Том 3. Пьесы - Михаил Афанасьевич Булгаков Страница 23

Аметистов. Фамилия ему как?

Зоя. Обольянинов.

Аметистов. Граф? У-у, это карась. Впрочем, у него уж, наверное, ни черта не осталось. Судя по физиономии, контрреволюционер... (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе.

Зоя. Сам выпутывайся с фамилией. В нелепое положение ставишь. Павлик! Голубчик!

Обольянинов входит.

Извините, милый, что бросили вас одного. По делу говорили.

Аметистов. Увлеклись воспоминаниями детства. Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал.

Обольянинов (смотря на брюки). Напоминают мне они...

Аметистов. Пардон-пардон. Обокрали в дороге. Свистнули в Ростове второй чемодан. Прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть.

Обольянинов. Пожалуйста, пожалуйста. Я их все равно хотел подарить китайцу...

Зоя. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?

Обольянинов. Помилуйте, я буду очень рад. Если вы рекомендуете Василия Ивановича...

Аметистов. Пардон-пардон, Александра Тарасовича. Вы удивлены? Это, видите ли, мое сценическое имя, отчество и фамилия. По сцене — Василий Иванович Путинковский, а в жизни Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители расстреляны большевиками. Тут целый роман. Вы прямо будете рыдать, когда я расскажу.

Обольянинов. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?

Аметистов. Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Баку в данный момент. Лечился от ревматизма. Тут целый роман.

Обольянинов. Вы беспартийный, разрешите спросить?

Аметистов. Кель кестьон![31] Что вы!

Обольянинов. А у вас на груди был этот портрет... Впрочем, может быть, мне это показалось.

Аметистов. Это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает. Плацкарту вне очереди взять. То, другое.

Манюшка (появилась). Аллилуя пришел.

Зоя. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду: председатель домкома. Поговори с ним как следует.

Аллилуя. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Обольянинов.

Обольянинов. Мое почтение.

Аллилуя. Ну что? Надумали, Зоя Денисовна?

Зоя. Да, вот, пожалуйста, документы. Пропишите моего родственника Александра Тарасовича Аметистова. Только что приехал. Он будет администратором школы. (Подает Аллилуе документы.)

Аллилуя. Очень приятно. Послужить, стало быть, думаете.

Аметистов. Как же, я старый закройщик, товарищ, по специальности. Стаканчик пива, уважаемый товарищ?

Аллилуя. Мерси. Не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах.

Аметистов. Да, погода, как говорится. Громадный у вас дом, товарищ дорогой. Такой громадный!

Аллилуя. И не говорите. Прямо мученье. Ну что ж, документы в порядке. А по воинской повинности грыжа у вас?

Аметистов. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?

Аллилуя. Сочувствующий я.

Аметистов. А! Очень приятно. (Надевает медальон.) Я сам, знаете ли, бывший партийный. (Тихо, Обольянинову.) Деван ле жан[32]. Хитрость.

Аллилуя. Отчего же вышли?

Аметистов. Фракционные трения. Несогласен со многим. Я старый массовик со стажем. С прошлого года в партии. И как глянул кругом, вижу — нет, не выходит. Я и говорю Михаил Ивановичу...

Аллилуя. Калинину?

Аметистов. Ему! Прямо в глаза. Я старый боевик, мне нечего терять, кроме цепей[33]. Я одно время на Кавказе громадную роль играл. И говорю, нет, говорю, Михаил Иванович, это не дело. Уклонились мы — раз. Утратили чистоту линии — два. Потеряли заветы... Я, говорит, так, говорит, так я тебя, говорит, в двадцать четыре часа, говорит, поверну лицом к деревне. Горячий старик!

Обольянинов (дико изумлен). Он гениален, клянусь.

Зоя. Ах мерзавец, ах мерзавец! (Вслух.) Довольно политики. Итак, товарищ Аллилуя, с завтрашнего дня я разворачиваю дело.

Аллилуя. Ну что ж, в добрый час. Таперича я спокоен.

Аметистов. Итак, мы начинаем![34] За успех показательной школы и за здоровье ее заведующей, товарища Зои Денисовны Пельц. Ура!

Пьют пиво.

А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего Анисима Зотиковича... Да... Я говорю, Зотиковича... (Зое.) Как бишь его фамилия?

Зоя (тихо). Аллилуя.

Аметистов. Вот я и хотел сказать: Аллилуя, Аллилуя, Ал-ли-луя! И пожелать ему...

Радостные мальчишки во дворе громадного дома запели:

«Многая лета! Многая лета!»

Вот именно — многая лета! Многая лета!

Манюшка появилась в дверях. За ней Херувим.

Аллилуя. Это что ж за китаец?

Херувим. Я присел договаривать.

Зоя. Потом. Да это новый работник моей мастерской. (Аллилуе.) Будет гладить юбки в мастерской.

Аллилуя. Ага.

Аметистов (вручает Херувиму стакан пива). Кричи — многая лета тов. Аллилуя! Манюшка, племянница, что стоишь, как китайская стена? Ура!

Обольянинов (раздавлен). Это выдающийся человек.

Зоя. Ах ты, мерзавец. Ах, мерзавец.

Аметистов. Многая лета, многая лета!

Херувим. Миноги и лета.

Занавес

Акт второй

[Картина первая]

Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. На стене портрет Карла Маркса. Манекены, похожие на дам, дамы, похожие на манекенов. Швея трещит на машине. Волны материи. Дело под вечер.

Первая (примеряет манто). Фалдит, фалдит, дорогая моя. Уверяю вас, безумно фалдит. И на боку линия западает.

Закройщица. Да, линия немножечко неправильная. Мы здесь в припосадочку возьмем.

Первая. Ах нет, миленькая, нужно весь угол вынуть. А то ужасное впечатление, будто у меня не хватает двух ребер. Ради бога, выньте, выньте!

Закройщица. Хорошо. (Размечает мелом на даме.)

Вторая. ...И говорит мне: «Прежде всего, мадам, вам нужно остричься». Я моментально бегу на Арбат к Жану и говорю: «Стригите меня, стригите». Он остриг меня, я бегу к ней, она надевает на меня спартри[35], и, вообразите себе, у меня физиономия моментально становится как котел.

Третья. Хи-хи.

Вторая. Ах, миленькая. Вам смешно, а на самом деле это печально. И представьте, какая наглость с ее стороны...

Первая. И, по-моему, у воротника нужно сделать вытачки, чтобы не морщило.

Закройщица. Помилуйте, какие же здесь могут быть вытачки, мадам! Ворот не позволяет.

Первая. А если так?

Вторая. Наглость, наглость, наглость. Это, говорит, оттого, мадам, что у вас широкие скулы. Как вам это нравится? Как по-вашему, у меня широкие скулы?

Третья. Хи. Да! Широкие.

Вторая. Простите, это у вас самой широкие скулы.

Третья. Право, не знаю. Я не имею возможности каждый месяц делать себе новую шляпу, так что не могла проверить.

Вторая. Простите, кто это вам насплетничал, что я каждый месяц делаю новую шляпу?

Третья. Извиняюсь, я сплетен не слушаю. Просто ваш муж служит в тресте, стало быть, получает червонцев семьдесят пять.

Вторая. Простите, муж получает спецставку —