Михаил Булгаков - Том 5. Багровый остров Страница 19

Обольянинов. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?

Аметистов. Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Баку в данный момент. Лечился от ревматизма. Тут целый роман.

Обольянинов. Вы беспартийный, разрешите спросить?

Аметистов. Кель кестьон![7] Что вы!

Обольянинов. А у вас на груди был этот портрет… Впрочем, может быть, мне это показалось.

Аметистов. Это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает. Плацкарту вне очереди взять. То, другое.

Манюшка (появилась). Аллилуя пришел.

Зоя. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду: председатель домкома. Поговори с ним как следует.

Аллилуя. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Обольянинов.

Обольянинов. Мое почтение.

Аллилуя. Ну, что? Надумали, Зоя Денисовна?

Зоя. Да, вот, пожалуйста, документы. Пропишите моего родственника Александра Тарасовича Аметистова. Только что приехал. Он будет администратором школы. (Подает Аллилуе документы.)

Аллилуя. Очень приятно. Послужить, стало быть, думаете.

Аметистов. Как же, я старый закройщик, товарищ, по специальности. Стаканчик пива, уважаемый товарищ?

Аллилуя. Мерси. Не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах, да на ногах.

Аметистов. Да, погода, как говорится. Громадный у вас дом, товарищ дорогой. Такой громадный!

Аллилуя. И не говорите. Прямо мученье. Ну, что ж, документы в порядке. А по воинской повинности грыжа у вас?

Аметистов. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?

Аллилуя. Сочувствующий я.

Аметистов. А! Очень приятно. (Надевает медальон.) Я сам, знаете ли, бывший партийный. (Тихо, Обольянинову.) Деван ле жан[8]. Хитрость.

Аллилуя. Отчего же вышли?

Аметистов. Фракционные трения. Несогласен со многим. Я старый массовик со стажем. С прошлого года в партии. И как глянул кругом, вижу — нет, не выходит. Я и говорю Михаил Ивановичу…

Аллилуя. Калинину?

Аметистов. Ему! Прямо в глаза. Я старый боевик, мне нечего терять кроме цепей. Я одно время на Кавказе громадную роль играл. И говорю, нет, говорю, Михаил Иванович, это не дело. Уклонились мы — раз. Утратили чистоту линии — два. Потеряли заветы… Я, говорит, так, говорит, так я тебя, говорит, в двадцать четыре часа, говорит, поверну лицом к деревне. Горячий старик!

Обольянинов (дико изумлен). Он гениален, клянусь.

Зоя. Ах мерзавец, ах мерзавец! (Вслух.) Довольно политики. Итак, товарищ Аллилуя, с завтрашнего дня я разворачиваю дело.

Аллилуя. Ну что ж, в добрый час. Таперича я спокоен.

Аметистов. Итак, мы начинаем! За успех показательной школы и за здоровье ее заведующей, товарища Зои Денисовны Пельц. Ура!

Пьют пиво.

А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего Анисима Зотиковича… Да. Я говорю, Зотиковича… (Зое.) Как бишь его фамилия?

Зоя (тихо). Аллилуя.

Аметистов. Вот я и хотел сказать: Аллилуя, Аллилуя, Ал-ли-луя! И пожелать ему…

Радостные мальчишки во дворе громадного дома запели:

«Многая лета! Многая лета!»

Вот именно — многая лета! Многая лета!

Манюшка появилась в дверях. За ней Херувим.

Аллилуя. Это что ж за китаец?

Херувим. Я присел договаривать.

Зоя. Потом. Да это новый работник моей мастерской. (Аллилуе.) Будет гладить юбки в мастерской.

Аллилуя. Ага.

Аметистов (вручает Херувиму стакан пива). Кричи многая лета тов. Аллилуя! Манюшка, племянница, что стоишь, как китайская стена? Ура!

Обольянинов (раздавлен). Это выдающийся человек.

3оя. Ах ты, мерзавец. Ах, мерзавец.

Аметистов. Многая лета, многая лета!

Херувим. Миноги и лета.

Занавес.

Акт второй

Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. На стене портрет Карла Маркса. Манекены, похожие на дам, дамы, похожие на манекенов. Швея трещит на машине. Волны материи. Дело под вечер.

Первая (примеряет манто). Фалдит, фалдит, дорогая моя. Уверяю вас, безумно фалдит. И на боку линия западает.

Закройщица. Да, линия немножечко неправильная. Мы здесь в припосадочку возьмем.

Первая. Ах нет, миленькая, нужно весь угол вынуть. А то ужасное впечатление, будто у меня не хватает двух ребер. Ради Бога, выньте, выньте!

Закройщица. Хорошо. (Размечает мелом на даме.)

Вторая…И говорит мне: «Прежде всего, мадам, вам нужно остричься». Я моментально бегу на Арбат к Жану и говорю: «Стригите меня, стригите». Он остриг меня, я бегу к ней, она надевает на меня спартри, и, вообразите себе, у меня физиономия моментально становится как котел.

Третья. Хи-хи.

Вторая. Ах, миленькая. Вам смешно, а на самом деле это печально. И представьте, какая наглость с ее стороны…

Первая. И по-моему, у воротника нужно сделать вытачки, чтобы не морщило.

Закройщица. Помилуйте, какие же здесь могут быть вытачки, мадам! Ворот не позволяет.

Первая. А если так?

Вторая. Наглость, наглость, наглость. Это, говорит, оттого, мадам, что у вас широкие скулы. Как вам это нравится? Как по-вашему, у меня широкие скулы?

Третья. Хи. Да! Широкие.

Вторая. Простите, это у вас самой широкие скулы.

Третья. Право, не знаю. Я не имею возможности каждый месяц делать себе новую шляпу, так что не могла проверить.

Вторая. Простите, кто это вам насплетничал, что я каждый месяц делаю новую шляпу?

Третья. Извиняюсь, я сплетен не слушаю. Просто ваш муж служит в тресте, стало быть получает червонцев семьдесят пять.

Вторая. Простите, муж получает спецставку — сорок червонцев, и больше никаких доходов у него нету.

Аметистов (пролетая). Пардон-пардон. Я не смотрю.

Вторая. Мосье Аметистов!

Аметистов. Вотр сервитер[9], мадам?

Вторая. Скажите, пожалуйста, как по-вашему, у меня широкие скулы? Неужели это правда?

Аметистов. У кого? У вас? Ха-ха. Скулы? У вас. Ха-ха. У вас совсем нету скул! Пардон-пардон. Долг службы. (Улетает.)

Первая. Кто это такой?

Закройщица. Главный администратор школы.

Первая. Шикарно поставлено дело.

Аметистов (в передней). Извините, товарищ, ничего не могу сделать. Апсольман[10]. Ежели бы у вас было удостоверение с биржи труда. Место-то есть…

Голос (утомлен). А на бирже говорят, дайте удостоверение с места службы, тогда запишем. А пойдешь наниматься, говорят, дай с биржи. Что ж, удавиться мне прикажете?

Аметистов. Закон-с. А закон для меня свят. Ничего не могу. До свидания. (Пролетает через сцену.) Пардон-пардон! Я не смотрю. Манто ваше очаровательно.

(Исчезает.)

Первая. Какое там очаровательно. (Смотрится в зеркало.) Неужели у меня такой зад? Этого не может быть.

Швея (тихо). Зад, как рояль. Только клавиши приделать, и в концертах можно играть.

Закройщица. Тише. Варвара Никаноровна. (Первой.) Я заберу с боков.

Звонок.

Аметистов (пролетая). Пардон-пардон, я не смотрю.

Третья. Какой бойкий!

Аметистов (из передней). Что, место? Вы — член профсоюза?

Голос. То-то, что нет.

Аметистов. Тогда, виноват, ничего не могу сделать.

Голос. Как же быть? В союзе говорят — поступите на службу, тогда запишем, а вы говорите, дай из союза, тогда примем. Быть-то как же?

Аметистов. Обратитесь, товарищ, в юридическую консультацию.

Голос. Эхо-хо.

Аметистов. Честь имею кланяться. (Проносится.) Пардон-пардон, я не смотрю.

Звонок.

(В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть. (Улетает.)