Чарльз Диккенс - Лавка древностей. Том 1 Страница 2

Старикъ былъ маленькаго роста, съ длинными сѣдыми волосами. Достаточно было одного взгляда, чтобы замѣтить нѣкоторое сходство между нимъ и моей молоденькой спутницей; тѣ же свѣтлые голубые глаза, та же маленькая фигура; но на этомъ сходство и оканчивалось. Все лицо старика было изборождено морщинами и носило слѣды удручавшихъ его заботъ.

Комната служила складомъ для старинныхъ вещей. Такіе склады еще попадаются въ разныхъ уголкахъ Лондона, гдѣ эти запыленныя сокровища ревниво оберегаются отъ взоровъ людскихъ. У стѣнъ, словно привидѣнія, стояли рыцарскія кольчуги; на полу валялось разное оружіе, поржавѣвшее отъ времени; на полкахъ и столахъ были разбросаны бездѣлушки изъ разнаго дерева, вывезенныя изъ старыхъ монастырей; безобразныя китайскія фигурки изъ желѣза, дерева и слоновой кости; въ углу торчали куски обоевъ самыхъ причудливыхъ узоровъ; тутъ же стояла разная мебель, точно также отличавшаяся причудливымъ фасономъ, и все это, какъ нельзя болѣе, гармонировало съ наружностью стараго хозяина, съ его озабоченнымъ, блуждающимъ взоромъ. Глядя на него, такъ и представлялось, что вотъ онъ, собственной особой, ощупью, пробирается въ полуразрушенную церковь или гробницу, въ покинутый развалившійся замокъ и собственными руками выноситъ оттуда награбленныя сокровища.

Онъ отворилъ дверь и посмотрѣлъ на меня съ нѣкоторымъ удивленіемъ, но еще больше изумился, когда увидѣлъ дѣвочку около меня.

— Здравствуй, дѣдушка!

Она бросилась къ старику и въ нѣсколькихъ словахъ разсказала ему о нашей встрѣчѣ.

— Да хранить тебя Господь, дитятко мое, промолвилъ старикъ, гладя ее по головкѣ. — Какъ же это ты могла сбиться съ дороги? Господи, что бы со мной сталось, если бы ты пропала, Нелли?

— Не безпокойтесь, дѣдушка, ужъ я какъ нибудь добралась бы до васъ, бойко проговорила она.

Старикъ поцѣловалъ ее и попросилъ меня войти въ комнату. Онъ заперъ за нами дверь на ключъ и, со свѣчой въ рукахъ, провелъ насъ черезъ знакомый уже мнѣ складъ рѣдкостей въ заднюю комнату, изъ которой дверь была открыта въ крошечную спальню. Въ спальнѣ стояла такая маленькая, нарядная кроватка, что она годилась бы даже для феи. Въ эту-то горенку дѣвочка и скрылась, оставивъ меня наединѣ со старикомъ.

— Вы, должно быть, очень устали, сударь, и я, право, не знаю, какъ мнѣ благодарить васъ, сказалъ онъ, предлагая мнѣ сѣсть около камина.

— Я сочту себя вполнѣ удовлетвореннымъ, если вы впередъ будете больше заботиться о своей внучкѣ.

— Больше заботиться о моей внучкѣ, о моей дорогой НеллиІ Что вы говорите! пронзительно вскричалъ старикъ. — Да развѣ можно любить ребенка больше, чѣмъ я люблю Нелли?

Онъ былъ, очевидно, пораженъ моими словами. Меня даже смутило озабоченное выраженіе его лица: теперь оно было полно глубокой мысли, что такъ плохо вязалось съ его старческимъ, дряхлымъ видомъ, и я долженъ былъ сознаться, что я ошибся въ своемъ предположеніи, принявъ сначала старика за сумасшедшаго или идіота.

— Мнѣ кажется, что вы недостаточно обращаете вниманія… началъ было я.

— Не обращаю вниманія! рѣзко перебилъ меня старикъ. — Не обращаю вниманія на мою маленькую дѣвочку! О, какъ вы ошибаетесь, сударь! Моя милая, моя дорогая Нелли!

Этотъ крикъ любви, вырвавшійся изъ самой глубины души стараго продавца рѣдкостей, былъ краснорѣчивѣе всякихъ словъ и увѣреній. Я ожидалъ, не скажетъ ли онъ еще чего нибудь, но онъ только покачалъ раза два головой и уставился на огонь, опираясь подбородкомъ на руку.

Во время этой паузы, дверь горенки отворилась, и дѣвочка скорехонько вошла въ комнату и стала накрывать столъ для ужина. Каштановые волосы ея были распущены, щечки горѣли; видно было, что она изо всѣхъ силъ торопилась вернуться къ намъ. Пока она возилась у стола, я слѣдилъ за ней глазами; старикъ внимательно смотрѣлъ на меня. Меня удивило, что дѣвочка все дѣлала сама; казалось, кромѣ насъ троихъ, въ домѣ не было ни души, и я высказалъ мое удивленіе старику, воспользовавшись первымъ удобнымъ случаемъ, когда она за чѣмъ-то вышла изъ комнаты. На это онъ отвѣтилъ мнѣ, что его маленькая внучка лучше и заботливѣе самой опытной хозяйки, и что на нее можно вполнѣ положиться.

— Я всегда съ сожалѣніемъ смотрю на дѣтей, которыхъ слишкомъ рано посвящаютъ во всѣ заботы и мелочи жизни, промолвилъ я, возмущенный его эгоизмомъ. Заставляя ихъ раздѣлять наши горести въ то время, когда они еще не могутъ принимать участія въ нашихъ радостяхъ, мы преждевременно развиваемъ въ нихъ недовѣрчивость къ людямъ и убиваемъ ихъ дѣтскую простоту и наивность.

— Съ ней этого не случится, возразилъ старикъ, глядя на меня въ упоръ. — У нея слишкомъ глубокая натура. Да и что вы хотите: намъ, бѣднякамъ, даже и дѣтскія удовольствія не по карману.

— Извините, пожалуйста, что я такъ откровенно съ вами говорю, но, мнѣ кажется, вы не такъ бѣдны, чтобы…

— Позвольте, сударь, объяснить вамъ: она не дочь моя, а внучка: дочь моей дочери. Мать ея не имѣла никакихъ средствъ, и я не въ состояніи хоть что нибудь откладывать на черный день, не смотря на то, что живу, какъ видите, не роскошно. Но скоро, прибавилъ онъ шопотомъ, наклонившись ко мнѣ и дотрогиваясь до меня рукой, — скоро она будетъ богатой и знатной. Не осуждайте меня за то, что она ведетъ у меня хозяйство. Вы сами видите, съ какимъ удовольствіемъ она это дѣлаетъ, и я несказанно огорчилъ бы ее, если бы взялъ кого нибудь въ услуженіе; если бы кому нибудь другому позволилъ ухаживать за собой и исполнять ту работу, которая подъ силу ея маленькимъ ручкамъ. А вы говорите, что я недостаточно обращаю на нее вниманія! вдругъ закричалъ онъ жалобнымъ голосомъ. — Видитъ Богъ, что этотъ ребенокъ все для меня въ жизни и, однако, Онъ не благословляетъ моихъ трудовъ: ни въ чемъ, рѣшительно ни въ чемъ, я не вижу удачи.

Въ эту минуту дѣвочка вошла въ комнату, и нашъ разговоръ прекратился.

Не успѣли мы сѣсть зa столъ, какъ послышался стукъ въ выходную дверь.

— Это, вѣроятно, Китъ, сказала Нелли, заливаясь веселымъ дѣтскимъ смѣхомъ: отъ этого смѣха даже у меня на душѣ стало свѣтло.

— Экая проказница, шалунья! Она вѣчно потѣшается надъ бѣднымъ Китомъ, любовно молвилъ старикъ, играя ея локонами.

Нелли разсмѣялась пуще прежняго, а я невольно улыбнулся. Старикъ взялъ свѣчку, пошелъ отворить дверь и возвратился къ намъ въ сопровожденіи неуклюжаго, краснощекаго, курносаго парня, у котораго ротъ былъ чуть не до ушей, а волосы стояли копной надъ головой. Выраженіе лица его было до того комично, что я едва удержался отъ смѣха, когда взглянулъ на него. При видѣ незнакомаго человѣка онъ остановился у притолки, не рѣшаясь войти; переминался съ ноги на ногу, вертя въ рукахъ изношенную круглую шляпу, на которой не осталось и слѣда отъ полей, и какъ-то странно, искоса поглядывалъ на насъ. Я въ ту же минуту почувствовалъ расположеніе къ этому мальчику, служившему забавой для Нелли и развлекавшему ее въ этомъ мрачномъ домѣ, который казался совсѣмъ непригоднымъ для такого живого, милаго ребенка.

— Что, Китъ, небось, далеко было идти? спросилъ старикъ.

— Ничего, конецъ добрый.

— Скоро нашелъ домъ?

— Не очень скоро; долгонько пришлось его искать.

— Должно быть, ты очень проголодался?

— Да, порядкомъ-таки ѣсть хочется, хозяинъ.

У Кита была какая-то особенная манера говорить: онъ непремѣнно становился къ вамъ бокомъ и кивалъ головой черезъ плечо, какъ будто безъ этого движенія ему трудно было справиться съ своимъ голосомъ. Мнѣ кажется, что онъ всякаго разсмѣшилъ бы своей уморительной физіономіей и жестами. Дѣвочка же просто заливалась отъ смѣха, глядя на него; и что всего забавнѣе, онъ самъ былъ очень доволенъ тѣмъ, что возбуждалъ общее веселье: сначала онъ старался казаться серьезнымъ, но не выдержалъ и громко расхохотался, да такъ и оставался нѣсколько минутъ съ открытымъ ртомъ и прищуренными глазами.

Старикъ снова задумался и уже не обращалъ вниманія на то, что дѣлалось вокругъ него. Я замѣтилъ, что, когда дѣвочка переставала смѣяться, на глазахъ у нея появлялись слезы: въ нихъ сказывалась и тревога, пережитая ею въ эту ночь, и радость при видѣ своего потѣшнаго любимца. А Китъ, между тѣмъ, нахохотавшись до слезъ, удалился въ уголокъ. Онъ взялъ съ собой огромный ломоть хлѣба съ мясомъ и кружку пива и съ жадностью принялся за ѣду.

— Ахъ, Боже мой! молвилъ старикъ, оборачиваясь въ мою сторону и какъ бы продолжая начатый разговоръ. — Вы сами не знаете, что говорите. Ужъ я ли не берегу ее!

— Не придавайте, пожалуйста, такого значенія моимъ словамъ, я сказалъ ихъ сгоряча, успокоивалъ я его.

— Нѣтъ, нѣтъ, вы ошибаетесь, задумчиво говорилъ старикъ. — Нелли, поди сюда, дитя мое.

Дѣвочка тотчасъ же встала съ своего мѣста, подошла къ дѣду и обвила его шею руками.

— Скажи по правдѣ, Нелли, люблю я тебя или нѣтъ?

Дѣвочка отвѣчала удвоенными ласками и поникла головой на его грудь.