Оноре Бальзак - Физиология брака. Размышления Страница 16

Но и это еще не все: вы ведь не думаете, что теща ваша, помещая дочку в пансион, пеклась прежде всего об интересах этой юной особы? Барышня двенадцати-пятнадцати лет – бдительный страж, и тот факт, что госпожа теща пожелала избавиться от этого стража, наводит меня на мысль, что она бесспорно входит в число самого нестойкого отряда наших порядочных женщин. Следственно, она вечно пребудет для дочери либо гибельным примером, либо опасной советчицей.

Впрочем, довольно… теща достойна отдельного Размышления.

Одним словом, с какой стороны ни посмотри, брачное ложе усеяно шипами.

До революции иные родители-аристократы отдавали дочерей на воспитание в монастыри. Этому примеру следовало множество людей, уверенных, что если их дочери будут воспитываться вместе с дочерями знатных господ, они переймут их тон и манеры. Заблуждение, взращенное гордыней, с самого начала сулило погибель семейному счастью; вдобавок монастырское воспитание имеет все недостатки воспитания пансионского. Праздность в монастыре царит еще большая, чем в пансионе. Решетки и замки распаляют воображение. Одинокие сердца – излюбленная пища дьявола; невозможно представить себе, какое смятение производят самые заурядные жизненные явления в душах юных особ – мечтательных, невежественных и ничем не занятых.

Одни лелеют в воображении химеры и потому попадают в положения более или менее двусмысленные. Другие рисуют себе столь радужные картины семейного счастья, что, выйдя замуж, разочарованно восклицают: «Как! и это все?» В любом случае однобокое образование, которое получают девицы в пансионе или монастыре, грешит всеми пороками невежества и всеми изъянами учености.

Девушка, воспитанная дома матерью или старой тетушкой, добродетельной, набожной, любезной или сварливой, девушка, которая ни разу не выходила за порог без компаньонки, девушка, чье детство прошло в трудах – пусть даже совершенно бесполезных, – наконец, девушка, для которой все, вплоть до представления китайских теней, – новинка, такая девушка – подлинное сокровище, которое изредка отыскивается в свете и которое подобно лесному цветку, взросшему в чаще, вдали от человеческих взоров. Тот, кто, завладев столь чистым и нежным цветком, уступит его кому-нибудь другому, тысячу раз достоин своего несчастья. Такой человек – либо изверг, либо глупец.

Меж тем настало время поговорить о том, существует ли какой-либо способ жениться удачно; не беда, что это сильно отдалит нас от исчисления тех предосторожностей, о которых пойдет речь во второй и третьей частях нашего сочинения; тут вопрос посложнее: ведь можно считать доказанным, что легче читать «Урок женам» в наглухо закрытом духовом шкафу, нежели постичь характер, привычки и склад ума барышни на выданье!

Увы, большинство мужчин относятся к женитьбе ничуть не серьезнее, чем к покупке процентных бумаг.

И если в предыдущих Размышлениях нам удалось доказать, что, вступив в брак, мужчины, как правило, решительно пренебрегают заботами о своем семейном счастье и, по истечении тог, о короткого отрезка времени, который англичане зовут «медовым месяцем» и которому мы не преминем посвятить отдельное Размышление, перестают обращать на жену какое бы то ни было внимание, то вправе ли мы ожидать, что среди этих мужчин найдутся люди столь богатые, умные и наблюдательные, чтобы, по примеру Берчелла из «Вексфильдского священника», потратить год или даже два на изучение нрава тех девиц, которых они намереваются взять в жены?

Тем не менее, тщательно обдумав эту важную материю, мы пришли к выводу, что существует несколько способов выбрать невесту более или менее удачно, даже не затратив на это много времени.

Например, совершенно очевидно, что вы не прогадаете, если:

1) возьмете в жены девицу, чей темперамент сближает ее с женщинами, рожденными в Луизиане или Каролине.

Чтобы получить точные сведения о темпераменте юной особы, следует обратиться к горничным, пустив в ход те средства, о которых говорит Жиль Блас и к которым прибегает государственный муж, желая раскрыть заговор или узнать, как провели ночь министры.

Вам повезет также, если вы:

2) выберете барышню, которая, не будучи уродливой, не может быть отнесена и к разряду хорошеньких.

Мы настаиваем на том, если мужчина желает быть в браке наименее несчастлив, он должен искать в будущей жене два свойства, являющиеся надежным залогом успеха, – великую душевную кротость и умеренную внешнюю непривлекательность.

Но угодно ли вам узнать всю правду? Откройте Руссо, ибо нет такого вопроса общественной морали, о котором он бы не сказал хоть несколько слов. Читайте:

«У народов нравственных девицы покладисты, а замужние женщины неприступны. У народов безнравственных дело обстоит противоположным образом».

Из этой глубокой и правдивой мысли вытекает, что число несчастливых браков уменьшилось бы, если бы мужчины женились на своих любовницах. Но для этого следовало бы воспитывать французских девушек совсем по-иному. До сих пор французские законы и нравы вместо того, чтобы предупреждать преступления, поощряли их, обрушиваясь на проступки. Да что там, оплошность девицы даже и проступком не назовешь в сравнении с грехом замужней женщины. В таком случае, разве нельзя утверждать, что куда безопаснее предоставлять свободу девушкам, нежели давать волю мужним женам? Шалопаи посмеются над предложением подвергать девушек на выданье испытанию, но людей степенных предложение это заставит задуматься. В Германии, Швейцарии, Англии и Соединенных Штатах девушки наделены правами, в которых французы усмотрели бы ниспровержение нравственных устоев общества; тем не менее очевидно, что в этих странах несчастливых браков куда меньше, чем у нас.

«Если женщина всецело предалась любовнику, значит, она хорошо его узнала. Прежде чем вверить ему свое сердце, она наградила его уважением и доверием».

Эти блистательные и правдивые строки, возможно, озарили темницу, где Мирабо их сочинил, и хотя плодотворным наблюдением, в них содержащимся, мы обязаны неистовейшей из его страстей, они суть ключ к той социальной проблеме, что занимает нас теперь. В самом деле, брак, в основании которого лежат благоговейная пристальность – спутница любви, и разочарование – следствие обладания, – такой брак должен быть нерушимейшим из союзов.

В этом случае жене уже не придется упрекать мужа в том, что она принадлежит ему только по закону. Она уже не сможет, соблазненная софизмами собственного сердца, спрашивать себя двадцать раз на дню, отчего, отдавшись против воли мужчине, которого она не любит, она не вправе отдаться по своей охоте мужчине, которого полюбила, не сможет искать основания для измены в том, что ее покорство мужу – вынужденное. Не сможет жена и жаловаться на природные изъяны мужа: ведь она заранее узнает его власть, успеет сжиться с его прихотями.

Многие девицы будут обмануты в своих надеждах: не такой воображали они любовь!.. Но разве не бесконечным благом станет для них возможность не связывать себя узами брака с человеком, которого они были бы вправе презирать?

Иные паникеры воскликнут, что подобная перемена в наших нравах породит ужасную распущенность, что законы или главенствующие над законами обычаи не могут, что ни говори, освящать разврат и порок, что, если даже в мире существуют бедствия неизбежные, не дело общества – их прославлять.

На это легко возразить, объяснив, что предлагаемая система как раз и ставит своею целью предупредить бедствия, до сих пор почитавшиеся неизбежными; как ни приблизительны наши статистические выкладки, они неопровержимо свидетельствуют о вопиющих размерах социальной язвы; выходит, моралисты наши готовы предпочесть большее зло меньшему, разрушение устоев всего общества гадательной вольности девичьих нравов, распутство матери семейства, подтачивающее самые основы общественного воспитания и причиняющее горе по меньшей мере четверым, распутству девицы, которая компрометирует лишь самое себя и, в крайнем случае, своего ребенка. Да погибнет добродетель десяти дев, лишь бы пребыл незапятнанным священный венец матери семейства! В зрелище юной девы, брошенной соблазнителем, есть нечто величественное и трогательное: мы видим попранные клятвы, преданное доверие, невинность, льющую слезы на обломках нестойких добродетелей и сомневающуюся в любви отца к его дитяти, а значит – во всем на свете. Бедняжка еще невинна; она еще может стать верной женой и заботливой матерью, и если прошлое ее омрачено тучами, будущее чисто, как безоблачное небо. Отыщем ли мы эти нежные краски в мрачных картинках беззаконной страсти? В первом случае женщина – жертва, во втором – преступница. На что надеяться жене, изменившей мужу? Пусть даже Господь простит ей ее вину: на этом свете самое безупречное поведение не уничтожит живых плодов ее разврата. Если Яков I – сын Риччио, значит, грех Марии жил столько времени, сколько жила несчастная династия Стюартов, падение которой – не что иное, как справедливая кара небес.