Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 88 Страница 23

Я 4-й день в Москве, и главное впечатление от людей это то, что они все несчастливы. Для нас этого не должно быть. «Иго мое благо».2 Если вы точно взяли Его иго, то не может быть недовольства, тоски, несчастья. Может не быть веселья, самодовольства, может и должно быть страдание за людей, но сами мы должны быть тверды, спокойны, радостны в неперестающей работе, когда есть силы. А нет сил, можем покорно и опять радостно ждать, когда они вернутся или когда получим новое назначение.

Много нужно писать писем. А хотелось хоть что-нибудь написать вам. Я в Москве, и мне хорошо, даже очень. Прощайте, целую вас. В[ладимиру] Г[ригорьевичу] напишу особо.

Л. Толстой.

10 дек. 97. Москва.

На конверте: Англия. Angleterre, Sandon, Chelmsford, V. Tchertkoff.

Ответ на письма А. К. Чертковой от 23 ноября — 3 декабря н. с. и 28 ноября.

1 Н. Д. Ростовцев, гостивший у Чертковых в Англии.

2 Евангелие от Матфея, гл. 11, ст. 30.

* 472.

1897 г. Декабря 13. Москва.

Ваше письмо, дорогой друг В[ладимир] Г[ригорьевич], вместе с рассказами Н[иколая] Д[митриевича] — он на всё нерадостно смотрит — произвели на меня, или, скорее, хотели произвести на меня грустное впечатление, но я не поддался и не поверил ни Рост[овцеву], ни вам. Жизнь и деятельность ваша полезна и очень и теперь, и еще более окажется полезной in the long run.1 И унывать нам нельзя. Сколько бы мы ни падали, ни сбивались с дороги, ни засыпали на ней, мы знаем, что другого пути — другой жизни — нет, как та, кот[орая] дает благо неотъемлемое, и потому не можем не быть радостны и счастливы всякий раз, как вступаем опять в истинную жизнь, из кот[орой] нас на время выбрасывают наши слабости, про кот[орые], знает тот, кому мы хотим служить, тот, для кого и кем мы живем.

Вчера, выходя от Вульф,2 заговорили с Ев[гением] Ив[ановичем]3 о боге. Я сказал про Анненкову,4 к[оторая] приехала в Москву, что вера в спиритизм есть признак слабости веры или вовсе неверия богу. Ев[гений] Ив[анович] сказал, что он не понимает бога внешнего, что он знает только бога в себе. Да ведь бог в себе так связан с той человеческой личностью, в кот[орой] он проявляется, что никогда наверно не знаешь, чист ли от меня тот голос бога, кот[орый] я слышу в себе. По тому затемненному моей личностью богу, которого я знаю в себе, я знаю бога чистого, неограниченного, кот[орого] нет во мне; или иначе — я должен отрешиться совсем от своей личности, чтобы познать бога. А когда я отрешился от своей личности, то бог, кот[орого] я познаю, уж не во мне, п[отому] ч[то] тогда нет личности. Так что со всех сторон, как ни поверни, — бога можно знать только вне себя. То, что мы знаем в себе, есть только путь, ведущий к богу, пуповина, связывающая нас с богом. А сказать, что бог во мне, значит сказать, что я не знаю бога. А мы с вами знаем бога, а зная его, нельзя ни ослабевать, ни унывать, ни отчаиваться. Это знание, вера, общение с ним всё исправляет, всё спасает; делает всё то, чего ищут евангелики в искуплении. Если веришь в бога, то не нужно ни искупления, ни таинства, всё дается одной верой в него — знанием его и любовью к нему. Не думайте, что это слово: любовью — я пишу необдуманно. Я нынешним летом в первый раз испытал это чувство, именно чувство любви к богу. Теперь я не могу восстановить его, но оно было, и я знаю, какое оно, и жду его. Как же нам не радоваться?

Паскаль говорит, что христианин должен испытывать чувство презираемого, ничтожного человека, к[оторый] вдруг узнает, что он царский сын.

Человек, поверивший в бога и потому в свою сыновность ему, узнает больше этого гораздо. И потому мы должны радоваться. Или ежиться и ждать, не жить, или радоваться. Подумаешь, как несчастен я был, когда у меня не было этого духовного пристанища, и как несчастны все люди вокруг нас. И мы не ценим своего блага.

Я уже дней 6 в Москве, и мне очень хорошо. Я рад, что я приехал.

Занят всё еще иск[усством], хотя другие работы просятся наружу.

Ваша работа, может быть, и даже наверно, хороша сама в себе, но я бы советовал вам, пиша ее,5 иметь в виду не некоторых лиц, находящихся в известном положении, а самый широкий круг людей и самых близких и по времени и по духу самых далеких. Это главное условие достоинства писания.

Ну, прощайте пока. И вы мне пишите, хоть несколько слов, но пишите.

Датируется на основании записи в Дневнике Толстого от 13 декабря 1897 г. Ответ на письмо от 14 декабря н. с., в котором Чертков писал: «Вообще я очень недоволен своим состоянием. Как-то прозябаю, а не живу, трачу массу чужого труда, никому не доставляя ни пользы, ни радости».

1 [на большом расстоянии.]

2 Екатерина Николаевна Вульф.

3 Евгений Иванович Попов, в то время домашний учитель в семье Вульф.

4 Леонила Фоминична Анненкова (1844—1914), сочувствовала взглядам Толстого. См. т. 64, стр. 157.

5 Толстой, повидимому, имеет в виду брошюру «Где брат твой?» (Purleigh, 1898), о которой Чертков писал: «Последнюю неделю я занят статьей, которую хотел писать с самого лета, но все не было нужного вдохновения. Цель ее — достижение некоторого облегчения участи наших друзей».

* 473.

1897 г. Декабря 13. Москва.

Сейчас получил ваше сердитое письмо, милый друг В[ладимир] Г[ригорьевич]. Я совершенно понимаю вас, но жалею, что вы не имеете доверия ко мне, что я сделаю всё так, чтобы было, как можно выгоднее, для вашего — нашего дела. Сначала я хотел напечатать всю книгу сразу и тогда устроил бы так, чтобы она одновременно вышла бы в России и Англии; теперь же, решив отдать первые главы в Вопросы Философии,1 я все-таки сделаю так, чтобы эти первые главы (вероятно, до 5-й включительно) вышли бы одновременно в Англии и России. Я писал об этом Мооду и жду ответа.2 Удивительней всего то, что здесь на меня сердятся за то, что я непременным условием печатания в России ставлю то, чтобы в Англии вышло прежде (Грот3 из себя выходит за это и писал неприятности4), а вы на меня сердитесь за то, что я здесь печатаю, как вам кажется, в ущерб вашему изданию. Как много легче поступать, как все, не стараясь поступать лучше. Пока я печатал за деньги, печатание всякого сочинения было радость; с тех пор же, как я перестал брать деньги, печатание всякого сочинения есть ряд страданий. Я так и жду: и от семьи, и от друзей, и от всяких издателей. Предисловие к Карпентеру я взял назад из Сев[ерного] Вест[ника] и вовсе его печатать не буду тоже вследствие целого ряда страданий, таких тяжелых, что ваше недовольство уж мало подбавляет горечи.5 Предисловие это отчасти повторяет то, что в 20-й главе, так что я его вовсе не буду печатать как предисловие, что я и не могу сделать, п[отому] ч[то] взял его назад из редакции по причине его неполноты.

Упрек ваш в неписании вам писем тоже не совсем справедлив: я пишу вам чаще, чем вы мне. — Ну так вы, пожалуйста, не сердитесь; я помню интересы ваше[го] — нашего издательства и ревниво защищаю и забочусь о них. — Завтра напишу еще. Вы же поскорее известите меня: согласны ли вы отдать 5 глав в журнал, и когда они выйдут, чтобы я по этому определил выход русского.

Очень, очень вас любящий, об вас всегда думающий

Л. Т.

На конверте: Англия. Angleterre, Sandon, Chelmsford, Essex. V. Tchertkoff.

Отрывки напечатаны: «Печать и революция» 1928, № 6, стр. 79 и 82, и «Толстой и Чертков», стр. 263—264. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого от 14 декабря 1897 г. (т. 53, стр. 171).

Ответ на письмо Черткова от 21 декабря н. с. Чертков писал о том, что Моод затратил много времени и труда на перевод статьи Толстого «Что такое искусство?», первое издание которой на английском языке должно было покрыть убытки, понесенные издательством «Brotherhood Publishing» от других изданий. Но при переводе этой книги произошла задержка оттого, что Толстой стал предварительно передавать главы этой статьи редактору журнала «Вопросы философии и психологии», где она должна была печататься по частям. Чертков объяснял, что при таком ведении дела другие английские издатели могут наспех перевести это произведение, прежде чем выйдет перевод Моода.

1 «Вопросы философии и психологии» — журнал, издававшийся с 1889 г. Н. А. Абрикосовым, а с 1894 г. — Психологическим обществом при Московском университете.

2 Письмо Толстого Мооду от 6 декабря 1897 г. см. т. 70, № 244.

3 Николай Яковлевич Грот (1852—1899), профессор Московского университета, редактор «Вопросов философии и психологии».

4 Н. Я. Грот писал Толстому 26 ноября 1897 г.: «Я предлагал разделить статью с точки зрения литературной, а вы мне пишете о каком-то английском переводчике, до которого мне нет дела. Разве у вас с ним контракт?»

5 Толстой имеет в виду недовольство Софьи Андреевны его намерением напечатать свое предисловие к переводу статьи Карпентера в «Северном вестнике». См. Дневник Толстого 2, 6 и 7 декабря 1897 г. (т. 53, стр. 167—169); «Дневники С. А. Толстой. 1897—1909», изд. «Север», М. 1932, стр. 3—7.