Илья Стогов - Десять пальцев Страница 16

Вообще-то секретарша была не совсем секретаршей. Скорее, машинисткой: когда мне не хотелось садиться за компьютер, свои материалы я диктовал ей. На дальнем плане сознания давно бродила мысль, что порядочные начальники за своими секретаршами ухаживают… в смысле – приударяют… или хотя бы делают вид, что ухаживают… а я вот поухаживать так и не собрался. Так что Дима со своим рюкзаком подвернулся вовремя.

Рюкзак вчера он действительно забыл в клубном гардеробе. Отдали его безо всяких разговоров. После этого мы выпили по пиву.

– Какие планы?

– У меня никаких. Я на сегодня свое уже отработал. Как видишь, пью пиво.

– А я организую пикет у японского консульства.

– Когда организуешь?

– А вот прямо сейчас. Через сорок минут. Прямо у твоей редакции. Пойдем вместе?

– Чем тебе не нравятся японцы?

– Ничем не нравятся. Ты слышал, что вчера в Перу убили всех тупакамаровцев?

– С утра смотрел в новостях. А при чем здесь японцы?

Дима долго объяснял, что Перу хоть и находится в Латинской Америке, но на самом деле давно превратилось почти в японскую колонию. Там даже президент – японец, и фамилия у него Фухимори. Так что в смерти партизан виноваты как раз японцы, и их нужно срочно заклеймить.

Дима был очень образованным парнем. Он отлично разбирался в таких странных вещах, как, например, внутренняя политика Перу. Мне слушать его было интересно, а вот секретарша заскучала. Слушая Диму, я опять забывал за ней ухаживать.

– Пойдешь участвовать в пикете?

– Пойду. Почему не поучаствовать в пикете? Непременно пойду и поучаствую!

– Тогда допивай. Кстати, после пикета можем поехать в бункер. К нам приехал Лимонов, он там сегодня выступает.

Собственно, главным героем всего этого рассказа является как раз Эдуард Лимонов. На следующий день после того, как перуанский спецназ перебил в Лиме всех партизан «Тупак Амару», и сразу после того, как мой приятель Дмитрий организовал пикет у здания японского консульства, я первый раз сходил посмотреть, как выглядят живые русские писатели.

Сам пикет уложился минут в десять. Димины (лимоновские) партийцы развернули транспарант «Фухимори сбросим в море!», и к ним тут же подскочил постовой милиционер от парадной мэра Собчака.

– Почему без разрешения пикетируете подъезд мэра?

– Мы не мэра. Мы консульство.

– А что такое Фухимори?

– Фухимори – это фамилия перуанского президента.

– Какого президента? Перуанского? А почему стоите у японского консульства?

– Потому что Фухимори – японец.

Постовой задумался. Было видно, что в слове «фухимори» ему чудится незнакомый матюг, адресованный все-таки лично мэру Собчаку. Через две минуты раздумий пикет он запретил, партийцы свернулись и ушли, а я и Дмитрий побрели следом.

Секретарша хмурилась и понимала, что до ухаживаний дело сегодня опять не дойдет, но все равно пошла с нами.

По пути к бункеру Дима говорил:

– Все эти пикеты – бред собачий. Это не метод. Нужно не пикетироваться, а влезать в телевидение. Тогда эффект будет. А просто постоять с плакатиком и уйти – бред собачий.

Я знал, что где-то год назад Дима организовал первую шумную акцию лимоновской партии в Петербурге. Тогда партийцы захватили крейсер «Аврору» и вывесили на легендарном корабле партийный флаг.

Чтобы телевизионщики приехали и сняли все происходящее, Диме пришлось долго их упрашивать. Телевизионщики ставили жесткое условие: сюжет будет показан только в том случае, если участников акции арестуют.

В результате акция выглядела так: в час «икс» партийцы отпихнули юнгу, сторожившего вход на корабль, и полезли на мачту, телевизионщики навострили свои камеры, а Дима долго дозванивался до милиции. Все время, пока милиция добиралась до «Авроры», участники акции мерзли, много курили и иногда слезали с мачты, чтобы угостить обиженного юнгу сигаретами.

ОМОНовцы не желали связываться. Их пришлось долго уговаривать задержать хулиганов. Впрочем, кончилось все хорошо: партийцев, как и было обещано, повязали, а сюжет потом долго крутили по московским каналам.

В том году функции партийного лидера в Петербурге выполнял как раз Дмитрий. Правда, до конца года он не дотянул. Осенью произошел дворцовый переворот, и Диму сместили. Он совсем не расстроился.

Бункер, в котором квартирует петербургское отделение лимоновской партии, – это на самом деле никакой не бункер, а подвальный склад продовольственного магазина. В свое время для партии его арендовал музыкант Сергей Курехин, а когда он умер, аренду стали платить сами партийцы.

Когда мы пришли, Лимонов был уже на месте. Невысокий… очень невысокий… ниже меня… мужчина в кожаном пиджаке. Тонкий голос. Ходит очень маленькими шажочками. Лимонов стоял и говорил, а человек тридцать партийцев сидели на стульях и продавленных диванчиках.

Я не очень понимал, что происходит. Накануне я здорово напился. Честно сказать, меня тошнило. Я просто сел и стал слушать. Не понял почти ничего.

Лимонов несколько раз повторил, что просит держать все, о чем здесь говорится, в секрете. Лишнего не болтать. Но с тех пор прошло несколько лет, думаю, тайна давно не является тайной и можно сказать: речь шла о том, что писатель вместе с соратниками собирался поехать в Казахстан, чтобы поддержать казачий съезд, протестующий против репрессий в отношении русского населения. Позже сам Лимонов называл эту их поездку «Азиатским походом НБП».

Партийцы задавали вопросы. Вождь обстоятельно на них отвечал. Через полтора часа я окончательно выдохся. Извиняющимся взглядом посмотрел на Диму, взял за руку секретаршу и ушел.

В полуквартале от бункера мы нашли кафе. Я выпил пива. Тошнота притихла и немного разжала объятия. Секретарша смотрела на меня преданными глазами.

– Слушай, а кто этот мужик?

– Который мужик?

– Ну, который больше всех говорил. В очках.

– С ума сошла? Это же Лимонов!

Девушка улыбнулась еще раз.

– А кто такой Лимонов?

Ее улыбка была обворожительна.

В начале 1990-х, когда в стране появились первые официальные тиражи «Эдички» и «Дневника неудачника», шок не пережили только те, кто не научился в школе читать.

Шатающийся по Большому Нью-Йорку влюбленный русский перевернул представления о том, как должна выглядеть литература, точно так же, как за сто пятьдесят лет до этого представления перевернул петербургский пижон, застреленный на дуэли французским педерастом.

Не знаю, как вы, а я ждал следующих лимоновских романов, как граждане в те годы ждали того, что за ваучер им дадут личный самолет. Но на «Эдичке» все и кончилось.

Ничего хотя бы отдаленно похожего на две первые книги Лимонов так и не написал. Иногда его проза выглядела по-настоящему жалко, а если вы не согласны – попробуйте отыскать хотя бы одного человека, который смог дочитать хотя бы до середины его книги десяти-пятнадцатилетней давности.

В 2000 году Лимонов был арестован по крайне невнятному обвинению в подготовке государственного переворота. Оказавшись в тюрьме, Лимонов засучил рукава, и вскоре в продаже появилось сразу несколько его книг. Гораздо более интересных, чем дотюремные.

Первая была посвящена кумирам писателя. Она называется «Священные монстры». 53 биографии тех людей, с кого стоит строить жизнь. Я купил эту книгу и внимательно прочитал.

Строить жизнь предлагалось с людей своеобразных. Например, с Фридриха Ницше: человека, закончившего дни, попивая мочу из собственного ботинка. С вечно покрытого гнойными фурункулами маркиза де Сада, проведшего всю жизнь в закрытых психушках. С Чарльза Мэнсона, которого в тюрьме привязывали к койке, лишь бы он прекратил онанировать, потому что вместо семени из члена Чарльза уже шла кровь, а он все онанировал…

Не кажется ли вам странной вся эта компания?

Почему все кумиры прозаика закончили дни в сумасшедшем доме? Почему с их портретов на вас глядит безумие? Не благородное и величественное безумие христианских святых, а мелкое, вечно бубнящее безумие со слезящимися глазами и слюнявым ртом?

Ответ прост: все эти люди были антихристианами.

Единственный кит, на котором стоит все мировоззрение антихристиан, – это любовь к себе. Всегда и во всем слушайтесь только себя! Всегда! Культивируйте в себе восторг перед собой! Преклонение перед собой! Вы – божественны!

Если вы помните, именно эту позицию перед первыми людьми пропагандировал змей, пробравшийся в Эдемский сад. Будьте как боги! Считайте богом себя, а Бога богом не считайте!

При этом в глубине души сами-то антихристиане понимают: мелочный эгоизм вряд ли сделает из них супергероев. Но это и не важно! Зато вы сами будете считать себя супергероем.

Позвольте древнему Змею уговорить вас. Впустите его в свою жизнь… или хотя бы просто не мешайте ему вползти в вашу жизнь. Матрица тут же окружит вас сотней уютных галлюцинаций.