Бернард Шоу - Карьера одного борца Страница 13

— Милый Люциан, — возразила Лидия, — если когда-нибудь оборвется ваша политическая карьера и ваше честолюбие потерпит поражение, то попытайтесь жить всецело искусством и литературой. Если они дадут вам удовлетворение, то я соглашусь с вашим мнением, будто они могут служить опорой жизни. До этого же времени позвольте мне продолжать считать их простой приправой.

— Вы, по обыкновению, сердитесь, Лидия? — заметил Люциан.

— А вы, по обыкновению, делаете мне поучительные замечания, — с нескрываемой досадой ответила Лидия.

Они подошли к станции. Поезд уже был у платформы, на которой перед вагоном первого класса стояли двое молодых людей. Станционные служащие с любопытством рассматривали их. Один, лет двадцати пяти, большеголовый, низенького роста и элегантно одетый, был лорд Вортингтон. В другом, несмотря на его соломенную шляпу, желтый шарф вокруг шеи и модный темно-серый костюм, Лидия тотчас же узнала вчерашнего Гермеса. В новой одежде он был по-прежнему строен и, разговаривая с лордом, покачивался так легко на каблуках, будто сильное тело его не имело веса. Выражение лица говорило о спокойном довольствии собой и о добродушии. Но!.. Лидия почувствовала, что в этом дышащем здоровьем и силой молодом светлоглазом человеке скрыто для нее какое-то «но».

— Вот лорд Вортингтон, — указала она Алисе.

— Но его собеседник вряд ли может быть его больным приятелем, — заметила Алиса.

— Нет, это именно тот молодой человек, что живет на вилле, — сказала Лидия. — Я знаю его в лицо.

— Однако он не производит впечатления человека с расстроенным здоровьем, — заметил Люциан, присматриваясь к незнакомцу.

В это время лорд Вортингтон вошел в вагон, и через открытую дверь донеслись до них его слова:

— Будьте осторожны и берегите себя, мой друг. Помните, что, если это продолжится секундой больше установленных пятнадцати минут, я теряю пятьсот фунтов.

Гермес обнял молодого лорда и, покровительственно потрепав его по плечу, произнес вполне чистым выговором, но голосом несколько более грубым и громким, чем говорят светские люди:

— Ваши деньги будут целы, как в банке, мой милый.

Алиса заключила, что молодой человек был близким приятелем лорда, и решила быть любезной с ним, если он будет ей представлен.

— Здравствуйте, лорд Вортингтон, — произнесла Лидия.

Молодой человек удивленно обернулся, поспешно вышел из вагона и в некотором замешательстве заговорил:

— Как поживаете, мисс Кэру? Прекрасная местность и прекрасная погода, не правда ли? Судя по вашему цветущему виду, это так.

— Благодарю за комплимент. Скажите, ваш друг, если я не ошибаюсь, мой арендатор?

Лорд с неудовольствием посмотрел на нее и ничего не ответил.

— Представьте его мне, пожалуйста. Мне хочется с ним познакомиться.

— Если вам угодно, — нерешительно пробормотал лорд.

— Разве вы что-нибудь имеете против этого? — удивилась Лидия.

— О, нет, — совсем растерявшись, возразил тот. — Если вы этого хотите…

Он бросил многозначительный и хитрый взгляд своему товарищу, стоявшему рядом и восхищенно смотревшему на Лидию.

— Мистер Кэшель Байрон — мисс Кэру.

Мистер Кэшель немного покраснел, снимая для учтивого поклона шляпу, но в общем держался как не слишком гордая, но высокопоставленная особа. Так как новый знакомец не обнаружил намерения начать разговор, Лидия предоставила лорду рассказывать о предстоящих скачках, а сама молча разглядывала мистера Байрона. Сдержанность и скрытность, необходимые в обществе людей, согнали с его лица выражение добродушия, и теперь в нем появилось что-то необычайное и почти страшное, от чего Лидию охватила нервная дрожь радостного и грустного предчувствия. То же впечатление скрытой и непонятной опасности охватило Люциана, но не доставило ему никакого удовольствия. Он был смущен этим знакомством более, чем мог смутиться близостью крупного дога с подозрительным характером. Лидия почувствовала, что мистер Байрон с первого взгляда невзлюбил ее двоюродного брата; он смотрел на него пристально и искоса, как бы смеривая его взглядом.

Волна нахлынувших на молодое общество чувств разбилась вдруг напоминанием кондуктора, что пора входить в вагоны. Отъезжающие обменялись рукопожатиями с остающимися, и лорд Вортингтон из окна своего купе прокричал Кэшелю Байрону:

— Помните, берегите себя.

Кэшель с неудовольствием, указывая глазами на мисс Кэру, ответил:

— Да, да. Будьте покойны, сэр.

Поезд отошел, и Кэшель остался на платформе один в обществе молодых девушек.

— Мы возвращаемся в парк, мистер Кэшель Байрон, — сказала ему Лидия.

— Мне туда же. Если позволите… — От смущения Кэшель не мог прибавить больше ни слова и перевел глаза на Алису, чтобы не встретиться взглядом с Лидией.

Часть пути они прошли молча. Алиса с подозрительностью вспоминала, что их спутник обратился к лорду Вортингтону с малоджентльменским выражением «сэр», а Лидия с удовольствием наблюдала его легкий шаг и стройную фигуру, стараясь разгадать причину смущения на его лице. Наконец он решился заговорить.

— Я видел вас вчера в парке и принял вас за привидение. Старый Меллиш, мой слуга, тоже заметил вас. Только отсюда я заключил, что вы были не бесплотным духом.

— Как странно, — удивленно сказала Лидия, — у меня было то же самое впечатление от вас.

— Что вы? — воскликнул Кэшель. — Действительно странно!

И опять взглянув на Лидию, он так смутился, что не заметил лежащего на его пути камня, споткнулся и от неожиданности присвистнул. Краска залила его лицо. Чтобы замять эту неловкость, он со светской непринужденностью высказал мнение, обращаясь исключительно к Алисе, что вечера стоят за последнее время необыкновенно теплые. Она согласилась и добавила:

— Надеюсь, что вам теперь лучше?

Он с недоумением посмотрел на нее. Решив, наконец, что ее замечание относилось к тому, что он только что едва не упал, он ответил:

— Благодарю вас, я совсем не ушибся.

— Лорд Вортингтон рассказывал нам о вас, — начала Лидия.

Мистер Байрон, неожиданно остановившись, резко повернулся к ней, и ее поразило его огорченное лицо. Она поспешила добавить:

— Он говорил, что вы приехали сюда поправить ваше здоровье. Вот все, что мы знаем о вас.

Нахмуренные черты Кэшеля разгладились в хитрую улыбку. Он с довольным видом пошел дальше. Но вскоре новое подозрение мелькнуло в нем, и он тревожно спросил:

— Лорд больше ничего не говорил обо мне?

— Нет, больше ни одного слова.

— А вам никогда не встречалось мое имя? — настаивал Кэшель.

— Может быть. Но не могу вспомнить, при каких обстоятельствах. Вероятно, у нас есть общие знакомые?

— Нет, кроме лорда Вортингтона, ни одного.

— В таком случае, мне приходится заключить, что ваше имя приобрело известность и что я имею несчастье не знать этого, мистер Кэшель Байрон. Я не ошибаюсь?

— Конечно, ошибаетесь, мисс Кэру; у меня нет оснований предположить, что вы могли когда-нибудь слышать мое имя, — поспешно ответил он. И, обращаясь к Алисе, поспешно прибавил:

— Я очень благодарен вам за ваше участие. Я уже вполне здоров теперь. Эта местность очень хорошо подействовала на мое самочувствие.

Алиса, у которой уже явились определенные подозрения относительно мистера Байрона, притворно улыбнулась и поспешила отстраниться от него. Это поразило и горестно задело его; он повернулся к Лидии, и та, все время зорко наблюдавшая за ним, с радостью поняла, что он обернулся к ней, бессознательно ища утешения. И когда взгляд Кэшеля тревожно остановился на ней, у нее был такой вид, точно ее мысли унеслись к заходящему солнцу или в другие таинственно-прекрасные страны. Он успокоился, заметив, что она не придала значения выходке мисс Гофф.

— Значит, вы действительно приняли меня за привидение? — спросил он.

— Да. Сначала мне показалось, будто я вижу статую.

— Статую?

— Кажется, это очень мало льстит вам.

— Что может быть лестного, когда вас принимают за каменное чучело? — почти обиженно произнес он.

Лидия недоумевала. Вот человек, которого она приняла за совершеннейшее воплощение мужской силы и красоты, а он оказался настолько чуждым пониманию художественно прекрасного, что видит в статуе только бесчувственное каменное чучело.

— Я боюсь, что помешала вам тогда. Но я не очень виновата в этом. Я заблудилась в своем парке. Знаете, ведь я еще почти чужая здесь и совсем не знаю своего поместья.

— Что вы, чем могли вы мне помешать? — возмущенно воскликнул Кэшель. — Приходите, когда только вам будет угодно. Это Меллиш выдумывает, будто взглядом можно принести вред человеку. Меллиш глуп и недогадлив… — Кэшель устыдился своей горячности и виновато заметил: — Меллиш не в своем уме. Не стоит говорить о нем.