Александр Золототрубов - Опальный адмирал Страница 95

Головко засмеялся.

— Чего ты, Арсений? — удивился Кузнецов. — Я ведь все помню, как было, и ничего не придумываю.

— А я что, не помню? — Улыбка на лице Головко погасла. — Не кое-кто, а конкретные лица говорили. Хотите, назову их? Пожалуйста. Члены Военных советов Балтийского и Черноморского флотов дивизионные комиссары Яковенко и Кулаков, а Октябрьский обвинил адмирала Исакова и других выступивших в «неправильной линии преклонения перед немецким оружием».

— Давай, Арсений Григорьевич, вернемся к сегодняшним дням, — заметил нарком. — У вас тоже есть нерешенные вопросы. Или ты скажешь, что таковых нет?

— Смотря какие. — В глазах комфлота блеснули искорки.

— На Северном флоте хорошо поставлена охрана своих коммуникаций, конвоев, командиры научились вести поиск и атаку субмарин. А вот если посмотреть на взаимодействие разнородных сил флота, то вами отработаны лишь простейшие элементы.

— Этот вопрос мы сейчас решаем, — промолвил комфлот. — Раньше на флоте было мало кораблей, авиации, как тут наладишь взаимодействие? Союзные конвои надо охранять? Надо! Поиск и атаку подводных лодок надо производить? Надо! Охранять наши ледоколы и суда в Арктике тоже надо. Но где на все это взять корабли? Вот и соображаешь, куда и какой послать эсминец. Однако же не хнычем, слез не льем. И дела боевые у нас вроде не хуже, чем у других. Кое-чем можем похвастаться.

— Чем же? — с иронией спросил нарком.

— Многим! — загорячился Головко. — Взять подводников, главную силу флота. Если раньше они действовали в прибрежных районах, то теперь совершают походы к берегам Норвегии, охраняют союзные конвои. Есть у нас две позиции подводных лодок в районе мыса Желания, севернее Новой Земли. Для чего они там? Если крейсера и эсминцы врага попытаются выйти в Карское море, лодки преградят им путь.

«Хорошо придумано, ничего не скажешь», — подумал Кузнецов.

— Как считаешь, Арсений Григорьевич, сейчас воевать стало легче? — спросил он.

— Ничуть не легче! — резко возразил комфлот. — Наоборот, сейчас воевать стало намного труднее. Противник усилил охрану своих конвоев. На каждый транспорт немцы посылают три-четыре, а нередко и пять кораблей эскорта. И все же подводники бьют врага!

— А я хочу, чтобы они били крепче! — улыбнулся нарком.

— Плохо то, Николай Герасимович, что Главморштаб не всегда оперативно информирует нас о боевых действиях на других флотах, — затронул Головко еще один вопрос. — Мы бы хотели сравнивать, как сражаются там и как сражаемся мы.

— А не в Степанове ли тут дело? — Кузнецов хитро прищурил глаза. — Он дал тебе команду направить в Варангер-фьорд лодки, а ты был против, а он не знал, что в том районе враг создал сильную противолодочную оборону, там флот потерял несколько лодок. Мы с тобой взвесили все «за» и «против» и пришли к выводу: без надобности посылать лодки в тот район не надо. Без надобности, понимаешь? А ты, видно, решил, что лодки вообще туда не нужно направлять.

— Спорить с ВРИО начальника Главморштаба я не стал, а лодки в Варангер-фьорд направил, — сказал комфлот. — Сейчас там на боевых позициях три экипажа. Надо бы иметь больше, но где их взять?

— Мы лодки тебе дали, Арсений Григорьевич, — возразил нарком. — И не одну! На Север прямо с завода по железной дороге было отправлено восемь «малюток». Шесть лодок типа «С» пришли в Кольский залив с Дальнего Востока, получил флот лодки и с Балтики. Правда, делалось это не сразу, тут ты прав, было потеряно время.

— Да, но кто виноват в том, что к началу войны на Северном флоте подводных лодок оказалось меньше всех? — горячился комфлот. — И тральщиков у нас было в пять раз меньше, чем на Балтике. А тралы, Николай Герасимович? Их тоже были единицы! Невольно возникает вопрос: кто в этом виноват?

— Разумеется я, нарком, — произнес Кузнецов. — Но теперь у тебя, Арсений Григорьевич, есть и тральщики, и тралы, и надо ли так ерничать? — Он встал и прошелся по кабинету. По его раскрасневшемуся лицу было видно, что он разволновался. — И того не было, и другого, а люди творили чудеса. Сам же докладывал!

— Было такое, — печально отозвался комфлот. — Осенью прошлого года создалась минная опасность в Обской губе Карского моря, Енисейском заливе и у острова Диксон. Мы направили туда два тральщика — сто десятый старшего лейтенанта Михайлина и сто восьмой старшего лейтенанта Пилицина. За две недели оба корабля выполнили сплошное траление обоих фарватеров у острова Диксон, вытралили более трех десятков неконтактных мин. А тральщики? Они расчистили проходы в порту. Работа была тоже не из легких.

— Вот видишь, это же героизм! — воскликнул нарком. — А штаб флота так и не обобщил опыт командиров, чтобы воспитывать на нем молодых офицеров.

— Если честно, Николай Герасимович, не дошли до этого руки, — виновато улыбнулся комфлот. — Дел-то у меня по самое горло, не знаешь, за что хвататься.

— Однако засиделись мы с тобой. — Николай Герасимович встал. — Скоро час ночи, пора отдыхать.

— Какой план у вас на завтра? — спросил Головко.

— С утра поедем к подводникам, хочу поговорить с контр-адмиралом Колышкиным. Потом навестим авиаторов, последователей летчика дважды Героя Советского Союза Бориса Сафонова. Как у них дела?

— Побед в полку заметно прибавилось. Я представлю вам героев. Но хотел бы, чтобы вы заглянули и в полк минно-торпедной авиации, там тоже есть богатыри. — Арсений Григорьевич достал папиросы и закурил. — А на полуостровах Средний и Рыбачий не хотите побывать? Генерал Дубовцев просил меня передать вам приглашение пожаловать к ним. Кстати, саперы Дубовцева строили катерникам Кузьмина стоянки кораблей, землянки…

— Добро, заскочим и к генералу Дубовцеву, — согласился нарком. — Уеду дня через три, если не будет звонка из Ставки. — Николай Герасимович подошел к окну, глянул в темноту, потом обернулся. — Ну что ж, пора спать. — Он подошел к вешалке и снял шинель. — Ты не идешь?

— Задержусь еще на часок: в два ночи из похода возвращается подводная лодка, хотел бы встретить ее…

Кузнецов прикрыл за собой дверь.

«Ему тоже, видно, в Ставке достается», — подумал Головко о наркоме.

— Я ждал, Николай Герасимович, когда вы вернетесь с Северного флота. — Генерал армии Антонов улыбнулся, отчего его лицо посветлело. — Как дела у адмирала Головко? Да вы садитесь, пожалуйста…

— У Головко все хорошо. — Нарком ВМФ сел. — Хотя, конечно, есть у него свои проблемы, свои пробелы, но радует то, что и подводники, и авиаторы, и морская пехота сражаются на совесть. Северный флот изо дня в день наращивает удары во врагу.

— Ну-ну, меня это тоже радует. — Антонов взял из папки какие-то бумаги. — У меня к вам дело, Николай Герасимович. Генштаб готовит директиву, которая ставит задачи по освобождению Крыма. В нее вошли все предложения Главного морского штаба.

Что же касается замысла операции, то он остается прежним: наступление на Симферополь и Севастополь со стороны Перекопа и Керченского полуострова. Так что Черноморскому флоту и Азовской военной флотилии предстоят серьезные дела. Я тут все изложил, пока буду пить чай, вы просмотрите сей документ в части, касающейся военных моряков. Добро?

— Добро, — весело кивнул Николай Герасимович.

— Когда директива станет рассматриваться в Ставке, я вас приглашу.

Вскоре, как и обещал, первый заместитель начальника Генштаба Антонов вызвал наркома. С чувством удовлетворения Антонов заговорил о маршале Жукове:

— Первый Украинский фронт жмет вовсю! Молодчина Георгий Константинович, ох какой молодчина! Верховный очень им доволен. У моего коллеги генерала Малиновского тоже хорошо идут дела. 5-я Ударная армия взяла Очаков и форт Красный Маяк. Это недалеко от Одессы.

— Форт Красный Маяк находится в устье Днепровско-Бугского лимана, — заметил Николай Герасимович. — Вы правы, Одесса не за горами.

— А вот генерала Ватутина мы потеряли, — огорченно промолвил Антонов. — Адмирала Исакова врачи спасли, а его не смогли. Видно, не судьба. Кстати, как здоровье Ивана Степановича?

— Костыли есть костыли, тут уж ничего не поделаешь, — вздохнул нарком ВМФ. — Трудно адмиралу Исакову, но дело свое он делает на совесть. — После паузы он спросил о другом: — А что, в Кривой Рог уже прибыл представитель Ставки маршал Ворошилов?

— Да! — подтвердил Антонов. — Скоро начнутся бои за освобождение Крыма. Туда же, в Кривой Рог, из штаба Третьего Украинского фронта приехал мой шеф маршал Василевский, чтобы согласовать с Климентом Ефремовичем вопросы взаимодействия войск Четвертого Украинского фронта и Приморской армии на первых этапах Крымской операции. Но главного, зачем пригласил вас в Генштаб, я еще не сказал, — продолжал Антонов, улыбнувшись. — Верховный распорядился вызвать в Ставку для доклада командующего Черноморским флотом адмирала Октябрьского, так что шлите ему депешу. Прошу вас вместе с ним и работниками Главморштаба проанализировать, все ли силы флота задействованы в предстоящей операции.