Оноре Бальзак - Физиология брака. Размышления Страница 18

Супругам, которым суждено любить друг друга всю жизнь, медовый месяц неведом; для них он не существует или, вернее, длится бесконечно; они подобны тем бессмертным созданиям, что не понимают слова «смерть». Однако не об этих счастливцах ведем мы речь. Нас интересуют обстоятельства, при которых на смену медовому месяцу приходит месяц ледяной. Именно в эту пору решается судьба брака: если ледяной месяц вступает в свои права, то это уже навсегда.

Могут ли два существа, не созданные для того, чтобы любить друг друга, испытать радости медового месяца?

Если этот месяц для них все-таки начинается, то чем он заканчивается?

Всякая ли пара начинает совместную жизнь с медового месяца?

Дадим ответы на эти вопросы в том порядке, в каком они заданы.

Превосходное воспитание, которое получают наши девицы, и предусмотрительные обычаи, которыми руководствуются мужчины, вступая в брак, приносят во время медового месяца изобильные плоды. Рассмотрим обстоятельства, при которых заключаются наименее несчастливые из браков.

Девушки любопытны от природы, по вине же французских матерей, которые умудряются ежедневно распалять своих дочерей, нимало не заботясь о том, что это пламя может сжечь их дотла, девичье любопытство становится поистине беспредельным.

Полнейшее незнание тайн брака избавляет юную особу, столь же простодушную, сколь и хитроумную, от предчувствия опасностей, какими чревато замужество, и, поскольку семейная жизнь представляется ей смесью тиранства и свободы, наслаждений и господства, желания ее с каждым днем делаются все острее: выйти замуж для нее значит удовлетворить все потребности, восстать из мертвых, пробудиться к жизни.

Если она верит в счастье, Бога, нравственность, то источником своего грядущего блаженства может почитать только вас: об этом твердят ей в один голос законы и мать.

Послушание для нее – если и не добродетель, то необходимость, ибо всех возможных благ она ожидает от вас: общество освящает рабскую зависимость женщины, а она поначалу и сама не мечтает о свободе, ибо чувствует себя слабой, робкой и невежественной.

Если только ей не помешает какая-то досадная случайность или отвращение, о причине которого вы обязаны догадаться, она непременно постарается вам понравиться: ведь она вас не знает.

Наконец, вы одержите победу с особенной легкостью оттого, что предстанете перед невестой как раз в ту пору, когда сама природа заставляет ее алкать радостей, которые вы способны ей подарить. Для нее вы – святой Петр, владеющий ключами от Рая.

Итак, я спрашиваю у всякого создания, наделенного разумом: может ли демон, поклявшийся погубить ангела, так деятельно толкать его в бездну, как наши добрые нравы толкают в бездну любого мужчину, задумавшегося жениться?.. Разве не похожи вы, жених, на короля, окруженного льстецами?

А девушка, преисполненная невежества и желаний, девушка, отдаваемая мужчине, который, будь даже он в нее влюблен, не может и не должен знать заветную тайну ее характера, – разве не останется эта девушка постыдно праздной, покорной и снисходительной до тех пор, пока не иссякнет сила ее юного воображения, каждый вечер внушающего ей, что наслаждение и блаженство придут к ней на заре завтрашнего дня – дня, который, однако, так никогда и не наступает?

В этой странной борьбе общественных законов с законами природы юная новобрачная повинуется, смиряется, страдает и молчит ради своей собственной выгоды. Повиновение ее – плод расчетливости, снисходительность – плод надежды, преданность – своего рода призвание, из которого вы извлекаете пользу, а молчание – следствие великодушия. Она будет покорствовать вашим прихотям до тех пор, пока не постигнет их смысла; она будет страдать от изъянов вашего характера до тех пор, пока его не изучит; она будет жертвовать собой, не любя, до тех пор, пока будет верить в подобие страсти, которую вселило в вас обладание молодой женой; она будет молчать до тех пор, пока не поймет бесполезности своих жертв.

Но рано или поздно настанет утро, когда все нелепости, легшие в основание вашего брачного союза, дадут себя знать: так ветви, придавленные тяжелым грузом, постепенно от него освобождаются и тянутся ввысь. Вы принимали за любовь неведение юной особы, которая не жила, но ожидала жизни и счастья, которая шла навстречу вам в надежде, что вы пойдете навстречу ей, и не дерзала жаловаться на свои тайные горести, ибо винила в них самое себя. Какого мужчину не введет в заблуждение молодая женщина, невольно обманывающая и его, и себя, соучастница и жертва разом? Только сам Господь Бог устоял бы перед тем искушением, каким дразнят вас природа и общество. В самом деле, разве ловушки не подстерегают вас повсюду: и внутри, и снаружи? Ведь для того, чтобы стать счастливым, вам следовало бы заглушить властный зов вашей плоти! Женщина, которой вы хотите понравиться, но которая вам еще не принадлежит, без труда воздвигает между собой и вами непроходимую преграду… но откуда взять эту преграду вашей законной жене? Выходит, вы выводили свои войска на парад перед пустыми окнами; вы устроили фейерверк, который погас в ту самую минуту, когда дорогой гость наконец пришел им полюбоваться. Радости брака были для вашей жены все равно, что Опера для могиканина: лишь только дикарь начал входить во вкус, наставнику его все наскучило.

LVI

В супружеской жизни пора, когда два сердца могут понять друг друга, пролетает мгновенно и уже не возвращается назад.

Этот первый опыт совместной жизни, когда женщину вдохновляют надежда на счастье, не испытанное прежде сознание супружеского долга, желание нравиться, добродетель, чей голос звучит столь убедительно, когда она обручает любовь с честью, – именуется медовым месяцем. Долго ли может продлиться этот месяц, если существа, навсегда соединившие свои жизни, не знают друг друга досконально? Если чему и можно удивляться, так это относительной незначительности числа супругов, в душе которых прискорбная бессмыслица наших браков пробудила жгучую ненависть друг к другу!..

Впрочем, есть нравственные правила, которые всем известны, но которых тем не менее никто не соблюдает: в самом деле, кто не знает, что жизнь мудреца – тихий ручеек, а жизнь мота – бурный поток, что ребенок, оборвавший неосторожной рукой все розы, найдет на обратном пути одни лишь шипы, что человек, безрассудно растративший в юности целый миллион, не сможет до конца дней жить на ренту в сорок тысяч ливров, которую получал бы, купи он на этот миллион ценные бумаги, – кого, однако, эти знания удержали от ошибок? Все приведенные нами примеры суть правдивые изображения всех медовых месяцев, излагающие, хоть и не объясняющие их историю.

Но если люди прекрасно образованные и, следственно, умеющие мыслить, люди, привыкшие глубоко продумывать свои поступки, дабы блистать в политике или литературе, в искусстве, торговле или частной жизни, – если эти люди, женившись в надежде стать счастливыми и подчинить жену своей власти либо любовью, либо силой, попадаются в ту же самую ловушку и, насладившись в течение недолгого времени непрочным счастьем, глупеют на глазах, значит, искать разгадку этой загадки следует не в физических обстоятельствах, которыми мы попытались было объяснить некоторые из подобных явлений, но в неизведанных глубинах человеческой души. Тот, кто, пренебрегая опасностями, пустится на поиски тайных законов, которые все мужчины невольно преступают в начале супружеской жизни, покроет себя славой, даже если не добьется успеха. Итак, рискнем.

Что бы ни толковали глупцы о невозможности объяснить, что такое любовь, чувство это повинуется законам столь же непреложным, сколь и законы геометрии, однако поскольку каждый характер приноравливает эти законы к себе, мы обвиняем любовь в прихотях, виной которым – многообразие наших душевных складов. Если бы мы наблюдали разнообразные световые эффекты, ничего не зная о природе света, многие люди отказались бы поверить, что источником всех этих эффектов является солнце. Пусть же слепцы кричат что им вздумается; подобно Сократу, хотя и не надеясь сравняться с ним в мудрости, я горжусь тем, что не знаю ничего, кроме любви, и постараюсь вывести несколько правил, которые избавили бы мужчин, уже женившихся или готовящихся это сделать, от необходимости ломать голову – скорее всего, пустую.

Все наши предшествующие замечания сводятся к одной-единственной мысли, которая может рассматриваться как вершина – или, если угодно, основание – той тайной теории любви, которая в конце концов наскучит вам, если мы поскорее не завершим ее изложение. Итак, вот вывод, к которому мы пришли:

LVII

Продолжительность страсти, связующей два существа, способных любить, прямо пропорциональна силе первоначального сопротивления женщины либо серьезности препятствия, которое воздвигают на пути к счастью превратности общественной жизни.