Е Шэн-Тао - Горький рис Страница 2

На вопрос члена комитета дети отвечали разноголосым хором:

– Учитель пошел на базар за соевым творогом и за луком. – Некоторые из них захихикали.

– Еще не вернулся? Это непорядок, – пробормотал про себя член комитета. Немного помедлив, он снова опросил: – И так каждый день?

– Да, каждый день так. Ему нужно есть, – ответил мальчуган с длинной косой.

– Иногда для него что-нибудь покупает моя мама, – добавил другой.

– Не верьте им, он только…

Бойкий мальчуган с серебряными колечками в ушах не успел договорить – в комнату влетел учитель. При виде члена комитета, стоявшего с гневным видом у доски, учитель опешил. Руки его были пусты: покупки он оставил, вероятно, за дверью. Качнувшись всем телом, учитель сложил руки и поздоровался с начальником, отвесив при этом низкий поклон.

Член комитета едва ответил на приветствие кивком головы и холодно заметил:

– Время занятий давно настало, а вас нет на место.

Учителю очень хотелось найти какой-нибудь вразумительный ответ, но где уж тут было придумывать? Заметив его робость, дети опять захихикали. Утаивать что-либо было бесполезно, и учитель сбивчиво рассказал правду:

– Я пошел на базар купить кое-что на обед и не заметил, что опаздываю.

– Купить на обед! – громко повторил член комитета. – Пора урок начинать, ученики ждут, а вы на базаре!

– Я больше не буду! – невольно вырвалось у учителя.

Снова раздался смех. Указывая пальцем на учителя, ребятишки шептали друг другу:

– Учитель больше не будет есть! Учитель не будет есть!

Член комитета был убежден, что господин У – плохой педагог. Чем больше он к нему присматривался, тем меньше он ему нравился. А все потому, что учитель не любит свою службу и не имеет должного рвения. Член комитета чуть не вспылил, но, вспомнив о цели своего визита, сдержался. Видимо, ему надоело стоять, он несколько раз дунул на стул, смахнул пыль, затем с достоинством поднял полу халата, чтобы не измять его, и степенно сел. Потом заговорил, слегка нахмурив брови:

– У вас в классе нет порядка, учеников и с десяток не наберется! Скоро сюда прибудет школьный инспектор из провинции. Если учеников не прибавится, он сделает вывод, что школа себя не оправдывает. Для поднятия престижа вам следует где-либо раздобыть учеников. Можно привести любых ребятишек, пусть только смирно сидят на уроке. Впрочем, это касается не меня, а вас, поэтому позаботьтесь.

Член комитета погладил верхнюю губу, как это обычно делают усатые старики, и устремил пристальный взгляд на учителя. Невидимые путы, связывавшие учителя, почти исчезли. Освободившись от страха, он вдруг ощутил глубокую признательность начальнику, и им овладела неудержимая радость. Он не знал, как «раздобыть учеников», но спросить не решался, а только прижимал руку к груди и бормотал:

– Спасибо за совет, господин начальник, спасибо за совет!

И вдруг учителя осенило: «Вот удобный случай попросить остаток жалованья. Дважды я ходил к господину и ничего не добился, а теперь вот он сам пожаловал».

– За прошлый месяц… – начал было учитель, но оробел.

– Что? – громко спросил член комитета.

– За прошлый месяц…

Учитель окончательно растерялся. Он даже не решался посмотреть в глаза члену комитета и умолк.

– Ну, что там у вас? Выкладывайте!

Пришлось сказать:

– Выдайте мне, пожалуйста, оставшуюся половину жалованья за прошлый месяц.

– Зачем вам понадобилось?

– На пропитание.

– Вы ведь купили себе на обед? Зачем вам еще?

– Семья. Три рта. Разве я о себе забочусь? Они ждут.

Слово «пропитание» донеслось до слуха детей. Вначале, увидев, что учитель и гость заняты разговором, ученики забыли обо всем. Но сейчас они словно очнулись. Мальчик с косой потянул за одежду ученика, сидевшего впереди, и оказал:

– Слышал? Дома у учителя ждут, когда господин даст им поесть, а то они помрут с голоду.

Мальчуган с серебряными колечками отверг такое предположение:

– Учитель богаче нас. Это у нас сгниют кости, а у него только живот вырастет. Скажешь тоже!

– Неужели мы помрем, а кости наши сгниют? – испуганно спросил какой-то малыш.

– Вот ты сегодня не поешь и завтра умрешь. А послезавтра твои кости сгниют и превратятся в труху, – уверенно ответил мальчуган с колечками.

Малыш ни о чем больше не спрашивал, погрузившись в таинственные и страшные думы.

Учителю стало не по себе: он надеялся, что дети будут сидеть не шелохнувшись, а они не только вертелись на своих местах, но даже болтали. Он бросил на них строгий взгляд. Но где было детишкам понять, чего хочет от них учитель. Это было невыносимо!

Пришлось резко взмахнуть рукой и сердито крикнуть:

– Тише!

Дети тут же перестали шептаться, словно их окатили холодной водой, поглядели на учителя и выпрямились. Заскрипели стулья.

Член комитета нахмурил брови, приосанился и ответил с напускной строгостью:

– Если учитель не выполняет своего долга, то, по положению, на него следует наложить взыскание. Сегодня я штрафую вас на одну треть жалованья.

С этими словами член комитета вытащил из кармана монету и бросил ее на стол:

– Вот все, что вам полагается. Возьмите!

Детишки, привлеченные звоном брошенной монеты, с удивлением наблюдали за происходящим.

Мог ли учитель подумать, что дело обернется таким образом?! Надо было поспорить, но он не в силах был произнести ни слова, даже в мыслях у него такого не было.

На столе блестел серебряный юань. Учитель схватил монету и ощутил на ладони ее твердость и приятную прохладу.

1921

[i] Китайские дети любят играть в «бой сверчков». Двое играющих ставят по сверчку и, подталкивая их друг к другу, наблюдают, чей окажется победителем.

[ii] Ямэнь – правительственное учреждение в старом Китае.

[iii] Цунь – мера длины, равная 3,2 сантиметра.

[iv] Цянь – мелкая монета.