заставляя думать о том, что в молодости княгиня Езерская была пленительно хороша.

Оказавшись в номере своей парижской гостиницы, Андрей Куликов первым делом бросился отыскивать в чемодане папку с документами, которые передал ему Мишель. Он достал старинную фотографию. Тот самый «руссо-балт»! По крайней мере, очень похожи очертания корпуса, полукруглые фары, деревянные спицы в колесах. Только теперь Андрей разглядел на заднем плане старинный дом.

Откуда ему знакома эта лестница с колоннадой? И люди на снимке – он знает их! Вот князь Александр Дмитриевич Чернышев, осанистый, с небольшой бородкой, с веселой искрой в глазах. Вот княгиня Ольга Андреевна, по-девичьи стройная, с притворной строгостью и с нежностью глядящая на мужа. А вот жестокая красавица Ирина… И Вера, так похожая на парижскую незнакомку. Это же персонажи его снов!