Жорис-Карл Гюисманс - Геенна огненная Страница 12

— Тем не менее это так, — сказал Карекс, вдруг став серьезным.

— Перед тем, как вы перейдете к объяснениям, мне хотелось бы задать де Герми один вопрос, — произнес Дюрталь. — Итак, можешь ли ты, положа руку на сердце, без этих твоих ухмылок, прямо раз и навсегда ответить: веришь ли ты в католицизм? Да или нет?

— Он! — вскричал звонарь. — Да он хуже атеиста, он мог бы быть еретиком среди еретиков!

— На самом деле я скорее склоняюсь к манихейству, — заявил де Герми. — Это очень древняя религия, и ее принципы крайне просты. Она лучше всего объясняет, как образовалась эта отвратительная выгребная яма, в которой мы погрязли.

Добро и Зло, Бог Света и Бог Тьмы, вечные соперники, оспаривающие право на душу человека, — это по крайней мере всем понятно. Очевидно, что в наше время Бог добра побежден, и Зло царствует над миром. А все эти жалкие теории, дорогой мой Карекс, не способны захватить ум, они лишь сеют разочарование. Тут же в основе лежит великодушная и подлинная идея.

— Но у манихейства нет будущего! — вспылил звонарь. — Две бесконечности не могут существовать в одно и то же время!

— Ну, если вдуматься, то ничто не может существовать. Католические догмы рухнут в тот день, когда их начнут обсуждать всерьез. Две бесконечности могут сосуществовать, хотя бы потому, что сама эта идея превосходит человеческий разум и относится к тому разряду знаний, о котором сказано у Экклесиаста: «Много есть лукавства под солнцем, и много есть над человеком».

Манихейство, знаете ли, было благом, недаром его утопили в крови. В конце XII века сожгли лучших из альбигойцев, проповедовавших дуализм. Но я бы не осмелился утверждать, что манихейцы не переборщили с культом дьяволу. И тут мне с ними не по пути.

Последнюю фразу он проговорил совсем тихо и замолчал. Мадам Карекс поднялась из-за стола, собрала тарелки и вышла проверить, готово ли жаркое.

— Пользуясь тем, что мы одни, — снова заговорил он, дождавшись, когда она скроется на лестнице, — я расскажу вам, что они вытворяли. Некий человек по имени Пселл поведал об этом в книге, озаглавленной «О служении Дьяволу». Перед началом церемоний они отведывали экскременты, подмешивая к ним семя своих жертв.

— Какой ужас! — воскликнул Карекс.

— Поскольку им важна была дуальность, они поступали еще таким образом: убивали детей, смешивали их кровь с золой и полученную жижу разбавляли жидкостью, изготовленный напиток считался вином евхаристии.

— Ну уж это самый махровый сатанизм! — сказал Дюрталь.

— Видишь, дружище, мы снова вернулись к этой теме.

— Наверняка месье де Герми припас еще какие-нибудь жуткие истории, — пробормотала мадам Карекс, внося блюдо с овощами, посередине которого красовался увесистый кусок говядины.

— Что вы, мадам, — запротестовал де Герми.

Все рассмеялись, и Карекс принялся резать мясо, в то время как его жена разливала сидр. Дюрталь вскрыл банку с анчоусами.

— Боюсь, оно недостаточно прожарено, — проговорила мадам Карекс, которую судьба мяса занимала гораздо больше, чем перипетии, пережитые человечеством. И с беспокойством добавила: — Оно плохо режется.

Мужчины заверили ее, что мясо доведено до полной кондиции.

— Месье Дюрталь, возьмите же к мясу анчоус и масло.

— Ну-ка, женушка, передай мне твоей маринованной красной капусты, — попросил Карекс. Его бледное лицо порозовело, а большие добрые глаза увлажнились. Ему явно было хорошо здесь, в тепле, за одним столом с друзьями.

— Вы совсем не пьете, — заметил Карекс, поднимая свою кружку с сидром.

— Итак, де Герми, ты утверждал вчера, что традиция сатанизма не прерывалась со средних веков, — заговорил Дюрталь, настаивая на продолжении разговора.

— Да, об этом неопровержимо свидетельствуют документы. Я в любой момент готов доказать тебе это.

В конце XV века, то есть во времена, когда жил Жиль де Рэ, чтобы уж не забираться в более отдаленные эпохи, сатанизм принял уже известные тебе формы и размах. В XVI веке он расцвел еще сильнее. Думаю, тебе не нужно напоминать о договорах с дьяволом, которые заключали Екатерина де Медичи и Валуа, о процессах Спренгера и де Ланкра, об инквизиторах, отправивших на костер тысячи некромантов и колдунов. Все это более чем известно. Могу упомянуть лишь еще священника Бенедикта, о котором обычно почти нигде не говорится, он вызывал демона Армеллина и приносил жертвы, подвешивая удостоенных этой чести вниз головой. От этого века ниточки протянулись в наши дни. В XVII веке процессы ведьм продолжались, появились одержимые, черные мессы служились во многих местах, но уже втайне. Если хочешь, я приведу один пример.

Некий аббат Гюибург изобрел свой культ. На стол, который служил ему жертвенником, ложилась обнаженная женщина. На протяжении всей службы она держала в вытянутых руках две зажженные свечи.

Гюибург отслужил мессы на животах мадам де Монтеспан, мадам дʼАренсон и мадам де Сен-Пон. Подобный культ был очень распространен. Женщины посещали такие мессы очень охотно, подобно тому как в наше время полно страждущих узнать свою судьбу у гадалок.

Ритуал часто был ужасен. Бывало, что похищали детей и затем сжигали их в печи. Золу хранили, насыпали ее в сосуды с кровью другого зарезанного ребенка и получали, как и манихеи, своеобразную смесь. Аббат Гюибург, священнодействуя, забивал жертву, разрезал ее на куски и опускал в почерневшую от золы кровь, и эта субстанция служила причастием.

— Как это страшно! — возмутилась жена Карекса.

— Да уж… Но этот аббат служил и другие мессы… их название… черт, не так-то просто это выговорить…

— Говорите же, месье де Герми. Наша ненависть к подобного рода вещам настолько сильна, что мы готовы выслушать все, что угодно. Уж что-что, а это не помешает мне совершить вечерние молитвы.

— Да и мне тоже, — добавил Карекс.

— Так вот, эта церемония называлась месса спермы.

— Ах!

— Гюибург облачался ранним утром в епитрахиль и колдовал над изготовлением жертвенной смеси.

Архивы, хранившиеся в Бастилии, содержали указание на то, что он занимался подобным делом по заказу некой дамы, фигурирующей под именем де Эйет.

Эта женщина явилась к нему, испытывая естественное женское недомогание и дала свою кровь. Сопровождавший ее мужчина укрылся в глубине комнаты, где происходило таинство. Гюибург собрал его сперму в потир, добавил туда немного крови, муки, произвел ряд заклинаний и вручил полученное тесто заказчице.

— Господи, какая мерзость! — вздохнула мадам Карекс.

— Но в средние века мессы служились по-другому — отметил Дюрталь. — Жертвенником служил не живот, а спина женщины. А в наше время?

— Сейчас женщины редко используются в роли жертвенника. Но не будем забегать вперед.

В XVIII веке еще встречаются подобные священники. Один из них, каноник Дюре, занимался исключительно черной магией. Он был некромантом, общался с дьяволом и в конце концов был объявлен колдуном и казнен в 1718 году.

Другой, аббат Бекарелли, веривший в воплощение Святого Духа, основал в Ломбардии школу апостолов, куда входило двенадцать мужчин и двенадцать женщин. Они должны были проповедовать его учение. Он, как и другие священники, злоупотреблял своим положением, впрочем, он служил, не исповедуясь в своем сладострастии. Во время месс он раздавал присутствующим возбуждающие таблетки, приняв которые мужчины начинали считать себя женщинами, а женщины — мужчинами.

Рецепт этого средства утерян, — продолжал де Герми с грустной улыбкой. — Аббат Бекарелли кончил плохо. Он подвергался преследованиям и в 1708 году был приговорен к семи годам каторжных работ.

— Со всеми этими кошмарными историями вы забываете о еде, — сказала мадам Карекс. — Месье де Герми, еще немного салата?

— Нет, спасибо. Но я вижу сыр! Пора откупорить бутылочку вина, — и он принялся терзать горлышко бутылки, принесенной Дюрталем.

— Отменное вино, — провозгласил звонарь, причмокивая губами.

— Это легкое вино, из Шинона, я отыскал его в трактирчике рядом с мостом, — объяснил Дюрталь.

Он помолчал немного и сказал:

— Насколько я понимаю, после Жиля де Рэ традиция чудовищных преступлений не прерывалась. В каждом веке находились падшие священники, которые осмеливались совершать злодеяния. Но в наши времена? Не могу поверить. Резать детей, как в эпоху Синей Бороды или Гюибурга!

— Может быть, правосудие не особенно интересуется этим. Откровенных убийств нет, но жертвы приносятся различными способами, многие из которых не известны науке. Ах! Если бы не тайна исповеди! — взволнованно проговорил Карекс.

— Но кто эти люди, которые в наше время прибегают к помощи дьявола?

— Миссионеры, духовники, прелаты, аббаты, сановники. Центр современной магии находится в Риме, — ответил де Герми. — Если полиция нападает на след подобной практики, то скандалы всегда удается замять, так как в них оказываются замешанными слишком влиятельные и весьма богатые персоны.