Чарльз Диккенс - Рождественская песнь в прозе (пер.Врангель) Страница 10

Но тѣмъ временемъ, послышался стукъ въ дверь и вслѣдъ за нимъ невѣроятный шумъ и крики — и вся веселая ватага дѣтей, не давая опомниться сестрѣ, быстро схватила ее за руки и съ радостными, торжествующими криками, побѣжала къ двери, на встрѣчу отцу, входившему въ сопровожденіи человѣка, навьюченнаго рождественскими игрушками и подарками. Представьте себѣ крики, драки, наскоки и натиски на безпомощнаго посыльнаго! Кто взбирался на него по устроенной изъ стульевъ лѣстницѣ, кто вырывалъ изъ его рукъ различные пакеты, завернутые въ желтой бумагѣ, кто хваталъ за концы его шарфа, кто виснулъ на его шеѣ, кто въ припадкѣ нѣжности дубасилъ его въ спину. А при какихъ радостныхъ, восторженныхъ восклицаніяхъ открывался каждый свертокъ! Какое отчаяніе вызвало предположеніе, что одинъ изъ малютокъ положилъ въ ротъ жестяную кастрюлечку изъ кукольной кухни и проглотилъ сахарнаго индюка, приклееннаго къ деревянному блюду! Какой вздохъ облегченія вырвался у всѣхъ, когда узнали, что это была ложная тревога! Ихъ радость, ихъ благодарность, ихъ восторгъ не поддаются описанію. Наконецъ настало время ложиться спать и мало-по-малу, всѣ дѣти, одинъ за другимъ, вышли изъ гостиной и поднялись наверхъ, гдѣ находились ихъ комнаты. Скоро они улеглись, и въ домѣ воцарилась тишина.

Послѣ ухода дѣтворы, хозяинъ дома, на плечо котораго нѣжно опиралась старшая дочь, сѣлъ между нею и женою возлѣ ярко пылавшаго камина. Скруджъ съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдилъ за ними. При мысли, что другое существо, такое же милое и граціозное, какъ эта дѣвушка, могла называть его отцомъ, могла замѣнить ему грустную, мрачную зиму его жизни, свѣтлымъ, радостнымъ лѣтомъ, глаза его наполнились слезами.

— Бэла, — сказалъ мужъ, обернувшись къ женѣ, съ нѣжной улыбкой, — я видѣлъ сегодня одного изъ твоихъ старыхъ друзей.

— Кого?

— Отгадай?

— Какъ могу я отгадать? Ахъ, я знаю, — прибавила она, улыбаясь, какъ и ея мужъ. — Вѣроятно Скруджа?

— Именно. Я проходилъ мимо его конторы и такъ какъ ставни не были закрыты и въ комнатѣ было свѣтло, то я невольно увидѣлъ его. Говорятъ, что его компаньонъ при смерти, и онъ теперь тамъ совсѣмъ одинокъ. Я думаю, что онъ одинокъ во всемъ мірѣ.

— Духъ, — сказалъ, прерывающимся голосомъ Скруджъ — уведи меня отсюда.

— Я вѣдь предупреждалъ тебя, — отвѣчалъ ему призракъ, — что покажу тебѣ тѣни твоей прошлой жизни. Вини же себя, что онѣ таковы, какъ эти, а не иныя.

— Уведи меня, уведи меня! — кричалъ тотъ. — Я не въ силахъ долѣе выносить подобныя зрѣлища.

Обернувшись къ духу, онъ замѣтилъ, что тотъ смотритъ на него лицомъ, на которомъ, по какой-то непонятной случайности, отпечатлѣлись черты всѣхъ лицъ, которыя призракъ ему показывалъ. Въ изступленіи Скруджъ бросился на него.

— Оставь меня! — кричалъ онъ. — Уведи меня домой, перестань мучить меня!

Во время борьбы съ призракомъ, если только это можно было назвать борьбой, такъ какъ духъ безъ всякаго видимаго усилія отразилъ всѣ нападенія Скруджа, онъ замѣтилъ, что свѣтъ на головѣ призрака разгорался все сильнѣе и ярче. Объяснивъ этимъ обстоятельствомъ непобѣдимость духа, Скруджъ схватилъ гасильникъ и изо всей силы нахлобучилъ его на голову призрака. Духъ такъ съежился подъ тяжестью этого фантастическаго головного убора, что его совсѣмъ не стало видно. Но какъ Скруджъ ни напиралъ на него всѣмъ своимъ тѣломъ, онъ никакъ не могъ добиться, чтобы гасильникъ скрылъ собою свѣтъ; напротивъ, онъ вырывался изъ подъ гасильника съ какою то особенною яркостью, озаряя все вокругъ себя.

Скруджъ вдругъ почувствовалъ себя до нельзя утомленнымъ и одержимымъ непреодолимою потребностью сна. Вскорѣ онъ очутился у себя въ спальнѣ и въ то время, когда онъ сдѣлалъ послѣднее усиліе, чтобы еще больше надвинуть гасильникъ, рука его вытянулась и онъ только успѣлъ упасть на постель, чтобы заснуть крѣпкимъ сномъ.

Строфа III

Второй изъ трехъ духовъ

Разбуженный посреди громогласнаго храпа, Скруджъ сѣлъ на своей кровати, чтобы собраться съ мыслями. Онъ чувствовалъ, что наступило время, когда стѣнные часы пробьютъ часъ и что сейчасъ ему придется познакомиться со вторымъ духомъ, который долженъ былъ явиться ему черезъ посредство Джэкоба Марли. Но находя слишкомъ непріятною охватившую его дрожь въ ожиданіи разрѣшенія мучительнаго для него вопроса, какую именно изъ занавѣсокъ его кровати духъ отдернетъ, Скруджъ своими собственными руками раздвинулъ ихъ, послѣ чего опять легъ, уставившись глазами въ пространство возлѣ кровати, такъ какъ онъ рѣшилъ храбро встрѣтить призрака въ моментъ его появленія, не имѣя ни малѣйшаго желанія быть застигнутымъ врасплохъ, или поддаться черезчуръ сильному волненію.

Господа, крѣпкіе умы, привыкшіе никогда ни въ чемъ не сомнѣваться, хвалящіеся тѣмъ, что они видали всякія виды и воображающіе, что всегда находятся на высотѣ положенія, доказываютъ свою неустрашимую храбрость при встрѣчѣ съ опасностью тѣмъ, что объявляютъ себя готовыми на все, начиная съ игры въ орлянку, до человѣкоубійства. Между такими крайностями, конечно, обрѣтается достаточно обширное поле для самыхъ безконечныхъ градацій. Не желая нисколько изобразить въ лицѣ Скружа; а подобнаго хвастуна, я, тѣмъ не менѣе, не могу отрѣшиться отъ желанія просить васъ повѣрить, что онъ также готовъ былъ броситъ вызовъ цѣлому сонму самыхъ поразительныхъ и фантастическихъ призраковъ, не поддавшись ни малѣйшему удивленію при видѣ чего бы то ни было въ этомъ родѣ — начиная съ ребенка въ колыбели и кончая носорогомъ!

Но если Скруджъ и былъ готовъ ко всему самому необыкновенному, то онъ нисколько не подготовился къ тому, чтобы ничего не случилось. Вотъ почему, когда стѣнные часы пробили часъ и ни одинъ призракъ не явился, то онъ весь похолодѣлъ и затрясся, какъ въ лихорадкѣ, Прошли пять, десять, пятнадцать минутъ… — Все нѣтъ ничего! Впродолженіе всего этого времени, онъ не двигаясь, лежалъ на кровати, на которой, какъ въ фокусѣ сосредоточивались красные лучи, освѣтившіе ее всю въ то мгновеніе, какъ часы, пробили часъ. Уже одинъ этотъ свѣтъ волновалъ Скруджа сильнѣе, чѣмъ то могли сдѣлать десятки призраковъ, такъ какъ онъ совершенно не могъ объяснить себѣ ни его значенія, ни происхожденія. Временами онъ даже опасался, что представляетъ собою интересное и рѣдкое явленіе внезапнаго самовозгоранія, не имѣя притомъ утѣшенія быть въ этомъ увѣреннымъ. Въ концѣ концовъ онъ началъ думать (съ чего конечно и я и вы начали бы, какъ это всегда, впрочемъ, бываетъ съ людьми, не находящимися въ затруднительномъ положеніи и потому всегда хорошо знающими, что надо было предпринять въ такомъ-то случаѣ и что именно сдѣлали бы они), наконецъ, повторяю я, онъ началъ думать, что таинственное начало этого необъяснимаго свѣта находится, быть можетъ, въ сосѣдней комнатѣ, такъ какъ слѣдя за свѣтомъ, такъ сказать, по направленію его исхожденія, можно было видѣть, что онъ начинался именно въ той комнатѣ. Это предположеніе такъ захватило Скрѵджа, что онъ быстро соскочилъ съ кровати, надѣлъ туфли и безшумно проскользнулъ къ двери.

Въ тотъ моментъ, какъ онъ брался за ручку, какой то странный голосъ позвалъ его по имени, приказывая войти. Скруджъ повиновался.

Безъ сомнѣнія это была его гостиная, но какъ удивительно преобразилась она! Всѣ стѣны и потолокъ были роскошно разукрашены гирляндами сверкающей, свѣжей зелени, такъ что она казалась настоящей рощей, пестрѣвшей кроваво-красными ягодами. Кудрявая листва падуба, омелы и плюща отражала въ себѣ свѣтъ, какъ будто все это было увѣшано милліономъ маленькихъ зеркалъ. Въ каминѣ пылалъ яркій огонь, какого этотъ окаменѣлый очагъ не знавалъ ни во времена Марли, ни во времена Скрѵджа, ни много, много лѣтъ! На полу огромною кучею, образуя родъ трона, громоздились индюшки, гуси, всякаго рода дичь, жирныя куры, огромные куски мяса, молочные поросята, ветчинные окорока, цѣлыя сажени колбасъ, паштеты, пуддинги, корзины устрицъ, жареные каштаны, румянныя яблоки, сочные апельсины, сладкія груши, огромныя, дымящіяся кулебяки, груды печеній, торты и чаши съ горящимъ пуншомъ, наполнявшимъ комнату своимъ утонченнымъ ароматомъ. На верху всѣхъ этихъ прелестей, возсѣдалъ, какъ на тронѣ, великанъ, великолѣпный съ виду, такой веселый и румяный, что пріятно было на него смотрѣть. Въ рукахъ онъ держалъ зажженный факелъ, въ формѣ рога изобилія. Въ то мгновеніе, когда Скруджъ заглядывалъ въ пріотворенную дверь великанъ поднялъ надъ своею головою факелъ, и свѣтъ его озарилъ фигуру Скруджа.

— Войди! — закричалъ призракъ. — Не бойся поближе познакомиться со мною, мой другъ.

Скромно вошелъ въ комнату Скруджъ и склонилъ голову передъ духомъ. Это не былъ прежній суровый Скруджъ и, не смотря на добродушное и привѣтливое выраженіе глазъ призрака, онъ опустилъ передъ нимъ свои.

— Я Духъ наступающихъ Святокъ, — сказалъ призракъ. — Взгляни на меня!