Давид Кизик - Время Феофано Страница 9

– Что я могу помнить? Мне едва тогда минуло 10 лет, а она была уже взрослой девушкой. Иногда мы играли, но больше времени она проводила со своим братом епископом, – проворчал Роман.

– Что поделать Роман. Не зря ведь говорят, что любовь и скипетр дружбы не водят, – вздохнул Василий. – Но после той выходки пиратов басилевс Константин действительно вышел из себя. Не в силах больше сносить дерзость критян и их внезапные набеги, он снарядил большое число огненосных триер. Добавил к ним вспомогательный[104] флот федератов и отправил к Криту. В то время твой Багрянородный отец надеялся одним ударом овладеть всем островом. Но…

– И получилось бы, – в сердцах воскликнул Никифор и ударил кулаком по перилам ограждения. – Если бы не трусость жалкого бездельника Константина Гонгилы. Любимца твоей бабки Зои, матери Багрянородного. Тоже мне командующий военным флотом. Престарелый пафлагонский евнух, украшенный славным достоинством патрикия. Благодаря этой бездарности, все собранное войско было разбито и уничтожено пиратами, – возмущался Никифор. – Запомни, Роман, если бы командование флотом доверяли бы военным, а не дворцовым бюрократам и лизоблюдам, давно бы от пиратов не осталось бы и следа. И тому наглядный пример твой дядя Роман Лакапин, флотоводец, занявший высокий пост соправителя империи, благодаря своим воинским талантам.

– А ты, Никифор, справился бы с пиратами на море? – Спросил Роман.

– Несомненно, – не колеблясь, ответил Никифор.

– Позволь усомниться, – возразил Василий. – Ты, Никифор, великий стратег на земле, и неоднократно это доказывал. Но пираты, между прочим, искуснейшие моряки.

А для битвы на море нужно знать кораблевождение и много чего еще. Может быть, поэтому Багрянородный доверяет командование флотом Гонгиле, даже несмотря на его преклонный возраст. – Ха! – ответил Никифор. – Для кораблевождения есть капитаны и навархи. Умелые и отважные. Такие, как наш наварх Никита. Ну, а пиратов надо бить не только в море, но и на суше. И самое главное, если речь идет о Крите, отсечь пиратов от Ливийского, Египетского и Сирийского берегов, от баз снабжения и сбыта, а затем…

– Эк тебя занесло, – проворчал Василий. – Тут удержаться бы на азиатском берегу Босфора, а он про Магриб и Сирию.

– На горизонте дым! – Послышался крик впередсмотрящего с мачты. – Накаркали, – поникшим голосом заметил Василий.

– Что тут у нас впереди, Никита? – Спросил Никифор у наварха.

– Портовый город Гитио в Лаконии, – незамедлительно ответил тот. – Похоже на нападение пиратов.

– Что думаешь предпринять, наварх? – Снова полюбопытствовал Никифор.

Наварх Никита в жизни был добродушным и упитанным евнухом. Но в случае необходимости он мог придавать своему голосу твердость металла:

– Передать сигнал на корабли сопровождения: «построение в линию». Приготовить огнеметные орудия, – отдал он приказ. Потом обернулся к Никифору:

– Похоже, пираты еще в городе. Горизонт чист. – Возможно.

– Тогда я выйду из-за мыса и перекрою пиратским кораблям выход в море, ну, а всю славу наземного сражения предоставлю тебе стратиг, – ухмыляясь, сказал Никита.

– Приемлемо, – согласился Никифор и мгновенно собрался, как волкодав, почуявший волка. – Бодливые бараны! Вам бы только подраться. Вы, верно, забыли, что на корабле находится наследник престола? – возмутился Василий.

– Верно, заметил, паракимомен. – Никифор добродушно пропустил нелестный выпад в свою сторону и повернулся к юноше. – Роман, смотри на представление, но не высовывайся с корабля наварха Никиты, а то басилевс мне голову снесет. А ты, Василий, будь добр, присмотри за наследником…

– Ах, ладно, – махнул рукой Василий, который звону мечей предпочитал скрип стила по доске и подсчет прибыли. – Играйте в свою войну, детишки-переростки…

Город понемногу оживал. Голоса радости от встречи потерянных родных перемежались со стонами скорби по убиенным. По улицам ходили вооруженные отряды императорской гвардии и военных моряков, выискивая затаившихся пиратов. Внезапное появление боевых галер, высадивших десант и перекрывших путь в море, было для пиратов столь же обескураживающим, как для города появление самих пиратов.

Налетчики не успели собраться после разгульной ночи и отдельные очаги их сопротивления были безжалостно подавлены. Горстка уцелевших морских разбойников ушла в горы. За ними немедленно снарядили погоню. В погоне участвовали как гвардейцы, так и множество ополченцев из местных горожан.

В разгромленном здании курии Никифор расположил временный штаб. Возле него находились и Василий с Романом. Сюда прибегали посыльные с докладами от командиров отрядов, сюда же приходили уцелевшие городские чиновники, представители цехов и корпораций и разнообразные просители.

Нахмурив брови, Никифор выслушал доклад Демны, коменданта гарнизона обладавшего полицейской властью. Тот был жалок.

– Почему убили городского эпарха? Ведь он собрал требуемый выкуп, – недоумевал Никифор.

– Не могу знать, друнгарий[105], – виновато пожал плечами начальник равдухов. – Могу предположить, что его убили в гневе, когда стало известно, что в городской стычке погиб один из пиратских вожаков.

– А почему ты и твои бездельники не смогли защитить город? Даже при всей убогости ваших стен, их хватило бы на то, чтобы продержаться до прихода помощи из столицы провинции.

– Мой господин! У пиратов были пособники, которые прошли в город под видом торговцев. Стража у ворот была перебита сразу же, а по улицам города пиратов провели соглядатаи, – оправдывался Демна.

– Допустим, ворота в город вы прозевали. А где была, разрази вас гром, охрана эпарха, куда подевались равдухи с улиц?

Чиновник закатил глаза и развел руками.

– Христофор! – Обратился Никифор к одному из помощников. – Много пленных? Надо выпытать у них, кто из местных помогал разбойникам.

Тут вбежал один из посыльных.

– Друнгарий! Отряд Марка в порту обнаружил ящики с золотыми и серебряными монетами и много мешков с награбленным добром. Их складировали в портовом амбаре, перед тем как загрузить на корабли.

– Хвала Богу! – Тут же подал голос Василий и засуетился. – Вероятно это казна эпарха. Государственный налог не должен пострадать от этих беспорядков. Никифор, я оставляю Романа на твое попечение. А сам немедленно отправляюсь в порт!

– Как скажешь Василий. Играй с монетками, детка, – не преминул вернуть приятелю долг Никифор. Потом обратился к своему помощнику: – Христофор! Выделить отряд сопровождения для паракимомена Василия!

С гордым видом Василий степенно прошествовал к выходу, не обращая внимания на едва сдерживаемые ухмылки грубой солдатни. – Христофор! Ну, так что там с пленными? – Снова спросил Никифор помощника, как только за паракимоменом закрылась дверь.

– Друнгарий! Пленных не очень много, – доложил тот. – Пираты не хотели сдаваться, а наши воины не хотели брать их в плен. Задержано только несколько северных варваров, а в порту среди кораблей торговцев и пиратских галер, обнаружено судно норманнов Гаутингов. Возможно, это и есть пособники пиратов.

– Эфикл! – Никифор взглянул на другого своего помощника. – Это я поручаю тебе. Бери с собой этого горе-коменданта. Дальнейшую его судьбу пусть решает новый эпарх. А сейчас нужно провести тщательное расследование, опросить свидетелей. Собери равдухов. Пусть снова патрулируют улицы. Городу нужен закон и порядок. – Друнгарий! К тебе просится ректор Алан Каратер, – доложил стражник у двери.

– Пропусти. – Разрешил Никифор.

В зал совещаний вошел Алан в сопровождении варяга.

– Приветствую тебя, друнгарий Никифор. Воистину сам Бог направил ваши корабли к нашему берегу. – Обойдемся без лести, ректор, – прервал его Никифор. – У тебя есть ко мне что-то конкретное? И что за варвара ты привел с собой?

Собравшиеся в зале зашушукались, кое-где раздались смешки.

– Позволь представить тебе моего спутника, – сохраняя невозмутимое спокойствие, ответил Алан. – Это рих Эрман Рыжий, секонунг[106] морских казар из Таврии. У латинов он известен как рэкс Герман, у сарацин как эмир Есман, у норманнов как секонунг Эрик. Герб его отряда: «Желтая лодья на синем море». Больше никто не смеялся. Все знали грозную репутацию варягов или, как они себя называли викингов – вольных морских наемников, диких «гусей», сделавших войну своей профессией. – Так много имен у одного человека, – хмыкнул Никифор. – Рекс, значит, титул ты получил от Святого отца из Рима? – Спросил Никифор, сверля пронизывающим взглядом норманна. – Немного не так, друнгарий. – Видя, что Рыжий готов взорваться, Алан вступился за товарища. – Римские отцы торгуют этими титулами со времен риха Федора[107], земляка риха Эрмана. После того как, базилевс Зенон[108], сменил в Италии прежних, неугодных Византии наемников. Но всякие наемники нуждаются в звонкой монете. И должность римского наместника сама по себе не дает золота. Вот рих Федор и позволил архиепископу Рима торговать этим титулом, закрыв глаза на то, что тот является наследственным и передается по праву крови. А вот у риха Эрмана Рыжего на его родине в стране Дори, да и дальше к северу, этот титул по-прежнему передается по наследству. Пусть даже кроме титула из наследства больше и нет ничего. – И для чего же нужен титул, если в кармане нет ни единой монетки? – Усмехнулся Никифор. Обстановка разрядилась. В зале раздались смешки.